…не допустите, боги! Он гад, сволочь, лгун, скотина невозможная, но как я буду без него?!
…лярвин дол, до верфей рукой подать! Неужели никто на галеасе не видит пожара, никому не интересно, что происходит на острове?!
У стены, ограждавшей руины дома, собрались люди с белыми повязками на лбах. Они галдели, смеялись, сбившись в тесный круг, и, только подкравшись почти вплотную, я поняла, что происходит.
Они его ногами били. Моего Волка. На ограде извивался в удавке Сэли — его изо всех сил поддерживал давящийся слезами Рени Литами. Когда карлик устанет, степняк задохнется.
Сабля прыгнула в руку сама, я не помню, как достала ее, как сделала первый взмах. Помню свист, блеск стали, горячие капли на лице и груди и поредевшую толпу шакалов — тех, кто не посмел бы возразить Йарре, поднять на него глаза, сойтись с ним, здоровым, даже не в поединке — в бою, когда один к десяти! — а теперь, когда он слаб и не может ответить!..
Эти скоты ощетинились арбалетами, а я вспыхнула флером.
— Назад!
Солдатня замерла.
— За ограду. Живо. И запереть ворота изнутри.
Наверное, их нужно было убить, пока они стояли, пуская слюну идиотов. Но я тряпка, я не смогла. В бою могу. А просто резать — не умею.
Стукнул засов, и за оградой раздался кашель. От пожарища все еще несло серой и хаа’сер — не так сильно, но отравиться хватит. Выберутся, когда спадет пелена флера. А не выберутся — туда им и дорога. Ш-шакалье.
Я сплюнула натекшую в рот кровь из прокушенной губы, проверила жилку на шее Йарры. Живой, слава Светлым… Дохромав до стены, перерубила веревку, на которой вешали Сэли, и освободила его руки. Хрипящий варвар свалился на землю, а Рени с безумным криком «Госпожа!» уткнулся мне в колени; я засипела не хуже полузадушенного варвара, когда артефакты на лодыжках прижались к обожженным ногам. Могла бы орать — заорала бы.
— Помоги Раду! — оттолкнула я карлика.
Рени вытер ладошкой заплаканное лицо и подбежал к графу, наложил руки сначала ему на грудь, потом на темя, виски. Я не приглядывалась к тому, что он делает. Смотреть на окровавленного Йарру было больно, а «неумение резать» безоружных все больше начинало казаться тупым чистоплюйством.
— Не надо, shialli, — схватил меня Сэли. — Не ходи туда!
Я хлопнула ресницами, вдруг сообразив, что стою у ворот с обнаженной, подрагивающей в руке саблей, и с усилием вернула ее в ножны. Помню, еще промазала несколько раз, едва не полоснув себя по боку. С обратной стороны закричали, заматерились, застучали по ограде в поисках выхода. Действие флера спадало.
— Рени! Рени!
— Да, госпожа?
— Лечи, — указала я на ожоги от артефактов на своих ногах.
— Нельзя! — побледнел карлик. — У вас перенасыщение, у вас… — Его голосок все понижался, понижался, а потом и вовсе стих. Под моим взглядом целитель сник и наконец-то снял боль с лодыжек.
Сэли взвалил графа на плечи, я подхватила Рени под мышку — маленький, но такой откормленный! — и мы побежали вниз, к лодкам. Через пару перестрелов я повернулась, бросив последний взгляд на дом, и выругалась: ворота были распахнуты, удушливый дым, успевший скопиться внутри, растекался по холму, а предводитель нападавших, пьяно стоя на коленях, кричал что-то в связник.
Дура, дура, дура! Почему я не додумалась отобрать амулеты?! Тогда можно было бы выяснить, с кем были последние разговоры, может, даже найти предателя! Светлые боги, ну что я за идиотка?..
В трех яликах Сэли проломил дно камнями по размеру большими, чем моя голова. Мой варвар не человек, а Лесное чудовище, честное слово! В четвертый забросил Рени и графа, велел не мешаться под ногами мне и, упираясь в лодку всем телом, столкнул ее в воду.
Я села на носу, за спиной гребущего Сэли. Чтоб гусей не дразнить, ага. Не то чтобы я прямо поверила в заявление графа, будто нравлюсь варвару, но и в куцых тряпках сидеть перед ним было неуютно.
Рени снова начал колдовать над Раду; я сползла на дно лодки и положила голову графа к себе на колени, начала оттирать разбитое лицо от крови и грязи. Почему, ну почему он не позволил мне остаться с ним?! Что за глупое благородство?!
Не будь граф без сознания, я никогда бы не позволила себе гладить его щеки, лоб, ощупывать скулы и трогать губы.
— Вы только не умирайте, пожалуйста… У вас графство, флот, поместья — что мы будем без вас делать?.. Вы меня учить обещали… Говорили, что продавите организаторов Королевских Игр и мне участвовать разрешат… А вы как Наставник… Я хочу… Очень хочу! Я буду стараться! Чтоб вы гордились… И ныть не буду, что устала, честное слово!
По щеке стекла слезинка. Противная, щекотная. Я хотела ее стереть, но она сорвалась раньше, упала на веки Йарры. Ресницы графа дрогнули и снова опустились.
— Госп-жа, — подполз ко мне Рени. — Я б-больш-ше не м-гу, прос-стите…
Я подняла голову и только сейчас заметила, что целитель дрожит. Глаза у него ввалились, губы обметало, будто от лихорадки.
— Граф?..
