– Нет, это надежда! И, между прочим, не только твоя, но и самки твоей…– Хар прищурился, скалясь, и выдал почти ласково, – Как думаешь, она уже понесла? Я вот думаю, да…
Гера передернуло, по спине прокатилась липкая волна.
– Она бракованная. Как все, кого выкидывают здесь…
Хар на это покрутил кружку в руках, качая головой.
– Что-то мне подсказывает, что уже через пару лун ты почуешь бьющееся сердце своего щенка. И как бы поступишь тогда? Просто дашь убить свою пару на ритуале, когда твоя кровь от крови у нее в животе?
Гер задышал часто, чувствуя, как весь покрывается испариной. Как и для любого волка это было самое страшное. Все инстинкты вервульфов заточены были на сохранение рода. Главное – его продолжить. Главное…
– Ты знаешь, что даже если я сорву ритуал, ей не выжить тут. Ни при каком раскладе она не сможет доносить.
– Сможет, если ты согласишься, – поправил Хар, снова отпивая из кружки и косясь на Гера.
– Ты, кстати, ей сказал, что попытаешься спасти. Зачем? – голос молодого волка звенел плохо сдерживаемым гневом и осуждением.
– Что я делают сейчас, разве нет, Пилот? – Хар разразился тихим лающим смехом, – Пытаюсь вытащить из этой дыры и ее, и всех нас.
– А еще Дина сказала, что вы встречались с ней в прошлой жизни, – продолжил Гер вкрадчиво, наблюдая за тем, как напряглось лицо Хара, хоть он и попытался ничем себя не выдать, – Что она жила в твоем жоме, и ты с детства знаешь ее…Так скажи мне, вождь, прежде чем я дам ответ, что с ней не так?
– Ты о чем, пилот?
– Ее реакция на метку. Она не похожа на человеческую. Я видел, как это у самок людей. Не так…А Дину ведет, как какую-нибудь…– Гер сделал паузу, так как высказать вслух такое дикое предположение выходило с трудом, – …омегу! Но я не чувствую в ней волчицу. Вообще. Зверя нет, но…
– Девчонка от тебя течет. Просто радуйся. Что ты хочешь услышать от меня? – раздраженно буркнул старик, отводя зло блеснувшие глаза.
– Я способен отличить человеческое возбуждение от волчьей ломки, – прорычал Гер, привставая со скамьи, – И ты сам сказал, что, думаешь, что она понесет. Она – забракованная Конфедерацией, как неспособная выносить волку. Почему?
– Не о том у тебя голова болит, Пилот, – рыкнул на это Хар, тоже вставая, – Лучше думай над моим предложением. Сутки тебе. Время бежит. Если да, то надо уже готовиться. Скоро ритуал…Быстрее решай. И пока больше к землянке не суйся. Не дурак – сам понимаешь, что сегодня это Я тебе позволил, а не ТЫ взял.
Вождь стукнул кружкой по столу и ушел, оставив Гера одного. Думать.
12.
Просыпаюсь я от резкого звука. Резко подскакиваю на шкурах, озираясь, и фокусирую взгляд на вошедшем ко мне Харе.
– Здравствуй, Дина, как спалось? – старый волк улыбается одними губами, подходя ко мне.
Опускается на корточки рядом с моей постелью и тянет руки к перевязи на шее. Инстинктивно отшатываюсь.
–Тише, девочка, т-ш-ш…
Повязка медленно сползает, ослабляя давление. Хар перехватывает пальцами мой подбородок и отворачивает мне голову вбок. Касается метки едва ощутимо.
– Хорошая регенерация…– ловит мой взгляд, – Все, Дина, уже зажило.
– Спасибо, – сиплю, все-таки отсаживаясь подальше и потирая шею. На ощупь остался маленький шрам, сразу под тонким обручем ошейника.
Хар задумчиво смотрит на место укуса, жует губы. Снова переводит взор мне в глаза.
– Я пока запретил ему подходить к тебе…
Моментально бросает в жар, стоит вождю упомянуть Гера. Чувствую, как лицо пылает. Нервно сжимаю шкуру в руках.
– Пока он кое-то для меня сделает, – вкрадчиво продолжает Хар, щурясь, – Кое-что, что и тебя может спасти…Так что в твоих интересах, девочка, чтобы он быстрее согласился. Пилот- молодой еще волк, я сам таким был. И я знаю – он не сдержится, сегодня же опять будет рядом крутиться. Но я хочу, чтобы ты напомнила ему, если появится, про мой с ним уговор…И отказала! Ты меня поняла?
Выгибает седую бровь, подаваясь ближе.
– Поняла? Я учую…– показательно втягивает воздух, раздувая ноздри.
– Да, – киваю.
– Хорошо, – Хар кивает и поднимается с корточек. Разговор окончен для него.
– Постойте, – окликаю я волка уже у самых дверей.
– Да? – оборачивается.
– Хар, а что мне делать тут? – я обвожу руками пещеру, – Просто сидеть? До самого ритуала?! Это еще двадцать лун! Я сойду с ума.
– Нет, почему же, можешь выйти, – хмыкает старый волк добавляет лукаво, – Если, конечно, стаю не боишься. А так иди, гуляй. Только плащ не забывай накидывать. Он запах самки перебивает – лишним не будет.
– Прямо сейчас могу выйти? Одна? – я удивленно округляю глаза.
– А кто тебе нужен, девочка? Ну, хочешь возьми Фрида, если он согласится, конечно.
– Я думала, он меня сторожит, – хмурюсь.
– Вчера ночь дикая была, да – сторожил. Больше особо не будет. Стая редко так гуляет, не положено. Да и пар спустили все…
Волк опять разворачивается к двери. Видно, что его утомил уже разговор со мной. Но я опять спрашиваю. Больше мне не у кого.
