— Знаешь, Кая, — я хотела говорить надменно, но голос предательски дрожал, — мне нравится этот новый мир, в котором твои хвосты — всего лишь показуха и тебя так просто лишить божественных сил!
Кая упала на землю. Её хвосты растаяли, как меч и яшма, а сама она лежала, холодная и безжизненная, как все смертные. Я рухнула тоже. Снег шёл всё сильнее и уже не таял на холодной земле. Мне хватило сил доползти только до Эола и проверить, что пульса нет.
Со стоном я откатилась на спину. Из белого неба над головой сыпало и сыпало. «Пусть засыплет и меня», — подумала я. Больше никого не осталось. Пусть горит огнём проклятый порядок, хаос победил.
Вокруг меня плотным кольцом стояли ёкаи, я слышала их тихие голоса.
— Нам нравится этот мир.
— Волчица объединила все миры.
— Мы довольны. Люди нас не видят, — все эти слова звучали с разных сторон, подобно каплям, срывающимся с острия.
— Люди нам не докучают. Мы тоже останемся в тени.
— Мы хотим жить сами по себе.
— Спасибо, Оками. Спасибо.
Глаза мои слипались. Хоть кому-то нравился этот мир, хорошо. Я довольна. По правде сказать, мне тоже он нравился. Бывало, я смотрела, как Коити возится на кухне, как Эол сидит за низким столиком с ноутбуком, — и мне хотелось строить планы, хотелось прожить эту жизнь на полную. Короткую, людскую, непонятную, беспорядочную.
Я впервые поняла, как много передо мной возможностей, а теперь лежала, медленно погибая под слоем снега. Сознание ускользало, и я думала, что моё тело найдут весной. Прощай, Эол. Прощай, Коити. Прощай, дивный мир, полный хаоса.
Впусти в свою жизнь хаос
Подбрось монетку
Если выпал орёл —
читай эпилог #1.
Если выпала решка —
читай эпилог #2.
Эпилог #1
Больше года спустя.
Я втискиваюсь в узкую юбку-карандаш, брызгаю духами с шипровым ароматом шалфея и цитрусов, быстрым мазком наношу блеск на губы — этого достаточно, чтобы выглядеть убедительно. Иногда мне кажется, что за внешним видом собеседник вот-вот угадает необразованную деревенскую девчонку, но потом подмигиваю себе в зеркале, и наваждение рассеивается. Я — это я. Почти не опаздываю, несусь к станции, оттуда — на встречу.
В высоченном здании из стекла и бетона — только недавно по спине перестали пробегать мурашки от воспоминаний, накатывающих при виде небоскрёбов, — меня встречает редактор одного из самых престижных журналов в Токио.
— Сато-сан, благодарю, что смогли приехать. Это очень важно для нас, — говорит он с глубоким поклоном.
— Для меня честь поработать с вами, — отвечаю я так же вежливо. — Итак, чем я могу быть вам полезна?
— Нас впечатлила последняя статья о новых археологических раскопках на Великом шёлковом пути. Я слышал от коллег, что вы проделали огромную работу, изучая местность и беседуя с учёными.
— Благодарю. — Я снова кланяюсь с лёгкой улыбкой.
— Так, конечно, не принято, и все материалы готовят штатные сотрудники. Но в качестве исключения мы бы хотели предложить вам написать статью для нашего журнала. Эволюция моды в эпоху Гэндай. Современный взгляд на гендерные стереотипы и понятие практичности.
Сдержанно улыбаюсь. Конечно, здорово написать об истории Японии, но предложений поступает много в разных странах. Я работаю с ведущими журналами по всему свету. Людям нравится, как я пишу, — и мне приятно думать, что это заслуга не только пережитых приключений, но и врождённого таланта. Чаще я сама придумываю темы и выбираю, куда поехать, — а потом продаю статьи тематическим журналам, но от некоторых предложений просто не отказываются.
— Могу взяться за статью в следующем месяце. На той неделе мне нужно интервьюировать учёного-климатолога в Сан-Франциско, а потом быть на конференции в Нью-Йорке. Когда вернусь в Японию, приступлю, если вас это устраивает.
— Конечно! Прекрасно, я пришлю вам подробности по электронной почте.
Мы пожимаем руки — я привыкла к работе на Западе, редактор это понимает — и снова кланяемся друг другу. Я гляжу на часы — придётся ловить такси.
Когда мои статьи получили широкую огласку и популярность, пришлось переехать в Токио. Отсюда удобно летать по всему миру, и я люблю новую квартиру, обставленную в современном стиле, яркую и светлую, с кучей безделушек, которые привожу из командировок.
Машина везёт меня на Сибую, радио играет ненавязчивую весёлую песенку нового айдола. Я ищу в сумке нужную папку с договором, чтобы передать в издательство Канагаве-сан. Она пишет, что уже ждёт меня, и я прошу таксиста поторопиться.
Приходит сообщение от Сяоху: «NY в силе? Забронирую нам лучший номер в FourSeasons». Вздыхаю со смехом и пишу: «Я всё-таки приеду не одна, прости. Но мы с тобой нагуляемся вдоволь». Она быстро отвечает: «Рада за тебя, куколка. Жду приглашения на свадьбу». Я закатываю глаза, Сяоху в своём репертуаре — такая же задорная, беспечная и обожает драмы.
Я сразу связалась с ней после происшествия в Исэ. Она прилетела в Японию не раздумывая. Я ещё лежала в больнице — всего несколько дней, у меня не было серьёзных травм, пара синяков и переохлаждение, — и она сидела рядом на больничной койке, гладила по руке, успокаивала. Они с мужем помнили свою жизнь на Тростниковой Равнине, и здесь у них сложилась похожая судьба. Они быстро освоились, Тэ Фэнхуан был бизнесменом, Сяоху — блогером. Они ни в чём не нуждались, как и в прежнем мире. Сяоху видела и других людей с Тростниковой Равнины — у простых смертных не осталось воспоминаний, они продолжали жить обычной жизнью.
Оправившись после травм и отпустив Сяоху домой, я поехала в Соти навестить семью. Родители ничуть не изменились, младшие братья учились в школе, только дедушка сильно постарел и любил теперь рассказывать странные истории, связь с реальностью в которых порой терялась. Может быть, он и помнил что-то о прошлом, но никто бы не догадался, что его слова могут быть правдой.
В редакцию, несмотря на опоздание, я вхожу с уверенной улыбкой. Канагава-сан долго просматривает договор, потом говорит, что меня зовут на телевидение — снова, — но я пока побаиваюсь экрана. В глубине души знаю: рано или поздно я поборю этот нелепый безосновательный страх, просто время пока не пришло. В итоге на третью встречу уже опаздываю совершенно непростительно. Ловлю такси.
Сложно поверить, но размеренное человеческое бытие не так уж просто. Моя жизнь наполнена хаосом сильнее, чем когда-либо прежде.
В тот день в Исэ сотрудники музея не погнались за нами, а вызвали полицию. Когда те поднялись в гору, их ждало ужасное зрелище. Все газеты потом писали о «жестокой бойне на священной горе». Я понятия не имела, как объяснить произошедшее представителям закона. Сяоху немного помогла сориентироваться. Мы переиначили историю о похищении Коити сумасшедшей садисткой Каей. А когда Хару и Алисия пришли в себя в больнице, то с готовностью подтвердили мою историю.
Круг семи Лун не потерял прежнего влияния, связи Хару помогли мне избежать тюрьмы. По протоколам дела Кая похитила лук, была не в себе и угрожала остальным. Хару и другие члены Круга ничего не забыли, как обычные люди, как мы думали, потому что много лет соприкасались с магией и её часть засела у них в крови. Другие же жили спокойными, мирными жизнями — будто так сложилось издревле.
Хару быстро оправился после сотрясения мозга. Алисия вовсе не получила серьёзных травм. Они тоже живут теперь в Токио, и мы часто видимся. Алисия говорит, что получившийся мир прекрасен. Круг семи Лун бросил разработки технологии для путешествия меж миров. По крайней мере, мы так думали. Хару пообещал связаться со всеми, кто имел отношение к работе над проектом, и прекратить изыскания. Все имеющиеся ресурсы он пустил в биотехнологии и медицину, открыл в Токио лабораторию и собрал здесь всех, кто хотел продолжать научно-исследовательскую работу. Я много раз спрашивала насчёт остальных — не станут ли они что-то предпринимать, но Хару всегда меня успокаивал.
Когда полицейские нас отпустили, пришлось отражать атаки журналистов. Все хотели знать из первых рук, что же произошло на священной горе. Но никто из нас не давал комментариев, пока моё терпение не лопнуло. Я сама написала статью — да, наполовину вымысел, но на более значимую половину — правду. К огромному нашему удивлению, читатели были в восторге. Я писала живо, интересно и необычно.
Тогда мной заинтересовались некоторые редакторы, разнюхивали о моём прошлом, об образовании, которого не было. Самая смелая, Канагава-сан, пригласила меня на собеседование. Конечно, мне, девочке из деревни, подрабатывавшей официанткой, нечего было ей сказать. И если бы в кабинет не зашли двое гостей, перепутавших время, так бы всё и закончилось.
Зашедшие по ошибке француз и китаянка делали репортаж о святынях Японии. И к удивлению Канагавы-сан, я свободно говорила на обоих языках, да ещё и знала кое-что об истории Исэ-дзингу. Она, вдохновлённая иллюзией моей эрудиции, решила дать мне шанс. Вот так дуновение хаоса решило мою дальнейшую судьбу.
Спешу по улице, наполненной ароматом цветков сакуры, и отмечаю про себя, что до отъезда в Америку нужно успеть выбраться на ханами.
Я прихожу домой, когда солнце уже зашло, скидываю туфли, валюсь на диван цвета топлёных сливок и подминаю под себя две-три подушки. Я больше не слежу за фазами луны, но бывает, как сегодня, работая допоздна и замечая в небе круглый блестящий диск, встаю и иду заварить крепкий чай, а потом сажусь в кресло поближе к окну и любуюсь ночным небом, вдыхая пар над кружкой. Для меня чай пахнет горными вершинами и талой водой. Я снова вспоминаю, как меня нашли полицейские и приехавшие позже медики. Я старалась разлепить глаза, что-то стонала и звала Коити.
Включаю телевизор и нахожу развлекательный канал. У молодого шеф-повара берут интервью.