Окна выходили на балкончик. Я видела огромный город и реку вдалеке, крыши, покрытые тростником в бедном районе, и многоярусные парящие черепичные кровли в богатом, пагоду и крошечные корабли на сверкающей глади. В том месте, где река впадала в море, вода меняла цвет с жёлтого на лазурный.
Вскоре в комнату зашла женщина и принесла мне еды. Я попыталась спросить, где нахожусь, но она меня не понимала. Поев, я присела на одну из подушек, и меня сморил сон. Сытая, на уютном мягком месте, я спокойно проспала до утра.
Раздвижные двери открылись, появился мужчина. Я ещё сонно полулежала-полусидела на подушках.
— Итак, как вас звать? — К моему облегчению, он говорил на моём языке, но с сильным акцентом. Мужчина щурился и глядел оценивающе.
— Миюки.
— Среди таможенных деклараций с два корабля Судзуми никакого бумаги касательно перевозки людей, Миюки-сан. — Мой собеседник старательно выговаривал каждый слог, но всё равно немного ошибался. — Ваша страна давно не поставлять такой товар, и я нахожусь в затруднительном положении о том, что следует с вами делать…
— Отпустите меня, у нас с Аяно-сан был договор.
— Хотите сказать, она незаконно перевезла сюда человека? С какой целью? Может, вы шпионка?
Я не могла ему ничего объяснить. Похоже, Аяно-сан попросту решила избавиться от меня.
— Боюсь, — продолжил мужчина, — документы могли затеряться, а значит, оплату за вас с нас потребуют позже. И вам придётся её отработать. Охрана!
— Подождите, куда вы меня отправите? — Я попятилась, оглядываясь, но четверо стражников уже зашли в кабинет.
Мне ни за что не одолеть их в одиночку. Я вскинула руку и отшвырнула одного к стене, но двое других уже схватили меня с двух сторон, а третий надевал на руки кандалы.
— Стойте. Стойте! Скажите куда!
— Туда же, куда отправляют всех заморских рабов.
Я перестала барахтаться. Туда же. Это возможность.
— Как сказать «друг» на вашем языке?
— Зачем тебе это?
— Нужно. Просто скажите!
Охранники уже утаскивали меня наружу.
— Пань-ён.
— Пань-ён? — повторила я.
— Пань-ён, — эхом отозвался он, а потом добавил: — Но здесь тебе это слово не пригодится.
Мы спустились вниз, прошли через квадратный внутренний двор и вышли на улицу. День уже разгорелся, шумные прохожие спешили по делам, носильщики с паланкинами покрикивали на остальных. Где-то тявкала собака.
Гомон навалился на меня огромным булыжником. Я совершенно одна в незнакомом городе, ни Эол, ни кто-то ещё мне не поможет. Хорошо хоть Круг семи Лун не может сюда пробраться. Но и без них в таком муравейнике полно опасностей. И я пока не подозревала каких.
Меня отвели к трёхэтажному дому на берегу реки. Четырёхскатные крыши, края которых вздымались вверх, словно крылья парящей птицы, украшали ярко-красные бумажные фонарики.
У порога ждала женщина.
— Цзян Минчжу, — объявила она. — Ты?
— Сато Миюки.
— Хорошо. Моя. Понимать?
— Ваша?
— Моя.
Она грубо схватила меня под мышку и затащила внутрь. Охранники остались снаружи. Позже я заметила, что внутри есть своя охрана: они наблюдали незаметно, но в любой момент готовы были броситься к нарушителям спокойствия.
Всё нутро рвалось скорее бежать из этого места, но я знала, что сначала нужно разыскать Коити. Если он может находиться внутри, я не отступлюсь.
— Я ищу… мой пань-ён… Сагаситэ атаси но пань-ён, — пыталась выговорить я на смеси родного языка и иностранного, и тут что-то произошло.
Я услышала тихую музыку, похожую на шелест созревших колосьев риса на осеннем ветру. Каждый звук разлетался эхом в тёмной прихожей, а потом соединялся обратно, расцветал, оживлял образы в моей голове.
— Я ищу своего друга, — с безупречным выговором наконец сказала я на чужом языке.
Я не слышала, как звучит мой голос, но знание о том, что теперь говорю на ещё одном языке, проросло внутри и укоренилось. То самое, что обещал Эол, — понимать без перевода, впитывать в себя иностранную речь, как тогда в Хэмптонсе, но уже без посторонней помощи. Я вспомнила шум и разговоры на улицах, которые незаметно текли мимо, а оказалось, я их впитывала, и теперь, пытаясь что-то сказать на смеси двух языков, я расставила всё по местам.
— Ты говоришь на нашем языке? — затараторила Цзян Минчжу. — Это удачно. Отличное совпадение. Откуда ты знаешь язык? Разве тебя не из Страны Тысячи Сияющих Островов доставили? Работала там в борделе?
— Где? Нет, я жила в деревне.
Женщина похмыкала и указала идти за ней. Меня накормили ароматными паровыми булочками и рисом, потом отправили наряжаться.
— Нужно подготовиться к вечеру, — сказала Цзян Минчжу. — Хорошенько мойся, чтобы пахла сладко.
— Что? Не понимаю…
Но она не слушала и уже вышла из комнаты. Тут же появилась молодая девушка с большим кувшином.
— Я принесла кипяток, — объяснила она и вылила воду, над которой поднимался пар, в широкий чан. — Меня зовут Шыэ Юнхуа, можешь звать меня Юн-эр. Тебя ведь Миюки зовут, правильно? Залезай.
