— И много тут проходов?
— Хватает, — степенно отозвался Райс.
— Я ничего не чувствую.
Он хмыкнул:
— Сразу и не должна. Сколько раз тебя водили между мирами?
— Четыре раза… Нет, пять.
Райс беззвучно расхохотался:
— Да меня Ноэль несколько десятков раз протащил туда-сюда, прежде чем от этого появился какой-то толк. Зато теперь на результат не жалуюсь.
Отсмеявшись, Райс подошел ближе к обрыву. Я встала рядом с ним и, вытянув шею, попыталась заглянуть вниз.
Райс предостерегающе взмахнул рукой:
— Лучше отойди! Обрыв крутой, госпожа, оступишься — разобьешься. Ноэль мне никогда не простит!
— Он простил, что ты чуть не задушил меня, так неужели будет винить тебя, если я сама оступлюсь?
— Есть разница между… помешательством и преступной небрежностью.
— Ладно, ради тебя… — я отошла на пару шагов назад. — А там, внизу, пляж есть?
— Пляж? — переспросил Райс, нахмурившись.
Слово «пляж» я произнесла по-русски, ведь еще ни разу при мне о пляжах разговора не было ни в Морлескине, ни в Амазоре.
— Ну, место такое на берегу, где валяются на песке и загорают на солнышке, купаются, снова валяются…
— Нет. В океане никто не купается. Опасно.
— Почему?
Райс недоуменно взглянул на меня, неужели и правда не понимаю.
— Так почему? Холодно? Глубоко? Хищников много?
— Вода. Открытая вода. Много воды, — проговорил Райс и, видя, что это ничего мне не говорит, снизошел до объяснений. — Открытую воду трудно защитить от магического воздействия. Вода — неукротимая стихия, непредсказуемая. Легко сбрасывает и размывает заклятья. Конечно, Ноэль поставил защитные маячки, но лучше не рисковать. Защиту может невовремя размыть, и… И свежие вредоносные заклятья достигнут цели.
— Чьи заклятья-то?
Райс пожал плечами:
— У Ноэля было время нажить врагов… Так что к океану спуска нет.
— Обидно, — вздохнула я. — Смысл строить терем на обрыве над океаном и никогда к океану не спускаться?
В моем родном городе моря нет, да и в реке вода теплая дай Бог пару месяцев в году, а бассейнов мало. А тут океан — и бесполезный.
— Скажи Ноэлю, он тебя возьмет с собой на горное озеро, — пожалел меня Райс. — Это его личное озеро, в него никому заходить нельзя. Но тебе, госпожа, он разрешит. Вода там безопасная, чистейшая, нырять можно с открытыми глазами.
Нырять!.. Я и плавать-то так и не научилась. Когда была маленькая, пыталась подражать отцу и сестре, но никак не могла понять, что под водой надо задерживать дыхание, и однажды так нахлебалась, что меня пришлось откачивать, хорошо, было кому. С тех пор купаться мне полагалось только под присмотром, и чтобы голова над водой торчала. И я, как послушная девочка, выросла, но все так же плескалась только на теплом мелководье.
Райс повернулся к воде и повел рукой:
— Видишь свет? — он указал на голубое зарево, чуть-чуть приподнявшееся над океаном с одной стороны. — Скоро наступит день. Уже скоро.
— И как долго будет светло?
— Мы успеем лечь спать и проснуться примерно сто пятьдесят раз.
— Темнота — плохо, но и так тоже ничего хорошего, — проворчала я.
— Тебе, госпожа, совсем не нравится Амазор, — печально постановил Райс.
— А тебе — нравится?
— Да, очень даже. Это мой дом, какой уж есть, — вздохнул Райс. — Вряд ли мне где-то будет лучше, чем здесь.
— А как же твоя родина? Ты совсем не скучаешь по Морлескину?
Райс вяло отмахнулся:
— Да по чему скучать-то? У меня в Морлескине была только свалка, на которой мать бросила меня умирать.
— Но сейчас-то тебя никто не заставляет отправляться на ту свалку! Неужели не хочется посмотреть, что в Морлескине есть помимо нее?
— Ну, во-первых, я там часто бываю, и прекрасно представляю, что там есть. И как-то мне все равно… Ну, родина и родина, одно это слово само по себе что-то не особо греет, — Райс покосился на меня с интересом и усмехнулся. — А, во-вторых, не надо даже быть ведьмарем, чтобы увидеть, чего ты, госпожа, хочешь от меня добиться. Неуклюжая попытка. И совершенно ненужная.
— Это кому как! Я пытаюсь добиться от тебя, чтобы ты выполнил наш договор. Ты обещал отвести меня в Морлескин! Мы договорились, ты забыл?
Райс покачал головой:
— Не забыл. Договор — это серьезно. Хотя мы с тобой, госпожа, заключали его без свидетелей, я и не собирался его нарушать… Я имею в виду, что хитрить тебе незачем. Могу даже подсказать одну замечательную полезность: мне ты можешь прямо говорить о своих желаниях и намерениях. Именно так маги-хозяева общаются со своими личными метаморфами. Опытным даже слова не нужны, но тебе слова, пожалуй, пока пригодятся.
— Погоди, погоди… — я совсем запуталась. — То есть я должна прямо сказать тебе, что хочу отправиться в Морлескин — и все? И ты согласишься? Ослушаешься Ноэля?!
— Я никогда не ослушаюсь Ноэля. Но ходить в Морлескин он тебе не запрещал.
— Да неужели?!
