Ленайна уже взяла себя в руки:
— Нашу Глорию тоже не слишком часто посещают. Потому что на то, как выращивают дрожжевые отруби и «особую северную» пшеницу смотреть тоже… Не слишком увлекательно. А, да — ещё у нас пятиметровая кукуруза с пятифунтовыми початками.
— На …ера же вам такой помпезный и здоровущий Вокзалище?!
— Ну… Наверное, всё же для престижа. Это ещё отцы-основатели постарались. Фундамент заложили сразу после прибытия… Я читала и зубрила всё про историю любимой планеты ещё во время учёбы в Интернате — но сейчас всё напрочь выветрилось. Как лишняя и бессмысленная информация. Линда, может — ты?..
— Нет. Я, если честно, вообще не запомнила ничего. Ну, мы ж не мужики: это им в их Интернатах про всякие машины, ракетные двигатели и проходческие комбайны… Да ещё с экзаменами и зачётами. Ну и ладно: дрожжи таскать и собирать вызревшие грозди в контейнеры мне незнание истории не помешало. Правда, и не помогло…
— Ладно. Я так понял, мы сейчас отправимся из Столицы — прямо к вам в заштатную захолустную дыру, где две отметившиеся выдающимися Делами и славными Победами героини Флота начинали свою доблестную, полную глубочайшей самоотверженности, и нервного и духовного…
— Заткнись, Миша! А то не посмотрю, что ты наш мужик — отделаю, как Сверка!
— Понял. Молчу. На больные мозоли не наступаю.
Они прошли к кабине информа, откуда на них полуиспуганно-полувопросительно уже давно смотрела миловидная девушка в строгой тёмно-синей униформе: диспетчер-информатор. Ленайна сходу «озадачила» славную представительницу администрации:
— Нам нужно попасть в город Лахор. Настройте, пожалуйста, передатчик. — она протянула руку запястьем вперёд.
Девушка автоматически провела сканнером, так и не успев ничего спросить. Собственно, ей и спрашивать ничего было не надо: парадная армейская форма Истребительного танкового эскадрона говорила сама за себя!
Ленайна не без внутреннего удовлетворения пронаблюдала, как расширились глаза диспетчерши при виде возникшей в обоюдопрозрачном виртуальном мониторе таблички «Счёт оплачивает Казначейство Флота».
Однако девушка нашла нужным поприветствовать их и уточнить:
— Добро пожаловать на Глорию. В какое именно место в Лахоре вы желаете?..
— Чёрт. Ну, давайте прямо в Мэрию!
— Одну минуту. — пальцы девушки попорхали по виртуальной клавиатуре, и почти сразу:
— Соединение настроено. Прошу вас пройти в кабину.
Ленайна кивнула. Всё это время она, в отличии от Линды и Миши, жёстко смотрела в глаза девушке. Только для того, похоже, чтобы лишний раз убедиться в том, что слухи о привычках экипажей танков опережают, и сильно преувеличивают их репутацию: к концу этого «буравления» с девушки обильно тёк пот, и коленки выбивали мелкую дробь!
Может, она и правда думала, что если не поспешит, или брякнет что-то, могущее оскорбить взрывные характеры, они её тут же, на месте, и прямо втроём, изнасилуют, свернув к чертям собачьим бронированную кабинку, словно картонную коробку!..
Линда развлекалась тем, что пялилась на стереофотографии «красот местной природы», развешенных по периметру зала: тут и колосящиеся поля, и тучные стада на зелёных склонах, и первобытно-суровые горы с бурными реками-водопадами… Да, всё это на родной планете имелось, но…
Во-первых, никто и никогда на эти красоты вблизи — при них, во всяком случае! — не любовался: некогда! А во-вторых — много чего было попросту отретушировано и добавлено. Для вящей красоты.
Миша просто слушал стерео из наушников, ни на чём не заостряя внимания — он предпочитал эстраду семидесятых. А если девочкам приспичило вдруг «посетить историческую родину» — пускай их!
В кабину транслятора первой вошла всё-таки Линда.
Через минуту — Ленайна.
Пока они осматривали весьма убогий по сравнению с приёмным залом Вокзала холл и коридор первого этажа «родной» Мэрии, из кабины вышел и Миша. Похоже, ему здесь не понравилось: он сморщил нос. Но ничего не сказал.
Ленайна не стала ничего выяснять у маленького пожилого клерка, при виде их дёрнувшегося всем телом, а затем испуганно сгорбившегося за стойкой регистрации Прошений, а сразу вышла через вращающиеся двери на улицу: в ослепительное сияние Трилорна.
— Вначале — в гостиницу!
Гостиница стояла прямо напротив мэрии. Миша, обозрев двухэтажный серый дом барачного типа, украшенный вывеской на куске пластика «Риц», усмехнулся:
— Классное тут у вас чувство юмора! Мне, пожалуйста, пентхаус!
Линда треснула его ладошкой по затылку. Вроде, несильно, но голова так дёрнулась, что из одного уха пулей вылетел наушник.
Они вошли.
Ленайна занялась оформлением: в холле за стойкой окопался ещё один весьма милый старичок, чертовски напоминавший классического Санта-Клауса, каким его всегда изображают на рождественских открытках. Только что без шубы. Старичок, как ни странно, эмоций страха не испытывал. Ленайна почувствовала — это потому, что он чем-то очень серьёзным болен, и ждёт, что может со дня на день… Да, верно: такого не только танкистками, но и бомбой с Люцианом не пронять.
