– Звоните, если что, – сказал я уже вослед.
– Конечно.
Я подождал, пока он уедет за ворота, и поднялся обратно. Парни на своих местах ждали меня. Вова сразу спросил:
– Что, уехал?
– Да.
– Сколько же он забрал, интересно, – Вова вскочил с кровати, пошел считать деньги.
– Тридцать три тысячи, можешь не считать, – сказал Фил, – Я видел. Не обманул, значит, нас Дед, он и с Хохлом столько получал.
– Ну что, пора, значит, и Семенычу его долю везти, – сказал я.
– И сколько ты думаешь? – спросил Фил.
– Тридцать три, как договаривались.
– Это ты с Дедом договаривался, с Семенычем мы ни о чем не договаривались. Мы же не знаем, сколько Хохол ему давал, может, он ему мелочь подкидывал раз в месяц, а мы сейчас такой куш притараним.
– Точно, – поддержал Фила Жженый, – Лучше меж собой раскидаем.
– Нет, так не пойдет, – возразил я, – Во-первых, если Дед сказал, что треть – ментам, значит, так раньше и было, он-то знает. Во-вторых – Семеныч сразу мне дал понять, что речь идет о больших деньгах, и основная их часть уходит выше. А еще сказал, если мы не будем носить ему эти деньги, то он найдет Деда сам, а он найдет. Вот и думайте, что лучше, делиться, или нас выкинут из этой схемы.
Оба задумались, видно было по лицам – денег жалко, но отдавать придется.
– Да, ничего не поделаешь, – первым согласился Фил, – А вдруг они вообще знакомы и проверяют нас сейчас на вшивость?
– Тогда тем более надо отдать, – согласился уже и Вова.
Фил встал, отсчитал деньги, подал мне, – Это Семеныча, – отсчитал еще, бросил на стол, – Ваши.
Вова их быстро убрал по карманам.
– А Хохловские? – спросил я.
– Я сам завезу.
– Какие Хохловские? – оживился Жженый.
– Хохла семье полагается десять процентов.
– Ничего себе, а не много?
– Нет, не много, – буркнул Фил, забрал пакет с оставшимися деньгами и вышел.
– Зачем ты так, Вова? – начал я укорять его, когда Фил вышел. – Мы же всем обязаны Хохлу. У него Настя беременна, увезли в Таиланд рожать, деньги нужны.
– Да ладно, ладно, понял я, вырвалось, не хотел. Скажи, как все прошло, получилось же у меня, поверил же он?
– Да, молодцом, кажется, поверил.
– Оказывается, я мог бы и артистом стать, знаменитым? Крестного отца играть.
– Ага, с твоей рожей живых мертвецов играть без грима, – мы вместе посмеялись.
Вова достал деньги, отсчитал половину, протянул мне, и тут за нами пришли, позвали вниз, на шашлыки. Спустились, вкусно пахло, стол был красиво и богато накрыт. Фил предложил отметить удачно проведенные операции, в Москве и здесь, сбросили сообщения остальным, чтобы подтягивались. Началось застолье, я кушал, но не пил, потому как назначил Семенычу встречу в «Праге», надо было отдать ему деньги. Решили, что Вове лучше здесь пожить. Во-первых, свежий воздух, большая территория, есть где погулять, большой дом с удобствами. Вова был очень доволен, сказал, что устал сидеть один в хате. Во-вторых, раз с Палычем прокатило, можно хоть кому теперь его показывать, а такая необходимость в любой момент могла возникнуть. Больничная палата еще понадобится. Народ все прибывал и прибывал, веселье не прерывалось. Одним из последних приехал Капустин на машине, его я и попросил увезти меня в «Прагу», благо мой верный «Крузак» ждал там, уже запряженный.
Семеныч опять уже сидел в банкетке, ужинал с графинчиком, когда я приехал. Сразу предложил выпить, я согласился только на одну, отказывать ему было непросто.
– А я смотрю, машина стоит, тебя нет, – начал Семеныч.
– С пацанами гонял по делам.
– Понятно, какие новости? Хохол пришел в себя?
– Нет пока, в коме.
– Хреново. Как с Дедом дела?
– Хорошо. Увезли уже даже одну партию, вот ваши, – я положил на стол пакет.
Семеныч открыл пакет, опытным взглядом прикинул, сколько там, – Что-то негусто, – протянул он задумчиво.
– Семеныч, привезли сто десять тысяч, там тридцать три, все по-честному, – удивился я его фразе, непонятно, то ли на понт берет, то ли Дед и вправду больше давал Хохлу. Хорошо еще, что не дал пацанам отщипнуть отсюда.
– Ладно, – успокаивающим тоном сказал он, – Хоть нашли его, и то хорошо. Я вообще боялся, что он завяжет без Хохла работать, на безбедную старость то он давно себе заработал. А без него новую схему строить нереально сложно.
– Да не, работает, – успокоил я его и успокоился сам.
– Дай Бог ему здоровья, – Семеныч приподнял и выпил очередную стопку, добавил, – Матерый такой дедок, весь комбинат опутал, как паук паутиной, еврей наверно.
– Похоже, но помощь твоя нужна ему в одном деле.
– Говори.
– Вот данные человека, – положил на стол бумажку, – Сидит где-то у вас по бакланке, пырнул ножом человека в ресторане, хорошо, не насмерть. Говорит, очень нужный, в охране работает. Если у вас задержится – заменят или уволят, с новым человеком могут возникнуть сложности.
