— Тамара, ты бы вернулась в комнату.
Запах крови невыносимо сильный, даже кажется, что чувствую его на языке.
— Ты ему ноги откусил? — сбивчиво шепчу я.
— Нет, просто отделил, чтобы не убежал. У него там машина стояла.
Нервно усмехаюсь: да, если пальцы ног отрезали, далеко не убежишь. К горлу подступает тошнота. Зажав рот рукой, отворачиваюсь.
— Тамара… — с каким-то надрывом произносит Ариан. — Просто уйди.
Снова поворачиваюсь к нему и мотаю головой. Убираю руку и глубоко дышу.
— Т-ты, — сипло лепечет пленник, бледное лицо которого ярко выделяется на фоне травы. — Князь? Ты и есть князь?
— Да.
— Я-я не знал, — мужчина пытается ухватить его босую ногу, но бессильно опускает окровавленные руки. — П-правда не знал, мне сказали… мне заплатили… за темноволосую жрицу, я бы… я не посмел бы… ты…
— Тамара, принеси из машины аптечку.
— К-ключи, — выдыхаю я в ладонь.
— Я не знал, — лепечет пленник. — Не знал, клянусь, я бы не посмел, я не мог, я не…
Оскалившись, рыча, Ариан наклоняется к нему:
— Кто тебя нанял?
Глава 29
— Не знаю, — скулит мужчина. Извивается, пытаясь отползти. — Я исполнитель, заказы… сам заказы не беру…
Ариан ухватывает его руку, выкручивает до хруста. Крик оглушает, рвёт нервы. Я зажимаю уши и в панике отступаю к машине.
«Так надо», — повторяю про себя под следующий крик, под стоны пойманного, его лепет:
— Клянусь, не знаю.
Сердце стучит так часто, что слабеют ноги. Я понимаю, почему Ариан делает это так, почему снова хрустят кости пленника, но так страшно слышать это всё в темноте, чувствовать запах крови, понимать, что мы могли умереть.
Натыкаюсь на одну машину, другую. Только четвёртая в веренице автомобилей оказывается нашей. Под грозный рык Ариана и причитания несостоявшегося убийцы я дёргаю водительскую дверцу, и она внезапно поддаётся.
— Аптечка в багажнике, — предупреждает Ариан.
Мне требуется несколько минут, чтобы сообразить, где нажать.
— Князь, пощади, — лепечет пленник. — Я даже подумать не мог, я бы не посмел…
— А в жрицу стрелять посмел! — рявкает Ариан.
Пленник взывает. Стонет. Рыдает.
Автомобиль вздрагивает от щелчка и толчка открывшего багажник механизма. Обойдя машину, запускаю руки в темноту багажного отделения. Страшно, будто сунулась в нору к змеям, но пальцы натыкаются на коврик, пакет с чем-то мягким, шкуру и, наконец, на аптечку.
Прижав её к груди, разворачиваюсь: Ариан гигантским белым волком нависает над распластавшимся на земле мужчиной и скалится. Глаза горят, точно фары.
Нетвёрдой походкой приблизившись, бросаю аптечку пленнику.
— Позаботься о себе, — гортанно рычит Ариан. Свет в его глазах потухает, и он смотрит на меня почти человеческим взглядом. — Ты можешь вернуться в Лунный мир.
Мотнув головой, забираюсь на заднее сидение машины. Сворачиваюсь калачиком. Здесь страшно и пахнет кровью, но в тишине Лунного мира я с ума сойду, гадая, как тут Ариан, здоров ли.
Рокот мотора вырывает меня из полудрёмы. В теле невыносимая тяжесть, каждая мысль будто привязана к пудовой гире, ползёт еле-еле. По салону расплескан жёлтый свет фар.
Грохот перепуганного сердца постепенно унимается, и сквозь рёв мотора чужого автомобиля удаётся расслышать слова.
— …Виктора подключу, мы все его связи проверим, будь уверен.
— Ксант, и много полукровок киллерами работает?
— Откуда же я знаю, Ариан. Они, сам понимаешь, не отчитываются.
— А ты прошерсти, кто откуда доходы получает. Кто знает, может, убийцы Лады тоже ничего личного к ней не имели, а просто выполняли заказ.
Приподнимаюсь: на ослепительно ярком фоне фар темнеют две фигуры. Одна точно принадлежит обёрнутому простынёй Ариану, второй мужчина, в костюме, не уступает ему статью и волосы у него, кажется, светлее, но лица не разглядеть.
— Это глупо, — отзывается собеседник Ариана.
— Но проверить надо.
— Зачем? — мужчина вскидывает руку. — Чтобы кого-то наняли, эта краля должна была кому-то досадить, что, на мой взгляд, невозможно. Потом, если это были действительно наёмники из полукровок, то как они нашли себе в помощницы жрицу?.. Или заказчик её привёл?
— Ксант, порядок в Сумеречном мире — твоя ответственность, и полукровки тоже. Тебе лучше знать, как и где их искать. И как спрашивать.
— Намекаешь, что я облажался? — резко отвечает его собеседник.
— Если продолжится в том же духе, я это прямо скажу. — Не дождавшись ответа, Ариан так же уверенно говорит. — Ксант, уже дважды в деле мелькают полукровки. Для покушения в Лунном мире использовалось Сумеречное профессиональное оружие. Есть вероятность, что лунная жрица, выросшая чуть ли не в изоляции, через Сумеречный мир связалась с драконами. Очевидно же, что у преступника хорошие связи с твоей территорией.