В номере они кинули сумки прямо на пол. Молча обозрели обстановочку.
А что: рисуночек обоев с цветочными веночками-рамочками вполне нейтрален: даже где-то… успокаивает глаз — мило-наивной патриархальной провинциальностью. Ленайна прошла в первую спальню, Линда с Мишей во вторую — ту, что побольше.
Ленайна обнаружила, что не то — королевские, не то — Президентские витиевато-ажурные вензели из букв с золотым тиснением на обоях ей не слишком нравятся. Э-э, ладно! Не жить приехали — пяток дней можно и потерпеть всю эту …нову вычурность!
Войдя к Мише с Линдой, она даже присвистнула: вот это — да!
Настоящие старинные видеообои: на одной стене — роскошная тайга: могуче шевелятся вековые кедры и сосны под еле ощущаемыми порывами ласкового летнего ветерка. На другой — реально текущий водопадище. На третьей — горная альпийская долина. Даже овечки — вон, пасутся.
Ретро, мать его…
Линда, которой надоело поворачиваться, разглядывая, буркнула:
— Поедим? Или сразу поедем?
— Сразу поедем. Насколько я помню, пункт проката тачек — на второй западной.
Пока они дошли туда, у Миши была полная возможность оценить небольшие убого-стандартные домишки-коттеджи, притулившиеся по бокам неширокой асфальтированной улицы, окружённые насквозь пропылёнными, и какими-то тусклыми, деревьями, и неправдоподобно громоздкие склады и ангары, видневшиеся сразу позади домиков. Перекрёстки возникали через каждые двести с небольшим шагов.
— А почему у вас никто не ездит на машинах? — полное отсутствие в пределах видимости как транспортных средств так и людей, похоже, не сильно Мишу удивило.
Ещё бы! А ответ он и так предвидел — Ленайна это чуяла! — но из вежливости к их Родине всё же спросил.
Он и сам понимает, что все, кто сейчас не занят непосредственно в офисах, на полях и в грибных и в дрожжевых подземельях — отсыпаются. После девятичасовой смены не слишком хочется «просто гулять»!.. Особенно — «наслаждаясь» таким видом…
— Да, ты правильно подумал. Фермеры не могут себе позволить роскошь передвижения на жутко дорогом для них транспорте. Все, если нужно куда-то поехать, берут велосипед. А чиновников — тоже, наверное, догадался! — сократили так, что у них рабочая смена по двенадцать часов. И — безвылазно от диспетчерского пульта Конторы!
Миша с умным видом покивал. Но от комментариев воздержался, предпочтя сосредоточить внимание снова на музыке — чтоб не мешать им. «Наслаждаться» прошлым.
Пункт проката оказался открыт. И, что удивительно — там оказалось даже две машины на ходу.
Белобрысый коренастый паренёк, встретивший их за конторкой, не совсем чтобы сердито, но — настороженно смотрел и слушал, как Ленайна, наматывая круг вокруг квартала, проверяет работу двигателя и тормозов. В туче пыли она воткнула машину снова на стоянку перед зданием. Выбравшись из-за руля, и захлопнув дверцу так, что хлипкая конструкция зашаталась, констатировала:
— Надо полагать, что вторая, — она презрительно кивнула на машину, похожую на облитую глазурью не то игрушечку, не то — пирожное, — ещё медленней ползает?
— Э-э… Ну, в общем, да.
— Ладно. Выписывайте эту. На пять дней. — она прошла назад в полутёмное помещение гаража, к конторке, и подставила запястье.
Глаза паренька тоже округлились при виде возникшей таблички. Но он промолчал, предпочтя просто что-то написать в документах, которые передал ей. Ленайна не поленилась взглянуть:
— «Все возможные поломки оборудования — под ответственность Флота».
Она фыркнула. Парнишка смутился: уставился в пол, покраснел.
— Ладно, не переживайте, молодой человек. — она сообразила, что только сейчас прочла на его бейджике, что он — Чарльз, — Мы постараемся вернуть её в целости. Не так уж страшны офицеры Флота, как их пытаются представить пропаганда и слухи. Не гоняем мы голышом в пьяно-обкуренном виде по улицам города, в который приехали «отвязаться», безнаказанно давя честных тружеников! И вовсе мы младенцев Сверков на завтраки с грибным соусом не едим. И всех смазливых колонисточек и колонистов не насилуем…
Чарльз покраснел ещё сильней, показав тем, что стрела попала в яблочко.
Линда буркнула:
— Да что ты с ним церемонишься: понравился — забирай! Мы с Мишей его подержим, если что!..
Чарльз вскинул на неё взгляд… Ленайна сразу расхотела поддерживать шутку:
— Ладно, Линда, кончай. Симпатичный парень. Незачем превращать его в соляной столп. Смотри: он побледнел.
— Ага… — Линда неторопливо подошла, повиливая своим милым задом, сексуально обтянутым слишком прилегающими штанами из настоящей кожи. Шпильки каблуков делали её выше на добрых шесть дюймов (Форму она принципиально одевала только на службе!), — Я всегда была неравнодушна к таким молодым… Симпатичным. Наивным и юным… — она неторопливо обходила парня по кругу, легонько прикасаясь оттопы