– Ну, если не тяжелые ранения – сразу нагоним, а если тяжелые – то придумаем, что-нибудь, и… сразу нагоним, лады?
– Конечно.
– Слушай, а как у вас дела Фонда идут?
– Да нормально, особенно с возвращением Хохла, получше стали, народ потянулся.
– А что, вам денег не хватает? – как-то недобро протянул Семеныч.
– Да нет, вроде хватает, ты о чем это, Семеныч? – не понравился мне его тон, и я внутренне напрягся.
– Наркотики не мой профиль, конечно, но подходил ко мне человечек по профилю, интересовался моим мнением, могла ли приличная партия героина заплыть в город с вашей стороны? При Хохле я бы сразу сказал, что нет, а теперь я даже не знаю, решил тебя спросить для начала.
– Если честно – я ни сном, ни духом, Семеныч, ничего не слышал подобного.
– Короче, имей в виду, если залетите – я пальцем не пошевелю в вашу сторону, и телефон мой можете вычеркнуть из записной книжки. У Хохла жесткая позиция была по этому поводу, потому мы и дружны с ним.
– Да, конечно, я знаю, – засмущался я.
– Ну так передай ему первым делом, как очнется, пусть разберется, откуда этот ветерок подул.
– Хорошо, – понурив голову, пробубнил я, как будто только что получил двойку за незнание предмета.
– Ладно, поехали или ты тут останешься?
– Да нет, домой поеду.
Покружив, немного по городу, поехал на базу, посматривая в зеркало. Не понравился мне последний разговор, нужно будет Филу передать. Может, это из-за кокаина, которым они балуются? Хотя Семеныч ясно сказал, что героин, и партия не маленькая.
Когда приехал на базу и зашел в дом, видно было, что гулянка заканчивается. Некоторые смотрели телевизор, некоторые еще сидели за столом и что-то доказывали друг другу, видимо – свое уважение. Святой четверки не было видно, наверху наверно, балуются опять, догадался я. Значит, с Филом сегодня лучше не говорить уже. Попил пива, сел ужинать холодными шашлыками, решил – не пойду наверх, здесь их подожду.
Прождал полчаса примерно, не дождался, пошел наверх. Нашел их в одной из спален, как я и думал – Жженый, Фил, два Земы и Питон, развалились, кто в кресле, кто на кровати. В углу журнальный столик, на нем зеркало, со следами порошка.
– Будешь? – спросил Сема, перехватив мой взгляд, я помотал головой, сел на пол, к стене спиной, на толстый, ворсистый ковер.
– Как Семеныч? – спросил Фил, – Доволен?
– Представь себе – нет, говорит должно быть больше.
– Совсем мусора охренели, – возмутился Жженый, – Тридцать три тысячи долларов для них не деньги. Сколько же им нужно? Сто, двести?
– Не говори, – поддержал его Питон, – Совсем зажрались.
– Сколько волка ни корми, все равно в лес смотрит, – добавил Вова.
– А ты что думаешь, Игорь? – спросил Фил. – Дед нас накалывает? Может, на сторону еще таскает?
– Не знаю. Может, Семеныч, еще на понт берет? Так, чтобы не расслаблялись.
– Может, – протянул, кивая Фил, – Брать на понт это их любимая коронка.
– Надо было двадцатку отдать, – не унимался Жженый, – Что так мало, что этак мало, какая тогда разница, все равно не довольны.
– Поздно причитать, дай Игорехе новости рассказать интересные, – одернул его Фил.
– Ах да, он же еще не знает, расскажи, – уступил ему трибуну Жженый.
– Короче, отправили к нам в город московские воры какого-то вора грузинского, Кича или Кичо кличут, не понял, да не суть. Говорят, мол, порядок навести в городе, а то спортсмены расшагались, никаких понятий не признают.
– Нормально, да? – вставил Сема, – Будет учить нас, как жить надо.
– Какой-то сходняк даже успел провести в городе, – продолжил Фил, – И даже народу, говорят, немало собралось. Вот так, думал я, не услышим больше феню в городе, а у дракона вторая голова выросла.
– И эту отсечь, делов-то, – вставил Вова.
– А он что, один приехал? – спросил я.
– Нет, со свитой, человек пять, не меньше.
– Тогда одного его не грохнуть, а с остальными – слишком много шума, менты нас точно заметут, Семеныч предупреждал, чтобы не шалили.
– А за что он деньги тогда получает? – возмутился Питон.
– Да, конечно, нет смысла его трогать, – протянул Фил, – Он нам не мешает, пока. А что он там базарит – нам ни холодно ни жарко.
– Собака лает – ветер сносит, – добавил Вова, как всегда. – И караван идет.
– Не забывайте еще про Саида, – напомнил я. – Если этот грузин начнет хачиков прибирать, он на него просто так смотреть не будет. Саид второго черного медведя в своей берлоге не потерпит.
– Волка, – вставил Зема.
– Какого волка? – не понял Фил.
– Ну волка, чеченцы же себя волками называют, а медведь, это русский.
– Да хоть жираф, – приструнил его Фил, – Лезешь, тоже…
– Ха-ха, жираф, – покатился со смеху квадратный Сема, показывая пальцем на длинного Зему, и все дружно загоготали, а Зема нисколько не обиделся, а широко улыбался.
– А погнали в «Торнадо», – вдруг предложил Фил, просмеявшись, все его поддержали, никто не был против, даже Жженый запросился: