Ветер и шелест листвы врываются в домик на дереве. Следом раздаётся пронзительный многоголосый вой.
— Неужели всё ещё меня ищут? — Сажусь на шкуре, прикрываясь нагретым жёстким мехом.
— Даже думали вместо тебя свежий изуродованный труп показать, чтобы дно не чистить.
— А откуда у них свежий изуродованный труп? — Подношу кусочек мяса ко рту.
— Понимаешь ли, Тамара, наш мир… не привит этическим мировоззрением, здесь принято следовать жёсткой логике выживания, и эта логика гласит, что слабые и больные особи должны пускаться в расход, когда этого требуют интересы стаи.
Опускаю кусочек мяса назад в миску. Уточняю:
— Хочешь сказать, что они бы убили слабую здоровьем девушку, чтобы не обыскивать дно озера?
— Чтобы не тратить ресурсы стаи на бесполезную работу — да.
Шумно вздохнув, откидываюсь на шкуру, зябко кутаюсь в отростки медвежьих «лап». Ариан плавным движением вытягивается рядом, горячая ладонь пробирается под мохнатую оборону и согревает моё бедро.
— Ты ведь этому помешал? — на всякий случай уточняю я.
— Разумеется.
Думать об этом не хочется, поэтому спрашиваю:
— Следы убийцы нашли?
— Нет. За последние несколько дней здесь побывали гости и торговцы из всех стай. Никто ничего подозрительного за ними не замечал.
— Какой-то неуловимый преступник.
— Наглый, — морщится Ариан. — Ловкий. Поймаю — порву.
Прежде, чем успеваю ответить, Ариан наклоняется и порывисто целует. Тепло прокатывается по телу, внутри всё дрожит. Так приятно-приятно, что решаю начать сопротивление через минуту… А может и через две.
— Жрица! Жрица! — оборотень срывается на вой и, сверкая голым задом, припускает к выходящей на берег дорожке озёрного поселения.
Мне даже немного лестно, что первой приветствуют меня, а не сияющего рядом Ариана. Но оно и естественно: это же не его всю ночь в озере искали.
Мы идём по тропке к мостику. Рыжие огоньки над озером приходят в движение. Со всех платформ воют. Несколько оборотней прыгают с лодок и, обратившись в воде, плывут к берегу.
— Зашевелились, — раздражённо отзывается на это Ариан.
А у меня до сих пор сердце неистово колотится от поцелуя с ним.
Мостик скрипит и шатается под лапами и ногами. Топот разносится над озером и окрестными полями. У обнажённых мужчин трясутся гениталии, у девушек скачут груди. Разномастные волки выныривают из воды. И все, не сговариваясь, выстраиваются полукругом в десяти шагах от Ариана.
Обнажённые падают на колени и перекидываются в зверей, виляют хвостами.
В каких-то несколько минут на бережке, примяв кусты и выкинув в озеро брёвна-скамейки, собираются три сотни волков. Пугающее зрелище. Хотя на мордах не злость, а смесь радости и тревоги.
Волки расступаются, пропуская матёрого седого волка и следующих за ним волков поменьше, один из которых со знакомой рыжинкой — Вася: ушки прижаты, взгляд виноватый.
— Мы счастливы, что жрица всё же жива, — матёрый волк Аристарх, в глазах которого, точно луны, мерцает отражение исходящего от Ариана света, склоняет голову. — И просим пощадить нас за недосмотр. Такого больше не повторится.
— Не повторится: вы лишаетесь права участвовать в отборе.
— Слепо повинуемся воле лунного князя, — ещё ниже склоняет голову Аристарх.
Вася издаёт протяжный вой, ползёт к нам на брюхе, повиливая хвостом и снизу заглядывая на Ариана. Тявкает жалобно:
— Прости князь, не доглядели мы, но впредь…
— Никакого впредь, — гремит над озером и лугами страшный голос Ариана. — Вам повезло, что перед падением дома жрица спонтанно переместилась в Сумеречный мир и прихватила с собой воина, иначе стае пришлось бы отвечать не только за безответственность, но и за кровь.
— Князь, пощади, — воет Вася. — Люба она мне…
— Заботится надо было лучше, — рычит Ариан, сияние его становится ослепительным, трава вокруг кажется белой, а тени — провалами в бездну.
Даже над водой разливается белое сияние. Прикрываюсь ладонью. Васю придавливает бурый волчище. Наверное, Герасим.
— Прости моего непутёвого сына, — бормочет Аристарх. — Мы поняли свою вину и просим прощения.
Вся стая ложится, утыкается мордами в траву и вынесенный на берег ил.
Мою талию обвивает сильная рука Ариана, он притягивает к себе. И в следующий миг мы уже стоим в поле, над нами — пронзительно-голубое небо и солнце. Сияние Ариана гаснет. Вдыхаю запах родного мира, и глаза щиплет от слёз.
Ариан ведёт меня куда-то по невысокой траве. Оглядываюсь: в сотне шагов от нас стоит пустой джип.
— В следующую стаю поедем с комфортом. — Ариан прижимается губами к виску.
— У тебя что, куча машин по полям припасена? — изумляюсь я.
— Нет, но у меня очень хорошее чувство пространства, и когда надо добираться быстро, я подгоняю здесь в нужное место автомобиль.
— А оставить машину в Лунном мире?
— Зачем там воздух портить? — Ариан скользит рукой по моему бедру.
