– Ты думаешь, ему можно вот так, сразу в народ? – начал я сразу, без предисловий.
– Он взрослый мальчик, разрешения не спрашивал, позвонил Питону, он его привез, я не могу ему запретить, – прозвучало так – это твой друг, почему ты меня спрашиваешь?
Нечего было ответить, то есть совершенно.
– Че Павлов? – пришлось мне сменить тему.
– Возмущался, конечно, как я мог его обмануть, что же еще? Такими вещами не шутят и все такое, верие-недоверие, короче, ели успокоил.
– Понятно.
– Че Семеныч, Саид? Разговаривал с ними?
– Пока с Семенычем только, Саида нет, на Родине где-то.
– Ну и как он, поверил?
– Говорит, что нет, но там такая рыба, его разве поймешь? Может, просто не хочет терять лицо. Ну это типа, в древние века, у японских самураев…
– Да знаю я, читал на тюряшке.
– Слушай, Жженого же примут сейчас, будут по сауне крутить, если Валиев, то наверняка в пресса кинут.
– Ну ты-то легко отскочил.
– Я-то по старой памяти, что Семеныч мне помог в первый раз, а его никто не знает, пойдет на прожарку по полной.
– Ну так скажи ему, я-то причем?
Ну да, подумал я, ты же даже не заказчик и не организатор, но хватило ума сказать другое, – Давай вместе ему объясним, меня он может не послушать.
– Какой базар.
– Жженый, зайди, базар есть, – крикнул я в зал, чтобы он услышал.
– Щас, марс Питону корячится, – крикнул он в ответ.
– Ну это мы еще посмотрим, – громко ответил ему Питон, чтобы мы слышали.
– Варшавский куда пропал? Что-то его не видно, – в ожидании Вовы продолжил я беседу.
– Не знаю, сам перестал ездить что-то.
– Дай мне его пейджер, я на тюряшке пожалел, что не знаю его, когда адвоката требовал.
– Да какой из него адвокат?
– Да я никакого не знаю, а он юрист хотя бы, главное свой.
– В журнале он есть, адвокат тоже кстати.
– Надо записать, на всякий случай, и выучить, – сказал я, вставая и направляясь к шкафу.
– Жженый пусть теперь учит.
В журнале были записаны все пацаны, свои и не очень, с номерами пейджеров и телефонов, если кому понадобится. Но только доверенные лица знали, что последние две цифры нужно поменять местами, еще имен там не было, а только клички или намекающие слова. Это тоже было изобретение Хохла, в целях конспирации. Открыв журнал, увидел знакомый почерк, стало очень тоскливо. Стал перечитывать, хотя Варшаву нашел сразу. Баянист – Бай, Зелимхан – Зема, Семен Семеныч – Сема, Фила Бразильеро – Фил, Питбуль – Питон, себя нашел под записью Иго. Тогда ко мне еще не прилипло Хохлик или Игорехин Игореха, а то бы Хохол записал меня Игорь Игоревич, наверное, подумал я, внутренне улыбаясь.
Прервал мое приятное занятие вошедший Вова, со словами, – Я же говорил марс.
– Да мне с кушами не повезло просто, – зашел следом за ним Питон.
Я быстро записал номер Варшавского и телефон адвоката, закрыл дверь за Питоном и уселся в кресло, вошедшие – на диван, напротив.
Я надеялся, что Фил возьмет на себя инициативу, но он рассматривал или делал вид, что смотрит на что-то в мониторе компьютера.
– Вова, тебе не кажется, что тебе пока не стоит показываться так спокойно на людях? – пришлось начать мне.
– А теперь то почему? – сразу напрягся Вова, – Я уже не Хохол, сколько уже можно прятаться?
– А мусора, Вова? Про них ты забыл? – продолжил я, похоже Фил не собирался мне помогать, а просто понаблюдать со стороны, Питон тем более, даже заерзал, усаживаясь поудобнее в первом ряду.
– А что мусора?
– А ты думаешь, они не хотят потрещать с тобой про сауну? – начал я раздражаться, иногда его наивность меня бесит.
– А у меня с ними будет короткий разговор, меня в городе не было, я был далеко в деревне, рядом с больным отцом, он подтвердит.
– Да не будут они с твоим отцом общаться, просто кинут в пресса, пока не заговоришь, только не говори, что ты не знаешь, что это такое.
– Думаешь, я хуже тебя, не выдержу и запою, – надул Вова губы.
– Вова, меня-то они по блату приняли, спасибо Семенычу, а тебя-то никто не знает, прокатят по полной, тебе самому-то это надо?
Вова, надувшись молчал, смотрел куда-то в сторону от всех, было видно, что его абсолютно ничего не устраивает.
– Чего же это они зубы тебе повыбивали, по блату?
– Для отвода глаз, Вова, я же рассказывал тебе уже, забыл? Валиев бы им ни за что не поверил бы иначе. Неужели ты не понимаешь, насколько мусора злые на нас за сауну? Валиев же может потребовать с них и опустить тебя. Раз они с одного показания не выбили, второму грустнее будет. А они смогут, поверь мне, тем более за такую кучу «нормальных пацанов».
Вова продолжал молчать, но по нему сразу стало видно, что последний довод напугал его, понятное дело, любой в штаны навалит, кроме определенной категории людей, про которых я и упоминать не хочу.
– Там, кстати, старшак у них Егор какой-то, Егоров, что ли? Не слыхали? – попытался я подтянуть остальных в разговор.
