Приоткрываю рот возразить, но в этот миг подручные Ивара мощным пинком отправляют Ариана на поползший вниз мост. Неверяще оглядываюсь, успеваю увидеть, как Ариан боком валится на доски, проламывает их и соскальзывает в дыру, но тут Заря швыряет меня на плечо и под гогот приятелей куда-то бежит.
Визжу. Растопыриваю руки, но меня втаскивают в широченный проём. Пальцы бессильно скользят по косяку, по деревянной стене, гирляндам с цветами. Удушающе пахнет сладким.
— Совет да любовь! — ржут молодые оборотни и захлопывают дверь.
Меня швыряют на щекотные шкуры.
Заря сбрасывает плащ. Он голый и… готов.
— Ну что, малышка, — скалится он, наступая на меня, — сейчас покажу тебе, что значит настоящий мужчина, и никаких смотрин не потребуется.
Отползая, оглядываю комнату в поисках оружия, но тут нет даже мебели, лишь шкуры на полу, посуда с фруктами и выпечкой, кругом гирлянды цветов и фонариков.
На лодыжках сжимаются сильные пальцы, и Заря рывком притягивает меня к себе. Надвигаясь, рычит:
— Иди сюда, сладкая девочка…
Снаружи доносится треск, крики, вой. Заря обмирает, но продолжает стискивать мои лодыжки. Комната вздрагивает три раза, будто о дерево чем-то стучат всё ближе к нам.
Дверь оглушительно разлетается в щепки. Крики и вой. Чёрный всклокоченный волчище уже внутри. Отскакивая от меня, Заря оборачивается, превращаясь в серого волка. Его сметает чёрный вихрь с белыми искрами. Визг. В мерцающем свете светильников ярко очерчивается громадный тёмный волк, сжимающий горло лежащего под ним серого.
Рывок — и серый безвольной тушей летит в выбитую дверь. Тёмные брызги веером разлетаются от него. На моей хламиде расцветают алые пятна.
Ариан рычит, надвигаясь на меня, увеличиваясь в размере. Прыгает, расплескивая туман. Меня охватывают руки, лапы. Свет дня. Свет комнаты в дереве. Снова свет дня, и я приземляюсь на белоснежную огромную спину.
— Слезай, — рычит Ариан.
Скатываюсь на влажную от росы траву. Машина рядом.
— Никуда не уходи. — Скалится Ариан и шагает в туман, развеиваясь, возвращаясь в Лунный мир.
А я сижу на земле рядом с его белой одеждой, тяжело дышу. При переходе кровь с меня исчезла. Только царапины и синяк на лодыжке напоминают о том, что нападение не привиделось, что где-то там, за гранью этой реальности, одна слишком самодовольная стая расплачивается за глупую попытку меня совратить.
Постоянно бояться человек не может, поэтому страх постепенно отпускает. В одежде Ариана я нахожу ключи и запираюсь в машине. Некоторое время меня слегка потряхивает от осознания, чем мог кончиться визит, и понимания, что сейчас происходит с той стаей.
Их даже жалко, хотя если бы со мной был не Ариан, а обычный оборотень, я бы им не сочувствовала.
Время, как бывает в подобных случаях, ползёт. Точно у операционной палаты, когда ожидание — сплошная пытка и ужас. Иногда я заламываю пальцы, пытаясь представить, что творится в Лунном мире, но тут же отмахиваюсь от кровавого зрелища. Обхватываю колени. Зачем-то касаюсь водительского сидения, пытаясь уловить тепло давно покинувшего его Ариана.
Страх отступает, и я, вопреки поднимающемуся солнцу, вопреки привычке к дневной жизни, начинаю клевать носом.
Просыпаюсь, когда мотор уже гудит, а джип трясётся по ухабам.
Дёргаюсь, ударяюсь виском о стекло и вдавливаюсь в пассажирскую дверь, глядя на Ариана. Он… не такой. Лицо холодное, точно высеченная из светлого камня маска, и человеческие глаза горят лунным светом.
— Кто-нибудь спасся? — пытаюсь сказать шутливо, но получается натянуто. Он молчит. И прикасаться к нему, отвлекать от просёлочной дороги страшно. Тихо зову: — Ариан…
Он стискивает руль до побеления пальцев:
— Тамара, пожалуйста, не надо мне сейчас ничего говорить, я ещё не отошёл от драки.
— Они снова напали? Даже когда ты был в княжеском облике?
Ариан моргает, и свет в его глазах тускнеет. Смягчаются застывшие черты лица, хотя голос сохраняет прежнюю напряжённость:
— Когда стоит вопрос о жизни и смерти, статусы значения не имеют, есть только ты и желание выжить.
— Но стая?..
— Да живы они, живы. — Ариан проводит пальцами по растрёпанным волосам. — Не все, правда, и теперь у них перераспределение власти, но стая в целом не пострадала, я не настолько безумен. Тем более это была инициатива правящего рода. Они всегда считали себя героями-любовниками, а похищение невест у них нормальная практика. Но раньше жриц похищали по предварительному сговору.
Он морщится. Ударяет ладонью по рулю и поддаёт газа. Молчу. Разглядываю его. Если бы не просторная хламида, он бы выглядел нормальным цивилизованным мужчиной. Но стоило задеть эту культурную оболочку — и выскочил хищник. Мурашки по коже от ощущения его близости, от осознания его силы. Мурашки и животное удовольствие от того, что он рядом и защищает меня.
