Вот он, дрожа, стоит перед такой компанией – мальчик в чистенькой (нет, уже помятой и запачканной) школьной форме, с новеньким ноутбуком – впрочем нет, ноутбук уже перекочевал в кому-то из этих, а под глазом его – свежий «фонарь». А вот такая тварь, нацепившая только что снятые атаманом с него часы, плюнув ему на брюки, хрипато цедит – «Вякнешь кому – найдем и взрежем горлянку!» И маленький Мани понимает – не шутит ведь! Эта – взрежет.
Изо всех сил сдерживая позывы к рвоте, проректор по хозяйственной части Академии Мрака, и видный писатель-дьяволослов, сделал вид, что поглощен компьютером.
Мечты своей дорогой женушки ему были хорошо известны.
Заветным увлечением Кали Миноговой было не что иное, как вампиризм. Но, к ее сожалению, даже в Темной Лиге подобные склонности не поощрялись. По убеждению ее владык, их подданные должны были умирать исключительно сражаясь за слово и дело Сатаны,(ну и – в идеале – на священном огне) но никак не для удовлетворения гастрономического любопытства хотя бы даже и жрецов. Ведь этак, если начнут еще и пить кровь из себе подобных, то недалеко и до того, чтобы начали пить ее и друг друга – а только-только удалось прекратить внутренние разборки в среде жречества...
Так что Кали оставалось лишь надеяться на будущих рабов, да коллекционировать все, связанное с любимой темой.
Мани смертельно боялся своей жены. Боялся давно, и чем дальше, тем больше.
Ему постоянно казалось, что когда та смотрит на него, то натуральным образом облизывается. А ее ласково-снисходительное «Ах ты, мой поросеночек!», всякий раз приводило его в содрогание.
Вообще, Мани был человеком незлобивым, и даже, можно сказать, хотя это и странно звучит для сатаниста такого ранга – гуманным.
В Академию Мрака – ту самую, где он сейчас руководил уборщицами и сантехниками, он попал, можно сказать, по мобилизации. Как раз когда он заканчивал школу, после очередного выяснения отношений внутри бесопоклонников, проигравших, по приговорам Адской Инквизиции, тысячами замораживали заживо в чанах с жидким азотом, чтобы тут разбить ударами отбойных молотков на сотни кусков ставшие хрупкими, как стекло тела.
И в Церкви Великого Мрака обнаружился заметный дефицит служителей.
И всех учеников выпускных классов, у которых по дьяволословию были отличные оценки, не спрашивая, запихнули в семинарии.
Уже став архижрецом демона Сета, он набросал тезисы о реформировании Черной веры, в сторону, так сказать, ее большего гуманизма, и подал их наверх.
Его тут же обвинили в ереси и, скорее всего, Грейтмана ждали мрачные подвалы дома на Большой Бармалеевской[11], а там и Черный трибунал – со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но на его счастье (и беду) на него именно тогда как раз положила глаз Кали. К тому моменту, несмотря на свою относительную молодость, дама очень влиятельная, и не только благодаря своему рангу высшей посвященной культа второстепенной демоницы, а еще и всем тем знакомствам в верхах, которые она приобрела благодаря немалым постельным талантам.
Вообще надо сказать, что женщин среди иерархов Лиги было очень немного – даже у женских олицетворений зла большинство служителей были мужского пола.
«Три К» – капище, кухня и киндер – вот законная участь существа слабого пола по мнению главного идеолога сатанистов, Иуды Тоттенкопфа I.
Но уж если женщина становилась служанкой Дьявола, то можно было быть уверенным на все сто – это такая баба, что неизвестно с кем лучше иметь дело – с ней, или с ее хозяином!
Мани это отлично понимал, но выбора у него особого не было – на свадебную церемонию эта толстая крашеная блондинка, старше его на пять лет, вытащила его буквально из кельи предварительного заключения Департамента борьбы с подрывными идеями ОСБ.
Сейчас ему было всего тридцать пять, но иногда он чувствовал себя стариком – эта тварь буквально пожирала его живьем.
Вечерами она таскала его по разнообразным сатанинским тусовкам, а ночами – столь же неутомимо – в постель.
Что она заставляла его вытворять! Какие усилия прилагал он, всегда относившийся к женщинам более чем спокойно, чтобы удовлетворить свою ненасытную супругу! Выручало разве только то, что он, в отличии от большинства своих коллег, вел здоровый образ жизни, и не злоупотреблял излишествами. Так что пока он был на еще на высоте, но когда был не уверен в себе, принимал стимулирующие пилюли, от которых болела печень и происходило несварение желудка.
И тому была серьезная причина – ему украдкой сообщали достоверные слухи, что Кали Миногова пишет доносы в ОСБ на мужчин, имевших несчастье не угодить ей на эротическом фронте.
Было у него и другое занятие, доставлявшее ему немалые мучения.
Вскоре после чудесного спасения, ему недвусмысленно намекнули, что его преданность слову и делу милостивого Дьявола требует более серьезных доказательств, нежели сексуальные подвиги в постели Кали.