— Ег-го С-сиятельство будет ж-жить, — клацнул зубами Рени. — Вн-нутренние кров-вотечения я ос-стан-новил, реб-бра поправил, гем-матома в голове рас-сасасс… ссасывается. Но я… б-без нак-копит-телей… больш-ше не мог-гу… — умоляюще посмотрел он на меня.
Рени что, боится, что я заставлю его пережигать себя?
Как потом он признался — да, боялся. Сказал, что у меня глаза дикие были. А правая рука все время лежала на эфесе сабли, как приклеенная.
— Отдыхайте, — одними губами сказала я.
Рени благодарно поклонился, свернулся калачиком у моих ног и моментально уснул.
Хмурый Сэли вывел лодку на середину пролива, повернулся ко мне.
— Куда дальше? К верфям?
Я кивнула. Скрипнув уключинами, лодка повернулась боком к ветру, ее нос теперь смотрел на эллинги,[50] а в паре лиг от острова — наконец-то! — показался галеас.
Шкуру с Треньйе спущу. За недостаток любопытства. Контр-адмирал хренов!
Сэли снова искоса взглянул на меня, на то, как я придерживаю Йарру, дернул щекой и отвернулся.
О том, как его захватили, я спрашивать не стала. Рени проболтался. Когда начался пожар, степняк, разминавшийся во дворе, вылил на плащ ведро воды и бросился в дом, разыскивая меня. Нахлебался дыма и свалился — и только потому его не расстреляли, как охрану и слуг. Сэли сначала допрашивали, где граф, а после короткого разговора по связнику решили повесить. И жуть как развеселились, когда прятавшийся под медным тазом Рени выкатился к ним и подхватил ноги степняка, не позволяя тому задохнуться. Маленький целитель еще и силы в него вливал, очищая кровь от яда, а тело от побоев. А потом люди с белыми повязками на лбах притащили изувеченного Йарру.
На корабль мы поднялись в гробовом молчании, только борт лодки постукивал об обшивку.
— Треньйе! — просипела я, подзывая лорда? коммандера? недоадмирала? кем он там числится при Йарре? — Сотню человек для зачистки острова Его Сиятельства! Немедленно!
— Зачистки? А разве…
— Вы слово «немедленно» слышали?! — сорвалась я, отпуская напряжение и пережитый страх. — На острове пятьдесят…
— Сорок восемь, — стал за моей спиной Сэли. — Я сосчитал.
— Тогда уже сорок, — оскалилась я. — Сорок мятежников. Брать живьем, к дому не приближаться, дым ядовит. Связники собрать и доставить на корабль. Посыльного к Протектору — мне нужны накопители. Если на острове есть целитель — привезти. Исполняйте!
Чем занимались на «Волке» во время нападения — дым видно за несколько лиг! — я спросить не смогла, голос кончился. О том, что я сделаю из Треньйе двух маленьких Треньйенят, если он позволит людям Косты уйти, тоже сказать не вышло.
— Да, госпожа! — щелкнул каблуками виконт. Удивительно, но в глазах у него читалось облегчение.
Появившийся из-за мачты Юшенг снял свой халат, набросил его мне на плечи. Я благодарно кивнула — идти в одних панталонах и искромсанной рубашке графа мимо двух с лишним сотен мужчин то еще удовольствие.
— Здесь чужие, госпожа, — тихо заговорил старик. — Высокий Лорд со свитой. Это он сказал, что не стоит отвлекаться от патрулирования из-за пожара, и еще утром отправил галеры с половиной войска на север Архипелага.
Что за… тут происходит?! Какой еще лорд?! Откуда у него полномочия раздавать приказы? Откуда его вообще леший принес?! Если бы Йарра кого-то ждал, он бы обязательно сказал мне! Даже если б умолчал, я бы прочла об этом в переписке!
Я скрипнула зубами и, подобрав полы халата, пошла быстрее. С лордом я обязательно познакомлюсь, но сначала нужно устроить Раду и отловить напавших на нас ублюдков.
Сэли сгрузил Йарру на кровать, стал у стены, скрестив руки на груди.
— Не нравится мне происходящее, госпожа.
— Мне тоже, — повернулась я к степняку. — Тебе нужно переодеться, Сэли.
— Обойдусь, — проворчал варвар.
— Госпоже нужно переодеться, — вмешался Юшенг, укладывая Рени на плащ в углу каюты. Распахнул дверь, вышел сам и придержал ее для Сэли, намекая тому покинуть каюту.
Сэли тряхнул косичками и перешагнул порог. Обернулся.
— Я буду рядом.
— Спасибо, — улыбнулась я. И ему, и Юшенгу. Степняку за желание помочь, Юшенгу за помощь со степняком: не умею я Сэли командовать.
Я заперлась изнутри, положила саблю на стол, сняла пахнущий благовониями тяжелый халат араасца. Вода в кувшине для умывания была совсем холодной. Нет уж, сегодня я в непрогретой воде наплескалась по самое не могу. Я оглянулась на койку с лежащим без сознания Йаррой и полезла в его сундук; насколько я помню, зажигательные амулеты Сиятельство хранит в черном атласном мешочке.
Я опустилась на колени, но, вместо того чтобы открыть, прижалась лбом к окованной бронзой крышке — руки и ноги вдруг стали ватными. Все-таки я тряпка. Прячусь в безопасности каюты, вместо того чтобы знакомиться с внезапным пополнением офицерского состава и выяснять, кто позволил им распоряжаться флотилией вообще и кораблем Йарры в частности, вместо того чтобы контролировать отправку солдат на остров, ведь граф всегда говорит — хочешь, чтоб все было, как нужно, — сделай сама!