Перевожу взгляд на дорогу. Роса больше не серебрит зелёные полотна трав.
— Хочу отдохнуть от этих смотрин. — Подтягиваю колени к груди, обхватываю. — Хотя бы день.
— Думаю, день отдыха нам необходим, — признаёт Ариан почти обычным своим бархатисто-чарующим голосом.
— Тамара… — нежный шёпот. Мягкое прикосновение к волосам. Поцелуй в висок. — Вставай.
Ариан согревает мою спину. Приоткрываю глаза: стёкла в оранжевых бликах заходящего солнца, вся спальня окутана тёплым светом, тени резкие и густые, фиолетового оттенка. Сердце щемит от сочетания этих цветов, ведь в Лунном мире никогда таких не будет.
«Я смогу приходить сюда, — напоминаю себе. — Я научусь перемещаться между мирами».
Ариан скользит носом за моим ухом, касается губами шеи.
— Вставай, завтрак ждёт. — Он чмокает меня в щёку и уходит.
Всё же странные у нас отношения. Сажусь на кровати, зачарованно разглядывая пятна солнечного света на полу и стенах.
«Не последний раз солнце вижу», — тряхнув головой, отправляюсь в ванную. Из-за сумбура в мыслях чувствую себя странно. Не понимаю, как отношусь к методам наказания в Лунном мире.
Разумная часть протестует против такого самоуправства, безнаказанности самого князя.
Но под этим разумным слоем словно что-то животное, хищное согласно с его действиями, считает, что он был в своём праве — праве сильного. Возможно, во мне говорит дух волчицы, которую усмотрел лунный дар и сам Ариан.
Это противоречие смущает, раздражает, лишает привычных ориентиров.
Надев джинсы-паруса и водолазку из набора «чтобы ты мужа себе не нашла», спускаюсь на кухню. Опирающийся на тумбу Ариан, — тоже в джинсах, в светлой рубашке, — вскинув бровь, оглядывает меня, но ничего не говорит. Берёт стоящую рядом корзинку для пикника и направляется ко мне, перехватывает руку и тянет за собой.
Иду за ним. Сердце бьётся слишком часто.
Ариан выводит меня во двор и усаживает в джип. Ставит корзинку на заднее сидение к пледу и садится за руль.
Похоже, мы едем на природу, и выбор одежды вроде кстати, но близость Ариана отзывается томлением в теле, тревогой, возбуждением и всё более нарастающим сожалением: надо было цветной сарафан надеть, не зря же он мне такой выбрал.
«Выкинь эти мысли из головы», — приказываю себе. Жаль, работает плохо.
— О, только не говори, что собираешься сдать меня очередной стае, — выдыхаю я, когда нас, вышедших из машины возле ручейка, охватывает туман перехода.
— Нет, — отвечает Ариан, когда над нами вспыхивает огромная луна. — Я просто хочу показать тебе кое-что.
Зажимая под мышкой большой плед, легко удерживая корзинку, он за руку ведёт меня дальше, а я оглядываю залитый лунным светом луг. Здесь нет ручейка, оставшегося позади нас в Сумеречном мире. Голубовато-белый свет, густые чёрные тени, застывшая в безветрии трава, очерченный тёмными кущами деревьев горизонт — всё выглядит ненастоящим, точно вплавленным в стекло. Фотографией или картиной удивительно кропотливого мастера.
Ариан ведёт меня к густым провалам теней впереди. В этих провалах вспыхивают отражения звёзд. Но ведь звёзд на небе нет.
— Это же разрывы! — удивлённо смотрю на Ариана.
Он кивает. Улыбается одним уголком губ, как и Велислава. Крепче сжимает мои пальцы. Подводит совсем близко к краю. Отпускает, оставив разглядывать россыпь галактик через щель в земле.
Поставив корзинку на землю, расстилает плед. И приближается ко мне вплотную, заглядывает в глаза.
— Наверняка кто-нибудь тебя сюда приведёт. Но только я могу показать всю красоту разрыва. — Сплетя свои пальцы со своими, он тянет меня в бездну. — Не бойся, со мной ты в безопасности.
Я так зачарованна тёмными глазами Ариана, что понимаю смысл его действий, только когда нога проваливается в пустоту. Страх захлёстывает удушающей холодной волной. Беззвучно вскрикиваю, пытаюсь ухватиться за плавающие в воздухе клочки земли, но проваливаюсь за Арианом.
Мы будто окунаемся в воду. Или даже не в воду, а в сотни мягких эластичных рук, оберегающих нас от стремительного падения. Позади остаётся разрыв в полотне туманностей и галактик, и в этот разрыв видна неестественно большая луна.
— Не смотри назад, — весело предлагает Ариан. — Смотри вперёд!
Поворачиваюсь.
Мы словно провалились в звёздное небо, только вместо звёзд горят разноцветными пятнами галактики. Прямо под нами — спиральная галактика. Перламутровая дымка её рукавов и сердцевины переливается всеми цветами радуги. Края вращаются медленно, но заметно для глаза. Будто в замедленной съёмке распускается цветок.
— Как… — выдыхаю я, касаюсь шеи, груди. — Как это возможно? Всё это?
Ариан с улыбкой меня разглядывает. Свободной рукой он слегка двигает, точно человек, удерживающийся на воде.
— Я пытался изучать астрофизику, но мой разум, кажется, просто не способен воспринять все эти формулы и теории, так что… — Он улыбается шире. — Без понятия, как. Давай сосредоточимся на том, что это божественно красиво.