Неужели все дело в том, что я считала невозможным выключить свет без выключателя? Ты не можешь сделать невозможное, но так часто бывает, что мы просто не в курсе, что возможно, а что нет. И если я во тьме хочу света, хотя бы в дальнем углу, чтобы в глаза не бил, несильный, мягкий, уютный…
На противоположной стене в углу вспыхнула небольшая гроздь. Я взглянула на Ноэля и стоящего поодаль Райса.
Ноэль довольно улыбнулся моим успехам и тут же снова стал встревоженным.
— Со светом разобрались, но меня больше волнует, как ты вогнала себя в то состояние, в котором мы тебя нашли. Немедленно объясни, что это было, иначе я вынужден буду держать тебя рядом с собой постоянно и контролировать, пока не пойму, в чем дело.
Ну, вот, еще не хватало.
Он же мысли читает. Значит, совсем отовраться не получится. Надо слепить какую-то полуправду, чтобы не спалиться.
— Это было… Это был эксперимент. Неудачный.
Ноэль все так же напряженно смотрел и ждал подробностей.
— Я вглядывалась.
— В каком смысле? — подозрительно уточнил Ноэль.
— Ты вот как проверяешь, все ли с человеком нормально, здоров ли, что с ним не так?
Ноэль нетерпеливо вздохнул:
— Я тебе много раз говорил: чувствую. Энергетика. Напряжение энергий, а энергии разные на вкус и цвет, почти буквально. И я это легко чувствую.
— Ну, вот. Ты чувствуешь. А я не чувствую пока. Но вижу. Вглядываюсь и вижу.
Ноэль не сводил с меня глаз, и я видела, как его раздражение моей бестолковостью уходит и сменяется удивлением, а потом и пониманием.
— Ну, а почему бы и нет… — пробормотал он, покусывая губы. — А кто сказал, что твои реакции должны быть абсолютной копией моих?..
Его задумчивость мгновенно испарилась, и он снова стал строгим:
— Ну и куда же, скажи мне, ты «вгляделась» так неудачно, что чуть не погибла?
Я уже открыла рот, чтобы сказать, как оно есть на самом деле, но вдруг что-то остановило меня. И понимая, что обмануть великого волшебника — дело рискованное и почти безнадежное, я все равно ляпнула:
— В себя.
Ноэль взвился на дыбы. Я вжалась в подушку и зажмурилась, мне показалось, он сейчас ударит меня, даже сильнее, чем отлупил Райса за его неудачу.
— Никогда!!!… — голос Ноэля, сегодня и без того по-командирски твердый, загремел так, что засветились разом все грозди в комнате. — Никогда не смей больше ставить такие эксперименты над собой!!! Этого делать нельзя!!! Понятно?!!!
— Понятно, — промямлила я, все еще щурясь с опаской. — А… а почему нельзя?
— «Понятно» — это без «почему»! Что значит «почему»? — рявкнул Ноэль. — Самой неясно?!.. — он несколько раз прошелся вдоль моей постели туда-сюда, сжимая и разжимая кулаки. Наконец, сказал уже спокойнее. — Вот потому, Алиша, что не зря во многих мирах есть поговорка, аналогичная вашей — «сапожник без сапог». Мы можем воздействовать на окружающую реальность. Иногда это воздействие грандиозной силы и ведет к существенным необратимым переменам в мироздании. Но мы никак не можем обратить наши силы и энергию на себя же самих…
— А превращения?
— Метаморфоз — норма нашей физиологии. Но самим изменить свою норму, доставшуюся от природы, или лечить самих себя мы не можем. Если попробуешь проверить это еще раз, это снова будет смертельно опасно. И даже сильный маг рядом может не суметь… или, того хуже, не захотеть помочь. Никогда больше так не делай! Я требую, чтобы ты мне это пообещала!
— Я обещаю, — согласилась я. — Я же не знала.
Ноэль перевел дыхание. А потом виновато улыбнулся:
— Какой же никудышный из меня наставник! Я так привык к мысли, что мне не суждено найти того, кого я научу всем премудростям, что я даже не попытался заранее составить внятный список информации в порядке жизненной важности… А ведь у нас тут есть и другие особенности, незнание которых может стоит жизни, даже оглянуться не успеешь. Так что… — Ноэль повернулся к Райсу. — … не спускай глаз с Алиши! Чтобы пылинка на нее не села!
— Конечно, хозяин, — учтиво поклонился Райс.
— Только давайте, пусть он не в моей комнате пылинки гоняет, — пробормотала я и на всякий случай закуталась в одеяло еще плотнее.
Ноэль махнул рукой и Райс поспешно вышел.
— Он не потревожит тебя и лишний раз надоедать не станет, — сказал Ноэль, когда мы остались одни. — Но теперь нет у тебя охранника и слуги вернее Райса. Твое слово для него — закон, и не подчиниться он сможет, только если ты затеешь что-нибудь по-настоящему опасное.
— Это твое слово для него закон, — буркнула я. — А меня он слушаться не будет.
— Будет, — усмехнулся Ноэль. — Я его к тебе привязал.
— Что ты сделал? — я резко села на постели.
— Я наложил на Райса заклятье служения. Теперь он твой личный метаморф.
— Когда ты успел?!
— После его нападения. Это был самый короткий и самый верный способ обуздать его эмоции и сделать из него надежного стража для тебя. Тебе я просто не сказал сразу, чтобы ты сама постепенно ощутила перемену, почувствовала связь с Райсом и свою власть над ним. Но… я вижу, ты боишься его, а это лишнее, это мешает тебе осваиваться. Теперь ты знаешь, что можешь его не опасаться.