Фил кивнул, открыл было рот, но Питон опередил его, – Знаю я его, раньше вроде нормальный пацан был, но ссучился на зоне, как я слышал, здоровый такой конь.
– Да беспредельщик он, собрал как-то банду и говорит – люди в городе поднимаются, когда валят кого-нибудь, давайте и мы кого-нибудь завалим, вот и намесили себе на вышку, потому к мусорам и подался, теперь ему терять нечего, так что Володя, не советую, – поставил Фил жирную точку в его сомнениях, и на том спасибо.
– Ладно, пацаны, как скажете, – тут же согласился Вова, – Что мне, на базу опять?
– Ну а что? – вставил и Питон свою маленькую лепту, – На базе хорошо сейчас, тепло, природа, птички поют, да и мы на шашлыки частенько подкатываем, поехали, увезу, в магаз за хавчиком заскочим.
– Да подожди, дай поболтать с пацанами, сейчас поедем, – цеплялся Вова за уезжающий вагон, – Слушай, обратился он ко мне с умоляющим лицом, – А может, Семеныч поможет? Поговори с ним, а? Пусть с Егором этим порешает, тебе же помог.
– Я, конечно, задам ему вопрос при встрече, но за тобой в первую очередь, Валиев охотится, а у них и ведомства разные и отношения, мягко говоря, не очень.
Вова обреченно покивал головой.
– И еще, Семеныч мне помог у себя, в ОРБ, а я последний раз столкнулся с этими быками в первом ГОМе, так что лучше не рисковать, – добавил я Вове, а то стало слишком тихо.
– Вова, ты не торопись, скоро все уляжется, подзабудется, может, еще что случится в городе, и вынырнешь ты постепенно, никто не заметит, как это обычно случается, – начал его успокаивать и Фил.
– Точно, пусть что-нибудь случится с Кичо этим, – обрадованно вспомнил Вова, – Дайте мне добро, я с ним разберусь, что мне без дела сидеть? Мирон мне в помощь подойдет, в бой рвется отомстить, стреляет он не плохо, скажем так, но тут главное решительность, еще тачка нужна любая дешевая, но купленная на поддельные документы или угнанная. Но угнанная – не айс, а то остановят, лучше убитая копейка, я уже все продумал, – начал Вова взахлеб рассказывать свой план.
– Вова, – перебил его строго Фил, – Потом поговорим, и не здесь, – уже с нажимом, чтобы он понял.
– А да, конечно, – осекся он, – Поехали, Питон, через рынок, баранину купим, я такую шурпу приготовлю – закачаетесь, приедете же на шурпу, пацаны?
– От таких предложений добровольно не отказываются, – встал Фил, подводя итог разговору, – Тем более, завтра – Пятница-развратница.
31. Пятница-развратница
Прощаясь, договорились, что начнем собираться после обеда к Вове на шурпу, кто как освободится, так и приедет. Но не успел я утром выехать в офис, как получил от него сообщение: Приедь пораньше один, есть разговор. И подпись – Ухи, это у Вовы чувство юмора такое.
Я решил заехать в офис на часик, разведать обстановку сначала, но перед самым офисом не выдержал, повернул за город. Что на уме у него опять? Наверно, хочет план решения грузинского вопроса обсудить.
Подъехал, отворил ворота, сразу вижу издалека – Вова в беседке для барбекю, развел костер, режет мясо.
– Вова, где твоя конспирация? – начал я его отчитывать, поздоровавшись, – Издалека тебя видно.
– Я же знаю, свои сейчас приедут. Как я, по-твоему, должен шурпу варить? В лесу?
– Запри хотя бы ворота, выпусти собак, кого они в вольере охраняют? Вдруг это не свои приехали? Пока через забор будут лезти, собаки залают, будет время свалить. Да и кто с забора на двух алабаев захочет спрыгнуть?
Вова поднял полотенце, рядом со столом, где резал мясо, под ним лежали два ствола.
– Пальну в их сторону пару раз, и пойду по грибы, посвистывая, – улыбаясь парировал он, – А этих зверюг если выпустишь, мяса пацанам не хватит. Слушай, я медведя так не боялся в тайге, как этих двух псин. И стволы, если честно, я от них таскаю, – засмеялся он, – Только пацанам не говори.
Сан Саныч и Иван Иваныч, так оригинально назвал хозяин базы двух огромных белых алабаев, но прилипло им – Саныч и Иваныч, короче и уважительней. Кстати, под конурой Саныча, в целлофановом пакете, хранил я свой ствол, подарок Саида. Идеальное место, решил я. Собак же меня отец отучил бояться, еще в детстве, когда я, заплаканный со страха, ломился от них к нему.
– Собака, которая лает – не кусает, – учил он меня, – Она и лает потому, что сама боится и старается отпугнуть тебя, настоящая опасная собака это та, которая рычит, скалит зубы, хвост трубой и шерсть на загривке дыбом. К такой лучше не подходи, но и не убегай, не показывай страха, спокойно проходи мимо, не торопясь.
– Ладно, – перешел я к делу, – Что ты там удумал опять, за ночь?
– Ты не поверишь, кто ко мне приезжал вчера вечером, – сразу посерьезнел Вова, – Земы! – выпалил он через паузу, не дождавшись моей реакции.
Этого, конечно, я не ожидал, нет, я чувствовал, конечно, что через кокаин этот, затем и героин, наверное, они стали ближе ему, но не настолько же. Почему не к Филу, например, они поехали первым делом? Или они всех уже объехали, кроме меня?