— Да. Почему мне ничего не объясняют? — пожаловалась я. — Что происходит, к чему меня готовят?
На лице Юнхуа застыло удивление, она окаменела на мгновение, а потом медленно проговорила:
— Как ты можешь не знать, куда попала, Миюки?
— Я приплыла из Страны Тысячи Сияющих Островов, чтобы найти друга, но меня водят туда-сюда, не отпускают. Думаю, он может быть здесь.
— Друг? Миюки, тебя продали в бордель. Наше заведение лучшее в городе, Цзян Минчжу всегда покупает иностранок, если может их достать. Богачам нравится разнообразие и экзотика.
Внутри всё оборвалось.
— Не может быть!
Как меня угораздило! Глупая, неосмотрительная, безмозглая. Только вот одно «но»… Коити тоже здесь был.
Юнхуа подтолкнула меня к чану, и я залезла в восхитительно горячую благоухающую воду. Юнхуа глядела сочувственно, но двигалась уверенно. Схватила мочалку и принялась растирать мне кожу.
— Ничего страшного, ты привыкнешь.
Я быстро совладала с эмоциями, несколько раз повторила про себя: «Всё в порядке, мы выберемся. У меня есть сила». Только силы сейчас недостаточно. Не всякая проблема исчезнет, если я откину её в стену, не всякий враг окажется побеждённым, если его замедлить. Эол научил меня многому, и я всё усвоила. Настало время вспомнить, что я узнала самостоятельно, увиливая от наказаний матери и сбегая из дома, чтобы увидеться с Коити. Настало время быть хитрой.
— Юнхуа, скажи, у вас было много таких, как я?
— Нет, а год назад вовсе перестали их привозить.
— Что произошло?
— Последний был юноша. А потом в порту произошёл несчастный случай. Не только клан Судзуми, другие торговцы тоже отказались приезжать. Опасно. Госпожа Минчжу негодовала. У вас такая нежная тонкая кожа, — она погладила меня по щеке, — политики очень любят. Если бы госпожа Минчжу знала, что торговля сойдёт на нет, ни за что бы его не продала.
— Кто это был? — Я подалась вперёд, аж вода из чана выплеснулась наружу. К лицу прилила кровь, а язык прилип к сухому нёбу.
— Не помню имени. Но первый же клиент захотел его выкупить. Баснословные деньги оставил, между прочим. Золотом. Больше Минчжу на такое не пойдёт, будет беречь тебя, как пирог юэбин с семенами лотоса перед праздником середины осени.
— Коити? Его звали Коити?
— Кажется, звучит похоже.
На мгновение я обрадовалась, что нашла его след, но тут же поняла: здесь Коити уже нет. А если это и не он вовсе? А вдруг снова ловушка Хару-сана? Он направит меня по ложному следу в какой-нибудь хитрый механический капкан. С другой стороны, Хару-сан ведь ничего мне не сделал, хоть и мог убить во сне.
Юнхуа тем временем втирала масло, пахнущее персиковым цветом, мне в кожу и волосы.
— Но он был красив, такой тонкий, а глаза большие, добрые. До сих пор помню этот его взгляд, аж мурашки пробирают.
— Какой взгляд? — Я не помнила, чтобы кто-то в Коити примечал необычные черты. Конечно, для меня он был особенным, но другие…
— Давай не будем… Минчжу поручила мне подготовить тебя. Скажи, ты ведь не доставишь проблем?
Я снова растерялась. Юнхуа подтолкнула меня, призывая встать, и обернула полотенцем. Усадила перед большим зеркалом, подёрнутым патиной, и принялась расчёсывать. Волосы мои изрядно свалялись от долгого пути, но после мытья выглядели гораздо лучше.
— Я научу тебя правильно носить ханьфу. — Юнхуа взяла из корзины розовый, похожий на цветки лотоса костюм и объяснила, как наряжаться. На ней самой красиво смотрелся ханьфу бледно-зелёного цвета с ярким поясом, будто сама она тонкая тростиночка риса.
Мне нужно было выиграть время, чтобы подумать, чтобы узнать, кто выкупил Коити. А потом бежать, бежать со всех ног. Я надеялась, что здесь меньше охраны, чем в порту, — среди обитателей борделя либо слабые девушки, либо нетрезвые клиенты, с которыми можно справиться и без оружия.
— Не могу пойти! — выдохнула я.
— Это ещё почему?
— Я никогда этого не делала.
Рот девушки вытянулся буквой «о», она часто заморгала.
— Как это так! Не может быть! Нужно сказать Минчжу!
— Подожди, а что она сделает?
— Не знаю, наверное… наверное, устроит аукцион на первую ночь! Заморская, да ещё и цветок невинности! Тебя ждёт небывалый успех!
— Долго это займёт?
— Не меньше недели, нужно подготовить зал и угощения, пригласить гостей. А тебя научить танцевать! Найти ещё нескольких девушек, чтобы, так сказать, разогреть толпу. — Юнхуа хихикнула и кокетливо прикрылась ладошкой.
— Так быстро?
— Обычно уходит несколько месяцев на подготовку девушек и обучение всяким штучкам… Но у нас давно не было хорошего товара. Я слышала, что Цзян срочно ищет спонсора, потому что несколько бывших пропали при странных обстоятельствах… А сейчас, — тон похолодел, — сначала, конечно, подтвердить невинность.
Внутри всё неприятно сжалось. Я не знала, как это делается, но что-то подсказывало, что лучше этого и не узнать: как какой-то человек, какая-то женщина полезет… А если будет мужчина?!