Он понимал, что лишить Томашевского акций практически невозможно. Этот делец прекрасно знает, что является ключом к его могуществу, и так просто с ценными бумагами не расстанется. Пожалуй, единственным способом заставить Томашевского отдать акции был бандитизм. Лишь под дулом пистолета Томашевский расстался бы со своей собственностью.
Естественно, этот способ устроить Полунина не мог. В операции против Томашевского все нужно было сделать максимально чисто. Если этот делец получит возможность написать в милицию заявление на Полунина, да еще о вооруженном грабеже, то на Владимире можно будет поставить крест. За ним начнут охотиться менты, и никакая ФСБ уже не спасет его от тюрьмы, как это было после смерти Анны.
Прервал общее молчание Миронов.
– Поправьте меня, если я ошибаюсь, – выпрямляясь в своем кресле, иронично проговорил он. – Насколько мне помниться по курсу Гарварда, акции и ценные бумаги продаются на биржах? И их котировки высвечиваются на большом табло, повешенном в одном из залов? Биржевые маклеры используют именно эту информацию, когда решают, что им покупать, а что продавать. А что будет, если курсы каких-нибудь акций резко начнут падать?
– Естественно, эти акции тут же начинают продавать, – буркнул Полунин. – Но если ты имеешь в виду ценные бумаги Томашевского, то ничего из этого не получится. Каким образом ты искусственно заставишь их курсы упасть? Причем настолько, что Томашевский испугается разорения и бросится их продавать? – Ты помнишь август девяносто восьмого, когда курс рубля резко упал? – ответил вопросом на вопрос Дмитрий. – У нас в стране люди уже привыкли к тому, что все может в одну секунду обесцениться. Сейчас положение более-менее ровное, но прошлые взлеты и падения еще никуда не делись из памяти людей. Рубль может обесцениться самым неожиданным образом, а предприятие, считавшееся сверхприбыльным, может на самом деле быть на краю банкротства, а курс его акций искусственно раздутым. Томашевский разумный бизнесмен, но он прежде всего человек, которому не чуждо ничто человеческое. Если котировки его акций начнут катастрофически падать в течение некоторого промежутка времени, то он будет просто обязан их продать. Чтобы не разориться. Я предлагаю при помощи компьютера взять под осторожный контроль табло в брокерском зале и начать снижать курсы акций основных предприятий Томашевского, оставив остальные в покое. А когда он отдаст приказ продавать акции, то просто скупить их и исчезнуть. Пусть потом докажет, что акции приобретены незаконно.
– Рискованно, – покачал головой Полунин. – Но, по-моему, игра стоит свеч!
– Согласен, – кивнул Юсупов. – Ну, раз общая стратегия намечена, может быть, приступим к обсуждению деталей тактических?
Глава тринадцатая
После совещания в ресторане «Столичный» заговорщики разъехались в разные стороны реализовывать свою часть подготовки к грандиозной афере. Полунин решил сначала позвонить домой и узнать, все ли нормально с Антоном и Светланой.
Сейчас ему особо торопиться было некуда. План разорения Томашевского будет расписан по минутам лишь в заключительной части. А пока не сделано еще все необходимое для начала его реализации, свободного времени было достаточно. Поэтому Полунин не спеша ехал через Москву, наслаждаясь первыми спокойными минутами за последние полтора месяца.
Прежде чем позвонить Светлане, Владимир решил связаться с Батуриным и Шакирычем. От первого он хотел узнать, нашли ли тех людей, кто сжег его квартиру. А у Рамазанова собирался спросить, не искал ли его в офисе автосервиса Веселовский или кто-нибудь еще. Сотовый телефон Батурина ответил почти сразу после звонка.
– Здорово, Иваныч, – поприветствовал Полунина Николай. – Рад тебя слышать, в натуре! Что новенького в столице?
– Стоит столица, как стояла и без меня, – усмехнулся Владимир. – Что у вас происходит? Прояснилось что-нибудь относительно поджога?
– Менты особо не чешутся, – ответил Батурин. – После того как ты уехал, они, конкретно, даже не допрашивали никого. Но зато я узнал кое-что странное. «Серые» урки что-то закопошились сразу после пожара. Ищут какого-то чувака. Конкретно, землю рогом роют. Мне неизвестно почему, но козлом буду, если это не из-за твоей хаты. По-моему, этот урка с твоими акциями спылил на сторону.
– Акции у меня. Они в «бардачке» в машине были, когда в доме пожар произошел, – покачал головой Полунин, отметая это предположение. – Я думал, что Славка тебе уже сказал. Только не трещи об этом на каждом углу.
– Обижаешь, в натуре, Иваныч, – воскликнул в ответ Батурин. – Что я тебе, лох последний и правил не знаю?
– Ладно, забудем, – отмахнулся Владимир. – А как кликуха у того «блатного», которого местные ищут?
– А хрен его знает, – ответил Николай. – То ли Зима, то ли Мороз. Короче, Санта-Клаус, в натуре!
– Мороз! – пробормотал Полунин.
– Что ты говоришь? – не расслышал Батурин.
– Я говорю, что его кликуха Мороз, – рявкнул в трубку Полунин. – Это он в меня стрелял. А раз его ищут, то и квартира – его рук дело. Отыщи мне его раньше всех! Понял?