— Ой, — еще не переварив до конца известие, я так и сидела с открытым ртом. — А ты бы спросил сначала, оно мне надо?!
— Ну-ну, не капризничай, — строго нахмурился дедушка Ноэль. — Оно тебе надо, и еще как! А до того, чтобы нос воротить, девочка, ты еще не доросла. Вот когда научишься своим метаморфом управлять и заклятьями служения пользоваться, тогда и сменишь Райса на любого красавца, который тебе глянется… Или на двух.
— И когда же?!
Он пожал плечами:
— Это непредсказуемо, я же объяснял. Придется подождать. Пока учись на том, что есть. Спокойной ночи!
И, усмехнувшись чему-то, Ноэль ушел, страшно довольный своим решением.
Глава 14
Мысль о двух красавцах-метаморфах была ничего так, завлекательная. Красавцы и сами по себе неплохи, но больше мне нравилась идея избавиться от Райса. С одной стороны, не верить Ноэлю было глупо: раз он сказал, что привязал Райса, значит, привязал. А если крыс под заклятьем, ничего дурного он мне уже не сделает. Но, с другой стороны, Райс мне не нравился сам по себе, с самого нашего знакомства. Да и не чувствовала я пока никаких перемен в себе, а уж тем более связи с Райсом.
И лишний раз я в его сторону старалась не смотреть. Особенно сейчас, когда чуть поодаль в каких-то ягодных кустиках разгорались брачные игры двух горных крыс, серой и белой. Посреди прогулки Райс вдруг спросил разрешения отлучиться ненадолго и попросил меня посидеть на камешке и подождать его. Ну и началось веселье. Никакой неловкости крысы не испытывали, да и с чего бы им, невинным зверюшкам, обращать внимание на человека.
Мне бы сесть спиной ко всему этому безобразию и смотреть с обрыва на мерцающее море. Но у меня не было никакого желания поворачиваться к Райсу спиной. Да, да, Ноэль сказал… Но мало ли что. Спихнуть с обрыва он меня, конечно, не спихнет, но кто его знает, как может повести себя опытный метаморф, привязанный к неумелому магу.
Впрочем, «маг», даже неумелый — это громко сказано. Это я себе сильно польстила. Сейчас я чувствовала себя еще хуже, чем вначале, когда мои странные способности только начали проявляться. Тогда это было «Ух ты!» А теперь мне становилось не по себе от той бездны возможностей, которую мне сулил дедушка Ноэль. Вместо того, чтобы предвкушать, что я все это сумею, мне было очень тоскливо от того, что люди тут вон что умеют и от меня ждут того же, а я даже не представляю себе, как это…
Вернулся Райс ко мне в одних штанах, пованивая хомяком и беспечно помахивая рубашкой. Его торс блестел от пота, а сам Райс блаженно улыбался.
— Свидание? — уточнила я. — Удачное?
— Вроде того, — усмехнулся Райс и, бросив рубашку на траву, подставил грудь ветру и зажмурился.
— Жениться собрался?
— Ну, можно и так сказать… — Райс пожал плечами. — Хотя у скатти нет такого понятия, мы полигамны. Выбирают самки, и она часто выбирает меня.
Интересно, за что? Не иначе худющий Райс в изначальном обличье неотразим, как крысиный бог.
— Твоя подруга тоже в услужении у Ноэля?
— Нет, она просто живет. В ущелье, чуть выше в горах.
— А почему не в тереме?
Райс недовольно покосился на меня, но терпеливо ответил:
— Она обыкновенная скатти. Не метаморф. Она плохо представляет себе, что такое «терем» и чем я там занимаюсь, когда хожу на двух ногах и ношу штаны.
— Ты ей не хочешь рассказывать?
— Бесполезно, — уже раздраженно бросил Райс. — Она — животное! Все, что она в состоянии понять, это то, что я не такой, как она.
— То есть, когда ты возвращаешься в изначальное обличье, вы все равно отличаетесь?
— Ну, а как ты считаешь? Я даже в облике скатти мыслю, как человек. Так что мы с ней отличаемся, к сожалению. А лучше бы не отличались, — буркнул он и, подняв рубашку, одним махом надел ее. — Все, Алиша, мы можем идти. Извини, что заставил ждать.
— Погоди, я не понимаю, ты что, стыдишься того, что ты — скатти?
— Нет! — чуть ли не рявкнул Райс.
Было ясно, что зря я затеяла расспросы. Стыд не стыд, но что-то делало Райса несчастным. И возможно, не только мое появление в его жизни.
— Ладно, пойдем уже, куда собирались.
Райс с видимым облегчением махнул рукой в нужном направлении, и мы пошли вдоль обрыва.
Мне захотелось взглянуть на поляну, на которую мы с Райсом выбрались, пролетев в портале из моего мира в Амазор. Ноэлю я о своем желании ничего не сказала, а Райс лениво пожал плечами и повел меня туда. Видимо, в его понимании ничего опасного для меня в этой поляне не было.
— Вот, — сказал Райс, когда мы вышли на небольшую, но сильно вытоптанную полянку. — Сюда мы и прибыли, если помнишь.
Да, место я узнала. Но… ничего даже не шелохнулось во мне, никаких намеков на то, что здесь находится что-то особенное, какие-то порталы, проходы и прочие дыры в мироздании. Хреновая из меня волшебница — вот что можно было сказать с полной уверенностью.