– Неужели не боитесь, что сбегу?
– Куда? – фыркает старик раздраженно, – Мы в каменной чаше, выход один. Тебе некуда деться, девочка. Как и остальным.
Сказав это, вождь покидает меня, громко хлопнув дверью. А я в растерянности смотрю ему вслед. Вот так запросто можно выйти? Кажется, что подвох…Подхожу к маленькому окошку и выглядываю на улицу. Там пустынно. Все спят, хоть солнце уже высоко и припекает мне лицо. Впрочем, ничего удивительного- стая шумела до самого утра, празднуя.
Лишь вдалеке, на главной площади пара волков медленно, будто нехотя прибирают заваленные объедками столы, да еще один метет улицу от разбросанного повсюду хлама. Приглядываюсь. Что-то в этой фигуре вервульфа с метлой кажется мне смутно знакомым.
Волк с метлой же вдруг резко выпрямляется и смотрит в мою сторону, принюхиваясь. Щурится от солнца, пытаясь разглядеть. Инстинктивно пригибаюсь пониже и продолжаю наблюдать. Волк отворачивается. Он далеко, не сильно видно, да и я вчера так напугана была, что все лица сливались в одну серую массу, и все же мне кажется, что это Рольф, друг Гера. Невольно отмечаю, что они похожи. Почти один рост, темные длинные волосы убраны в хвосты, поджарые фигуры. Рольф лишь немного суше, чем Гер, плечи поуже. Не удивительно, что вчера я их перепутала в полутьме и с красной пеленой ревности на глазах.
«Интересно, а Гер сейчас где? – раздумываю, рассеянно наблюдая за метущим волком, – А Рона?!». Можно было подойти и просто спросить, тем более, что, оказывается, перемещения мои по логову стаи не запрещены. Но я пока не решаюсь. С трудом верится, что это действительно безопасно. Ни одной женщины из сотни не видно поблизости…
И, стоит только об этом подумать, как какая-то девушка, замотанная по самый нос в красный плащ, появляется на горизонте. В руках у нее стопка грязных деревянных тарелок, составленных целой горой почти до самого подбородка. Но, несмотря на это, походка неизвестной легка и, кажется, она даже умудряется что-то напевать, неся тяжелую посуду. Девушка проходит мимо метущего Рольфа. Будто специально жмется по широкой тропинке поближе. Волк поднимает голову, замирает, наблюдая за девушкой, и смачно шлепает ее по заднице, когда та проплывает мимо. Девчонка смеется, запрокидывая голову, и капюшон плаща спадает. Я застываю, узнав ее. Рона! Это же она. В следующую же секунду вылетаю из пещеры вслед за вертянкой, чудом не забыв схватить свой красный плащ.
– Рона! Рона! Подожди!!
Я бегу за исчезнувшей за пригорком вертянкой, путаясь в красном плаще. Тяжелый капюшон шлепает по плечам и подлетает в воздух. Со стороны наводящих порядок волков раздается нестройный свист. Торможу. Накидываю капюшон, заворачиваюсь в плащ поплотнее и торопливо иду дальше.
Когда тропинка змеей спускается с плато главной поляны вниз, мне открывается вид на долину по другую сторону. В первую секунду теряюсь, потому что здесь волков оказывается не в пример больше, чем в секторе, где расположена отведенная мне пещера. Кажется, меня определили в "спальный район", здесь же выдолбленные пещеры выглядят по-другому: с широкими входами, где-то даже без приделанных дверей и большими выбоинами-окнами, вокруг инструменты, скамейки, столы, один волк лепит посуду из глины, другой вытачивает нож, третий мелит муку, вручную крутя жернова из двух больших круглый камней – этакий стихийный рабочий городок с мастерскими и местными лавочками. А немного в отдалении особняком выдолбленная пещера в два яруса с узкими длинными окнами. У входа на карауле два волка, и кровавый кустарник оплетает стену. Я почему-то сразу понимаю, что это он. Общий дом, где волки держат пойманных девушек. По спине пробегает озноб…
– Дина, ты! – Рона подлетает так неожиданно, что я крупно вздрагиваю, испугавшись.
Не дает мне опомниться- уже тянет куда-то за собой, впихнув мне в руки половину посуды, которую несла.
– Рада, что с тобой все хорошо, подруга, только нечего тут на месте стоять! – бурчит вертянка, подталкивая вперед, – Еще и капюшон сполз! Хочешь, чтоб тебя зубоскалы эти разглядели получше? Так в общий дом тогда сразу иди, что уж. Зачем тянуть?
– Рона, я-то как рада, что ты жива! – пищу тихо, ее перебивая, – Да и я. Так нас пугали…А оно не так пока и страшно все…
– Ну как не страшно, – Рона становится серьезной, бросая хмурый взгляд на общий дом, – Там вон две ночь не пережили…Как уж дальше пойдет – не знаю. Говорят, теперь до ритуала, нам больше местных ядовитых жуков надо бояться, да лихорадка еще какая-то волчья ходит. Им пару раз чихнуть, а мы так чихаем, что и легкие кусками выплевываем. Вот так…
– Как не пережили? – перебиваю вертянку ошарашенно.
Она тем временем заводит одну из пещер без дверей, и я следую за ней. Внутри эта пещера оказывается широкой, длинной и с высокими сводами. Настоящий зал. Из противоположной стены, прямо из камня веселой струей бьет родник. Вода попадает в желоб, по которому стекает в сеть из связанных рукотворных ванн, а оттуда по такому же желобу уходит куда- то под землю. В двух из этих молодые волки, косясь, моют посуду, мы присаживаемся к третьей ванне.