– Измотайте, но свяжите! – отступив, дал он команду.
Затем, глядя, как вот уже полчаса пытаются связать непокорного негра, Карлос удивленно воскликнул:
– Где он только силы берет?
– В отчаянии, – подсказал первый помощник.
Но сейчас, застряв в болоте, Карлос чувствовал, что отчаяние отбирает у него последние крохи силы.
– Господи! – взмолился он. – Я так редко отвлекаю Тебя своими просьбами. Уж не припомню, когда и вспоминал о Тебе последний раз! Но сейчас взываю к Тебе! Не дай мне закончить свою жизнь так никчемно, подобно застрявшей под корягой жабе! Если уж пришел мой час, пошли мне гибель, достойную воина!
Карлос попробовал представить, как Бог на небе пытается рассмотреть в болоте его застывшую голову. Но почему-то не получалось, а вместо этого всплыла незамысловатая фраза: погибает тот, кто сдается. Где он мог ее услышать? Наверняка от отца. У него таких всегда мешок в запасе. Вспомнив об отце, Карлос подумал, что тот наверняка отправится на его поиски. И что же он увидит? Подохшего в вонючем болоте, будто осел, провалившийся в яму с дерьмом, своего сына! Ну уж нет! Заскрежетав зубами и зарычав по-звериному, Карлос отпустил ветки и вновь вцепился в покачнувшийся холм. Захрипев от напряжения, он пополз вперед, удивляясь, откуда взялись силы. Ноги выскользнули из сапог, и Карлос, будто освободившаяся от хвоста ящерица, выбрался на островок. Почувствовав опору, он тут же уткнулся лицом в мокрые листья и забылся то ли бессознательным сном, то ли сонным беспамятством.
Очнулся он от холода, сковавшего погруженные в воду ноги и забравшегося под остывшую за ночь кольчугу. Солнце еще не поднялось, но свет уже разогнал ночную тьму и мягко рассеивался в ползущем над водой легком тумане. Подняв голову, Карлос огляделся вокруг. Он лежал на небольшом, с трудом державшемся на плаву зеленом островке. Рядом он увидел еще несколько таких же торчащих из воды холмиков. Заболоченный берег дальше превращался в широкое и чистое озеро. Сзади, всего в десяти шагах, в озеро впадал ручей, по которому он сюда и пришел. А рядом, на свободном от тростника клочке суши, поскуливая, толкали друг друга несколько серо-пятнистых тел. Карлос дернулся, инстинктивно поджав ноги. Он совсем рядом с берегом! Ему казалось, что в воде он прошел не меньше полусотни метров.
На расстоянии вытянутого в руке багра, высунув истекающие слюной языки, сидели шесть гиен, жадно пожирая его глазами.
От такого соседства Карлос заворочался, и от его островка побежали круги, всколыхнувшие застывшую гладь озера. Перевернувшись на спину, он попробовал сесть, но чуть не опрокинулся, еще сильнее притопив холмик.
А гиены от близости столь легкой, но недоступной добычи громко и взволнованно скулили, не решаясь ступить в воду.
Неожиданно с разных сторон озера, почувствовав возню Карлоса, потянулись, выставив над поверхностью глаза и черные спины, болотные крокодилы. Первыми рядом оказались небольшие рептилии размером чуть больше метра. Но, несмотря на размеры, хищной злобы им было не занимать. Карлос попытался отползти подальше от края островка, тот от этого еще сильнее раскачался, привлекая новых рептилий. Карлос с ужасом увидел, как один крокодил нацелился явно на его босую ногу. Карлос выдернул из-за пояса пистолет и, не целясь, спустил курок. Замок глухо щелкнул, но выстрела не последовало. Пролежав всю ночь в воде, пистолет превратился в бесполезную железяку. Взвыв от досады, Карлос швырнул его в приближающуюся бугристую спину. Неожиданно левая рука дернулась и с хрустом вывернулась из плеча. В тот же миг жуткая боль, взорвавшись в руке, сотрясла все тело.
– А-а-а! Дьявол!
Завалившись на спину, Карлос увидел, как незаметно подобравшаяся сзади рептилия, с легкостью раздирая кольчугу и рукав камзола, треплет его руку. Брызнула кровь, расплываясь по воде бурыми кругами и приводя в бешенство остальных крокодилов. Вода вокруг Карлоса кипела. Он выдернул руку из окровавленной пасти. Небольшая метровая туша, перевернувшись, свалилась с островка, блеснув белым брюхом. И тут же на нее навалились остальные, хватая зубами трепыхающиеся лапы и хвост. Выдернув из-под себя толстую ветку, Карлос столкнул пытающегося взобраться на остров крокодила. Но, взглянув чуть дальше на озеро, он вздрогнул от ужаса. Медленно и степенно, не обращая внимания на дерущуюся в воде мелочь, к нему приближались несколько огромных рептилий. Широкие черные головы рассекали озерную гладь, выставив на поверхность холодные зеленые глаза. Таких и бревном не оттолкнешь, не то что веткой. В отчаянии Карлос крутил головой, пытаясь найти путь к спасению. Внезапно он заметил, что не слышит рычания и жалобного тявканья гиен. Берег был пуст. Но тут же появилась и разгадка. Тростник разошелся в стороны, и вышли три туземца с расписанными узорами лицами. Взглянув на Карлоса, они мгновенно оценили его безнадежное положение. Дикарь достал из-за спины сплетенную из лиан веревку и один конец дал своему напарнику. Не обращая внимания на извивающихся и дерущихся вокруг крокодилов, он шагнул в воду и медленно побрел к Карлосу. Едва ли не расталкивая кишащих кайманов, туземец привязал второй конец к островку и пошел назад, помогая товарищам тянуть веревку.