— Ноэль запретил тебе думать о морлескинском князе, это не одно и то же, — фыркнул Райс. — А если ты не станешь много и часто перемещаться между мирами, у тебя очень долго будет дремать способность открывать проходы. Еще Ноэль запретил тебе подвергать себя опасности, ну так на то есть я, чтобы смотреть в оба.
— То есть… Мы сейчас идем в Морлескин? — неуверенно проговорила я.
Райс с усмешкой поднял одну бровь и ждал, похоже, чего-то более определенного.
— Мы идем в Морлескин! — повторила я строгим приказным тоном. — Сейчас! И ты не просто меня «потащишь» туда, а будешь объяснять, что делаешь!
— Конечно, госпожа, — Райс уже без улыбочек кивнул весьма почтительно. — Все, как скажешь.
Глава 15
Да, Райс и до нашего перемещения, и после прочел мне целую лекцию, подробно объясняя, что он делает. Точнее, что он чувствует. Я ничего не поняла, кроме того, что вся магия, которую творили жители миров за гранью, начинается с ощущений.
Мои ощущения пока, в основном, спали. Поэтому мне пришлось снова побыть пассажиром на крысе. Мы прошли порталом с поляны в Амазоре прямо на знакомое мне плато в Лиловых горах Морлескина.
Закончив объяснения, Райс замолчал и пошел впереди, проверяя путь. Я старалась не отстать и на ходу трясла свою тунику за ворот, проветривала. Запах хомячиного выводка после объятий с Райсом держался стойко.
На Лиловые горы уже опускались сумерки. Все вокруг становилось зыбким и превращалось в разноцветные размытые слои. Только ближние деревья все еще четко держали силуэты.
Когда запах скатти рассеялся, я обнаружила, что воздух вокруг совершенно не такой, каким я его запомнила в то первое появление в Морлескине.
— Почему так странно пахнет? — спросила я идущего впереди Райса.
— Странно? — удивился тот. — Ничего странного, по-моему.
— Здесь пахло цветочным лугом, воздух был свежий и плотный. А сейчас… гарью несет, разве ты не чувствуешь? Где-то горит лес?
— Не думаю, — серьезно произнес Райс. — Видимо, где-то недалеко умер очень крупный слой.
— Кто умер?
Райс остановился и повернулся ко мне.
— То, что ты видишь вокруг, госпожа, это не всегда создано природой. Морлескин давно уже перекроен и перешит по воле магов так, что трудно сказать, где естество, а где привнесенное. Ну, а привнесенное требует ремонта время от времени. Надо, чтобы тот, кто вплел свой слой в реальность, и дальше подпитывал его, подкрашивал, вдыхал в него жизнь… Вот, создатель или наследник создателя этой местности что-то давненько не навещал ее. Слой умер и разлагается. Отсюда запах гари. Еще хорошо, что гари. Бывает, огромная территория гниет и воняет куда более отвратительно.
Райс закончил доклад и продолжил путь. А мне подумалось, что удачно я пришла сюда именно в сумерках. Совсем не хотелось увидеть разлагающейся ту прекрасную зеленую долину, которую я помнила.
— И много тут таких умерших слоев?
— В последнее время все больше и больше. Севернее морлескинского замка вообще огромные земли превратились в пепел, давно уже.
— А почему люди все это бросают? Куда же подевались эти самые создатели? Почему их наследникам нет дела?
— По-разному, — равнодушно отозвался Райс. — Кто-то просто все силы бросил на другие свои территории. Кто-то… Кто-то сгинул, а у других ресурсов не хватает даже бесхозное подобрать.
— А там, севернее замка… Чьи там земли?
— Княжеские, семейства Морлескин. Как прежний князь умер, так все и посыпалось. Скоро пепел и до замка доползет… Стой!
Я застыла на месте, потому что окрик Райса оказался грозным и повелительным, словно это я его метаморф, а не наоборот.
Райс попятился и, наткнувшись на меня, глубоко вздохнул:
— У нас нежелательная встреча. Будь внимательна, госпожа.
Я вгляделась в полутьму впереди. Но ни на тропе, ни сбоку никого не было видно.
— Я ничего не…
Райс цыкнул на меня, и я послушно замолчала.
— Мррр, — раздалось совсем рядом.
Сказано это «мррр» было очень даже доброжелательно, но тембр…
Кисанька оказалась размером с пантеру… А, ну да. Это и была именно пантера. Большая, величавая темная кошка мягко ступала по тропе нам навстречу. Остановившись метрах в трех, пантера лениво рыкнула и показала клыки. Вроде бы без всякой злобы. Возможно, это была даже улыбка.
От Райса вдруг пронзительно завоняло хомяком.
— Ты чего? — сморщилась я, не зная, куда отвернуться.
— Готовность номер один, — холодно отозвался тот.
Когда до пантеры дошла волна хомячиного запаха, она припала к земле и глухо зарычала. Мне показалось, она готова броситься на Райса, но ее шерсть вдруг вспыхнула золотом. Пантера засияла ореолом золотого света, и ее тело стало таять, плавно перетекать в какую-то другую форму… И вот уже обнаженная красавица Сильяна встала передо мной в полный рост. Ее идеальная кожа все еще сияла золотом.
Я сделала шаг ей навстречу, оставив Райса позади.
— Привет, Сильяна!
— Быстро ты прибежала, — процедила сияющая Сильяна, не считая нужным даже поздороваться. — Я знала, что ты вернешься сюда, но, чтобы так скоро…