– Базаров нет! – злорадно ответил Николай. – Можешь быть уверен, я его из-под земли достану. Я не «урка» и не мент. Он от меня никуда не денется, в натуре. Я его, падлу, дерьмо жрать, в натуре, заставлю...
– Ничего не делать с Морозом, пока я не вернусь, – оборвал Владимир гневную речь Батурина. – Найди его и запри в какой-нибудь подвал посырее. Только смотри, чтобы он не сдох там! Он мне нужен живым, целым, но до смерти перепуганным.
– Хочешь его, конкретно, на заказчика раскрутить? – со знанием дела поинтересовался Николай.
– Соображаешь, – рассмеялся Полунин, не сказав Николаю, что заказчик ему уже известен. – В общем, найди его. Далеко уйти Мороз не мог успеть. Я хочу, чтобы к моему приезду этот поджигатель был бы уже у тебя.
Владимир попрощался с Батуриным и отключил связь. Поначалу Полунин удивился, когда услышал о том, что «блатные» ищут поджигателя его квартиры, но, услышав от Николая его кличку, понял все. Скорее всего «урки» ищут Мороза по просьбе Мирона или Пепла. Значит, когда-нибудь найдут.
Полунин хотел, чтобы Батурин нашел Мороза раньше «блатных» потому, что не желал вести с ними переговоры. Владимир сомневался, что «урки» отдадут своего, пусть и бывшего, товарища ментам. Они, скорее, предпочтут перерезать ему глотку. А Полунину Мороз нужен был живым. Именно поэтому было важно, чтобы Батурин нашел его первым.
От Рамазанова ждать ответа на звонок пришлось намного дольше, чем от Батурина.
Шакирыч, скорее всего, опять возится внизу с какой-нибудь разбитой машиной. От секретаря Рамазанов отказался так же, как и от сотового телефона, сказав, что весь город прекрасно знает, как найти их автомастерскую в случае необходимости.
– Слушаю! – раздался, наконец, в трубке Полунина бас Шакирыча.
– Ты там не задний мост с собой в офис притащил? – вместо приветствия спросил его Владимир.
– А что, я разве запыхался? – удивился Рамазанов.
– Да нет, просто слишком долго шел, – буркнул Полунин. – Что нового слышно? Веселовский не появлялся?
– Приезжал на своем облезлом джипе, – недовольно ответил Шакирыч. – Рожу расстроенную скрючил и давай пургу гнать, причитая, словно бабка на похоронах...
Полунину пришлось довольно долго вытягивать из Рамазанова подробности. Судя по рассказу, Веселовский действительно ничего не знал о поджоге. И, более того, был искренне расстроен тем, что акции Полунина сгорели вместе с остальными документами.
Впрочем, такое поведение Веселовского ни о чем не говорило. Было бы глупо надеяться на то, что гендиректор «Нефтьоргсинтеза» заявится в офис к Шакирычу и будет злорадствовать по поводу сгоревших ценных бумаг. Полунин все же решил не отказываться от своей мысли тщательно проверить Веселовского после того, как разберется с Томашевским. А пока Владимир решил ничего не предпринимать и, попрощавшись с Рамазановым, позвонил Светлане.
– Владимир, наконец-то! – взволнованно проговорила Светлана, сразу узнав голос Полунина. – Куда вы пропали? Почему не позвонили вчера? Мы тут с Антоном умираем от беспокойства!
Трубку взял Антон.
– Привет, пап. Тетя Света велела сказать тебе, что я веду себя из рук вон плохо. Не слушаюсь ее и поэтому со мной нет никакого сладу.
– Понятно, – со вздохом проговорил Владимир. – Вот что, парень, мне этого очень не хочется, но боюсь, что буду вынужден тебя наказать за плохое поведение. Если ты будешь и дальше продолжать себя плохо вести, то я оставлю тебя без подарка! Понял?
– Так что, мне даже кашей утром с кошкой нельзя поделиться? – возмутился мальчишка.
– Если тетя Света не разрешает, то нельзя, – ответил Полунин.
– А если кошка голодная? – продолжал настаивать Антон. – Если она у меня есть просит?
– Скажи тете Свете, и она кошку накормит. А то, что тебе положили в тарелку, ты должен есть сам, – ответил Владимир. – А теперь передай трубку тете Свете!
Полунин решил, что с мальчиком нужно быть построже. Об этом он и сказал Светлане.
– Вы не слишком с ним церемоньтесь, – посоветовал Владимир. – Если что, просто всыпьте ему. А то он на вас верхом ездить начнет.
– Бить детей непедагогично, – ответила Светлана и добавила: – Да вы не беспокойтесь, с Антоном мы ладим. Здесь все будет в порядке. Вы там, в Москве, решайте скорее свои дела и возвращайтесь. Мы... Я действительно очень за вас волнуюсь!
Закончив разговор, Владимир благодарным взором посмотрел на телефон. Словно это он, а не Светлана заботился о его сыне и волновался за судьбу Владимира. Затем, удивившись чувству нежности, взявшемуся в нем невесть откуда, Полунин покачал головой и, убрав сотовый в карман, прибавил скорость. Пора было заниматься делами.
Дома у Миронова-старшего ровным счетом ничего не изменилось. Те же охранники барражировали по территории вокруг особняка, та же тишина царила в его стенах и даже хозяин был в том же самом костюме. Полунин слегка улыбнулся, протягивая ему руку.