Под беспощадным светом солнца намного легче убрать с себя его руку и потребовать:
— Хватит меня тискать. Ты меня сватаешь, вот и занимайся подбором мужа…
Корни волос на затылке обжигает — так крепко сжимает их Ариан, меня леденит ужасом. Глаза Ариана, полные лунного света, оказываются близко-близко.
— Тамара, — рычит он, прижимая меня к себе, мелко вздрагивая. — Тамара, даже не…
— Больно, — шепчу ему в губы. — Отпусти.
Пальцы на моём затылке ослабевают, отпускают пряди волос. Но Ариан и не думает отстраняться — нависает надо мной, плотно прижав к себе и тяжело дыша.
Глава 15
Хотя прошло уже полчаса с момента, как Ариан отпустил меня и даже извинился, внутри всё дрожит от страха и какого-то животного волнения.
— Что это было? — тихо спрашиваю у Ариана, выруливающего на перекрёстную дорогу. — У вас принято так женщин хватать?
Ревёт мотор, из-под колёс вырывается пыль.
— Инстинкты. Прости.
— А если инстинкты попросят мне горло перегрызть, ты и тогда им поддашься? — нервно дёргаю рукой. — И что, мне теперь постоянно ждать, что ты меня схватишь или ударишь или ещё что?
— Не ударю, это точно. — Ариан хмурится. — Клянусь.
Потираю затылок.
— Болит? — сочувственно уточняет Ариан.
— Болит, — зачем-то лгу я.
Он резко тормозит, разворачивается ко мне. Гладит по макушке:
— Прости. Для меня это всё неожиданно так же, как для тебя.
— Но тебе не больно.
Наклонившись, Ариан кладёт мою ладонь себе на затылок и требует:
— Дёргай.
Смех зарождается дрожью под рёбрами, прокатывается по телу, и я рефлекторно сжимаю волосы Ариана.
— Это глупо, — сквозь смех выдавливаю я.
— Не хочу, чтобы ты на меня злилась, — признаётся Ариан мне в бедро.
— Тогда больше так не делай. Я девушка нежная, к жёстким играм не склонная. — Смех внезапно угасает. — Понимаю, у вас принято, чтобы тебя все боялись, но для меня сделай исключение, пожалуйста.
— Уже сделал. И ещё сделаю. — Ариан накрывает мою ладонь своей и заставляет сильнее стиснуть волосы. — Прости меня.
— Простила, — шёпот усиливает странное ощущение в груди, и это немного пугает.
После перекраивания судьбы и гадания по плевкам в колодец я уже готова поверить в магическую силу слов в целом и таких прощений в частности.
— Спасибо. — Ариан вытаскивает голову из-под моей ладони, целует в запястье и снова давит на газ.
Машина с рёвом проезжает пару сотен метров по полю.
— Приехали. — Ариан выскакивает наружу и прежде, чем успеваю вылезти, оказывается с пассажирской стороны, протягивает ладонь. — Позволь помочь.
Опираюсь на него. Трава щекочет босые ноги, длинный подол развевается на ветру.
— Не страшно машину оставлять?
— Нет. — Ариан ставит её на сигнализацию и прячет ключи под княжеской просторной хламидой. Не удивлюсь, если там и телефон припрятан, и ещё что полезное. — Готова?
— Нет. — Улыбаюсь. — Но к этому просто невозможно быть готовой, так что… улыбаемся и пляшем.
— Обязательно, — улыбается в ответ Ариан, и по его коже разливается свет.
Нас окутывает туман, уволакивая в Лунный мир.
Ситуацию можно охарактеризовать одной фразой: не ждали.
То ли в Лунном мире с коммуникацией плохо, то ли Ариан постарался, но следующее поселение явно не готово обнаружить собственного князя у ворот. А ворота массивные, обитые железом. Трёхметровая крепостная стена из валунов уходит влево и вправо, теряется в лунном сумраке.
— Хватит там валяться, — рычит Ариан. — Открывайте уже.
Ожидаю увидеть средневековый город, но ворота распахиваются на озарённую электрическими фонарями асфальтную дорогу. Я будто в современном частном секторе Англии или Америки. Прямота улиц и однотипность домов дико контрастируют с недавно покинутым кривобоким городком Васиной стаи.
Здесь всё веет рационализмом.
Запутанные в халаты караульные лежат мордами в асфальт:
— Приветствуем вас.
На центральную улицу выруливает белый автомобильчик для гольфа. Мчится к нам, дрыгая синим флажком на высоком гибком флагштоке.
Сияние Ариана спорит со светом близлежащих светильников. В окно выглядывают лица и морды, но выходить никто не решается. Да и те редкие прохожие, что мелькали вдали, куда-то делись.
Электрическая гольф-машина всё ближе. За рулём её улыбается во все зубы Златомир. Он в халате! Затормозив в тридцати шагах от нас, выскакивает, обращается в бурого волка и, прикрытый халатом, точно мантией, склоняет голову с яркими жёлтыми глазами:
— Добро пожаловать. Рад видеть жрицу живой и здоровой.
— Стая Аристарха выбыла из состязания. Не разочаруй меня.
— Буду беречь жрицу пуще собственных зубов, — не поднимая хитрой морды, обещает Златомир.
Терпеть не могу зубных, так что клятва впечатляет.
— Оставляю при жрице воина, он старший по её охране. — Ариан растворяется в воздухе.