Карлос обессиленно рухнул на спину.
«Спасибо, Господи! Я понял Твою шутку, – с горечью подумал он, уставившись в синее небо. – Ты не отдал меня тем, кто сожрал бы меня, разорвав на мелкие части. Зато теперь я во власти тех, кто, перед тем как съесть, хотя бы зажарит, соревнуясь друг перед другом в кулинарных способностях. Ты великий шутник, Господи!»
За последние часы на долю Карлоса выпало столько боли и испытаний, что теперь на борьбу за жизнь сил уже не осталось. Им овладело полное безразличие. Он лежал, закрыв глаза, и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, ни даже пальцем. С полной апатией Карлос слышал, как его перенесли на берег, уложили на прогнувшиеся носилки и понесли, раскачивая в такт шагам. Ему вдруг показалось, что он лежит в шлюпке, где-то посреди океана, потому что отчетливо слышался крик чаек. А потом он провалился в черную бездну.
16
Дежуривший на воротах Густав вскочил с бревна, на котором сидел, греясь в лучах утреннего солнца. В деревянные створки ударили так, что запор едва не вылетел из петель. Ворота зашатались под градом ударов. Из-за забора донеслись громкие испанские ругательства. Глянув в щель, Густав увидел губернатора с неизменной охраной, а за его спиной нескольких островитян в лохмотьях.
– Вам, наверное, нужен командир? – растерявшись, спросил он.
Но в ответ услышал еще более замысловатую ругань красного от злости и брызжущего слюной дона Диего.
– Да-да! Я сейчас его к вам вызову! – Густав бросился к бараку, радуясь, что командир сегодня на берегу и ему самому не придется выяснять, что нужно испанцам.
Не успев добежать до двери, он увидел командира, возвращавшегося с заднего двора. Рядом с ним шел лейтенант Вагнер. Похоже, они тоже услышали гулкие удары губернаторских сапог в ворота.
– Герр командир! Там пришли испанцы, что-то хотят.
– Слышу. Разыщи мне Удо.
Гюнтер подошел к воротам и, скинув засов, открыл их нараспашку. Дон Диего на секунду замолчал, но только затем, чтобы снова взорваться серией еще более мощных ругательств. Таким губернатора Кюхельман не видел еще ни разу. Топая ногами и потрясая кулаками, он, казалось, сейчас бросится в драку.
«Где же Удо?» – ничего не понимая, озирался Гюнтер.
На шум высыпал весь барак. Матросы удивленно таращились на губернатора, но доминиканца среди них не было.
– Чего это он так разошелся? – спросил Герберт.
– Если бы я знал.
У Герберта за спиной висел автомат. Он демонстративно перекинул его через руку, переместил на грудь и щелкнул затвором. Но даже этот жест не утихомирил губернатора. Дон Диего, видя, что переводчика нет, безнаказанно крыл капитана чужаков последними словами, демонстрируя явившимся с ним испанцам свою смелость.
– Может, стрельнуть разок, хотя бы поверх голов? – разозлился Вагнер.
– Нет, давай сначала узнаем, в чем дело! – Гюнтер вертел головой, высматривая среди матросов черную физиономию. Затем, не выдержав, крикнул: – Куда подевался Герреро?
Моряки переглянулись. Оказалось, что вечно путающегося под ногами доминиканца с утра никто не видел.
– Герр командир, может, я смогу вам помочь? – отделился от толпы штурман.
– Вилли! Чего же ты ждешь? – Гюнтер совсем забыл, что у него теперь есть два переводчика с испанского. – Объясни мне, что ему нужно? Но Удо я все равно хочу увидеть! Разыщите его!
– Герр командир, губернатор тоже хочет его видеть, – перевел Вилли.
– Что? – не понял Гюнтер. – Весь этот крик из-за Удо? Он хочет видеть Удо? Зачем?
– Наверное, пришел предложить новую цену, – усмехнувшись, произнес Герберт. – Теперь нам предложат пятерых рабов. Командир, это отличная возможность пополнить экипаж!
Не удержавшись, Вагнер громко захохотал. Дон Диего воззрился на него с удивлением, а затем вновь принялся размахивать руками и выкрикивать ругательства.
– Дон Диего говорит, что у них исчез галеон, – перевел Вилли.
– Вот как? – теперь уже удивился Гюнтер. – Странные вещи творятся на вашем острове, губернатор. У меня пропал матрос, у вас – галеон. А от нас-то вы что хотите?
Дон Диего покраснел и, набрав полную грудь воздуха, возмущенно выкрикнул:
– Ваш мавр украл «Беатриз»!
– Удо украл корабль? Что за бред! – рассмеялся Гюнтер.
– Мои люди видели! – Губернатор ткнул пальцем в стоявших сзади испанцев. – Ночью они были на причале и видели, как кто-то переплыл залив и уплыл в море.
– Но при чем здесь Удо?
– А при том, капитан, что у этого пловца была черная голова! Это был мавр! Ваш мавр, капитан!
– Ну… – усмехнулся Гюнтер. – Ночью все кошки черные.
– Что? – не понял пословицу губернатор, но, не утруждая себя размышлениями над непонятной фразой, продолжил: – А вот эти двое – матросы с галеона. Эти две ленивые собаки спали, вместо того чтобы охранять корабль, для чего их там оставили. Но ничего, они еще от меня получат! А потом еще от Карлоса, когда он вернется. Так вот, они рассказывают интересные вещи. Их просто вышвырнули за борт! Но перед этим они видели вашего мавра! Что скажете, капитан? Вам нечего сказать? Так скажу я! Вы – воры! Неблагодарные воры!