Тогда – исключительно, чтобы от него отвязались, он написал для Миссионерской службы книгу – «За что мы любим Церковь Мрака?».
Книга получилась глупая и на его взгляд – прескучная. Он ведь и писал ее с тем расчетом, чтобы на него махнули рукой, сочтя бестолковым и никчемным дураком.
Как же он удивился, узнав, что его сочинение было одобрено вышестоящим начальством, и более того – неплохо раскупалось.
Сразу же от него потребовали продолжения – он отнекивался, но не тут-то было!
И пошло-поехало! Книги – одна тупей другой выходили из-под его электропера как пончики из пончикового автомата.
«Люцифер и Сатана», «Ступени в Преисподнюю», «Чудеса Вельзевула» «Самый короткий путь к Дьяволу»... И все, что изумляло его более всего, расходились на ура!
И вот как знаменитого писателя-дьяволослова, его послали в эту командировку – на победоносную (??!!) войну.
Боже, или кто там вместо тебя? Кончиться это когда-нибудь?
Борт «Старины Роджера»
...Хотя на борту корсара собрались люди в основном бывалые, в космосе не новички, но и они не смогли сдержать удивленного вздоха при виде мобильного штаба Лиги.
В их представлении это должно было быть что-то вроде орбитального форта класса «Цербер», или на худой конец «Поларис», ощетинившегося гравипушками, окруженного роем скутеров прикрытия – одним словом, нечто о мрачное, грозное, подавляющее своей мощью...
А перед ними был обычный пассажирский лайнер туристских линий.
Сияющий многоцветными огнями как новогодняя елка, усыпанный тысячами горящих иллюминаторов, пронизанный длинными ярко освещенными лентами прогулочных коридоров беззащитный островок роскоши.
Как неуместно он смотрелся в окружении брони и сверхмощных орудий!
От борта гиганта отделилось и двинулось в их сторону гибкое гофрированное щупальце, с металлически блестящей каплей на конце – тоннель-переходник.
Через полминуты он уже приблизился вплотную, так что стало возможно разглядеть во всех подробностях стыковочный узел, напоминавший и в самом деле голову некоего чудовища – скажем, исполинской пиявки – на конце которой сомкнутыми челюстями выделялись створки ворот.
Мотаясь туда-сюда – ни дать ни взять примеряясь, куда бы впиться – узел замер напротив входа в главный шлюз, и устремился вперед.
Глухо лязгнул металл о металл, чавкнули гравимагниты, намертво присасываясь к корпусу «Роджера». Плен стал окончательно свершившимся фактом.
Флот вторжения Темной Лиги. Дредноут «Мефистофель»
Оперативный штаб
Огромный – в миллион сто тысяч тонн массы покоя, линкор мчался вперед, в битву. До зоны огневого контакта оставалось минут сорок – самое большее.
Именно тут, на одном из «чертенят» и собрался оперативный штаб атаки.
И нельзя сказать, чтобы все одобряли этот выбор.
Прежде всего потому, что условия обитаемости на дредноутах были едва ли не самыми наихудшими среди боевых кораблей.
Несмотря на большие размеры, команды были вынуждены ютится в спартанской обстановке.
Прежде всего, четверть корабельной массы занимал гравитационный балласт – шарообразная болванка из свинцово-ртутного сплава, чьей силой тяжести питались гравитационные баллисты. (Пробовали использовать чистую ртуть, но быстро отказались – при резких торможениях и маневрах, жидкий металл рвал стенки цистерн, заливая отсеки корабля ядовитым потоком.
Из оставшегося объема половину занимали гравитационные накопители конденсаторного типа. Это не считая артиллерийских башен (гравитационные орудия занимали места больше, чем все другие системы оружия). А по центру проходили шахты суперпушек главного калибра, тоже забиравшие немалое место (На «Мефистофеле» их было ровным счетом три).
Прибавьте сюда запасы топлива, двигатели, вспомогательное оборудование и становится понятно, что людям оставалось совсем немного места.
Это не считая того, что иногда гравиконденсаторы начинали барахлить, и спонтанно «подтекать». Тогда приходилось срочно разряжать их, единственно возможным способом – открывая быструю стрельбу изо всех орудий – и помоги бес тем судам прикрытия, которые не успеют убраться из зоны поражения! Именно поэтому команды дестроеров больше всего не любили ходить в прикрытие линкоров – чуть зазеваешься, и твой корабль попадет на металлолом, а ты сам – прямиком в сады милостивого Дьявола.
Собравшиеся в командном отсеке внимательно изучали данные приборов, передаваемых и с сенсоров линкора, и с других кораблей, и с передовых зондов, идущих впереди основной волны кораблей.
И увиденное ставило их в тупик. По всем стратегическим канонам полагалось наносить основной удар в центр, рассекая строй противника, уничтожать линкоры, громить основные силы...
А тут, скажите на милость – куда бить?? Где в этой мешанине сильные и слабые участки??
– Что за ангельщина! – выругался старший радиометрист штаба, – я не понимаю: они что, выстроили корабли вперемешку? Они там совсем с ума посходили?