— Я всё проверил, — почти рычит Ксант.
— Не испытывай моё терпение. Мне сейчас хочется убивать.
— Брось, ты всегда был здравомыслящим. — Дёрнув головой, Ксант застывает, явно глядя на меня.
— Всё, уходи. — Ариан толкает его в плечо.
Ксант отступает, усмехается. И, развернувшись, направляется к своему автомобилю. Уже с водительского сидения, высунувшись в окно, добавляет:
— Ты только женихов не покусай, а то обраткой жахнет. Да и неудобно получится.
— Занимайся своим делом.
— Не волнуйся, вытрясу из этого чижика всю подноготную. Ты звони периодически.
Ариан кивает. Взревев мотором, автомобиль его двоюродного брата резко сдаёт назад, разворачивается и уносится по грунтовой дороге.
После света фар ночь кажется ослепительно тёмной, подошедшего Ариана различаю лишь смутным силуэтом.
— Ты как? — совсем другим, чем с Ксантом, мягким голосом спрашивает он. — Сильно испугалась?
— Терпимо. — Усмехаюсь, взлохмачиваю свои растрёпанные волосы. — Такое чувство, что связалась с бандитским авторитетом: ночные разборки, снайперы. Готова поспорить, Ксант того «чижика» в багажнике увёз.
— Ну да, не пачкать же салон.
Мы умолкаем. Мысли так сумбурны, что не могу выделить ни одной конкретной: какие-то обрывки, больше эмоции, чем выводы разума.
Шире открыв заднюю дверь, Ариан присаживается на корточки.
— Специфика государственного строя, — тихо произносит он, и его голос утопает в стрекоте оживившихся кузнечиков.
— В смысле?
— Разделение власти на законодательную, исполнительную и судебную происходит при разрастании государства и необходимости контроля над главой государства. Но князья и так под контролем, а наше сообщество не настолько велико, чтобы растить управленческий аппарат, поэтому я обладаю всей полнотой власти, и порой приходится самому ловить, судить и карать.
— Божественное вмешательство — единственный способ избежать засилья бюрократии.
Серьёзное лицо Ариана озаряет улыбка. Он похлопывает меня по руке.
— Ну что, возвращаемся? — Его пальцы скользят по ладони, охватывая её, перебираясь на запястье.
Чуть приподнимаю руку, позволяя нашим пальцам переплестись. Весь страх перед кровавой расправой, перед убийцей — всё смывается с меня волной щемящей нежности. Зачарованно глядя в тёмные глаза Ариана, я выбираюсь из автомобиля. Подступаю, прижимаюсь к груди, ещё пахнущей чужой кровью.
— Ты точно не ранен? — шепчу я.
— Пули я отвёл своей силой. — Обняв меня за талию, Ариан захлопывает дверцу автомобиля, тянет меня к тому месту, где в Лунном мире располагается наша спальня. — А вот если взять метафизический смысл вопроса, то могу с уверенностью сказать, что я ранен.
— Метафизически?
— Да. В самое сердце.
Туман слизывает на с лица Сумеречного мира, чтобы выплюнуть в Лунном. Серебристая комната всё так же хороша, рельефные волки понизу волнистой стены бегут за рельефными оленями. В неярком свете диодов разглядываю Ариана: цел, только на простыне следы крови.
Он смотрит в сторону. Прослеживаю за его взглядом: в стене темнеет дырка.
— Это от первой пули, — глухо произносит Ариан. — Я едва успел её перекинуть.
Мурашки пробегают по телу. Заглядываю в лицо Ариана.
— И как мы объясним это Амату?
— Да им сейчас не до интерьера, а как родится ребёнок, начнётся пир.
— Слушай, а почему они не спешат меня очаровать?
— Догадываются, что их традиции ухаживания придутся тебе не по вкусу. Думаю, Амат готовит какое-нибудь выгодное предложение.
— А что у них за традиции?
— Кратко говоря: дубиной по голове и в нору.
— Аа… Пожалуй, хорошо, что они такие догадливые.
— Очень хорошо. Я пойду вымоюсь. — Ариан неохотно убирает руку с моей талии. — А ты… Лучше не выходи из комнаты.
Он отодвигает меня в сторону, одним резким движением переворачивает кровать на торец, проталкивает её по гладкому полу до двери в коридор и приваливает створку.
— Вот так мне будет спокойнее. — Ариан направляется к двери в личную ванную.
А мне, похоже, придётся ждать его на диванчике. Но зато дверь закрыта.
Вспоминают о нас только ближе к ужину. Барабанной дробью разносятся по комнате удары в дверь.
— Жрица! Воин! На пир! Все на пир! Сын! У вожака родился сын!
Ариан, вскочивший от резкого звука и рефлекторно увеличившийся в размерах, снова уменьшается и, зевая, возвращает шкуре серый цвет.
— Сейчас будем, — рявкает он в ответ на очередной громогласный стук и вновь зевает.
— Они что, всё время пируют? — Не закончив пазл, откладываю телефон Ариана на подушку.
— Не всё время, но часто. Они ещё до революции хорошо вложились в акции иностранных заводов, перед мировыми войнами удачно прикупили золото, которое спрятали в Лунном мире, а отец Амата был любителем фантастики, поэтому вкладывался в акции инновационных предприятий, и с Майкрософтом, Эппэлом, Гуглом и Сони Технолоджи ему повезло. Так что они могут позволить себе пировать.
— Если они такие состоятельные, зачем им ещё одна жрица?