— Там мы сможем все спокойно обсудить.
Дав себе секунды на раздумье, согласно киваю головой и поднимаюсь. В конце концов, какая разница, где произойдет этот разговор.
Выбранный Итаном ресторан отличается изрядной помпезностью, и я мысленно благодарю себя за то, что серьезно подошла к выбору одежды для визита в больницу.
Супер-модель администратор, сияя улыбкой, ведет нас через весь зал в огороженную дверями зону.
— Вип-зал? — поднимаю брови. — По какому поводу?
В ответ Итан посылает мне загадочную улыбку и слегка сжимает болтающуюся вдоль тела руку.
Жестом иллюзиониста администратор распахивает дверь, и я в изумлении застываю на пороге, приоткрыв рот.
— Мама… пап? — растерянно оглядываю сидящих за столом родителей. Перевожу взгляд на стоящую чуть поодаль Дженни и сверкающую белизну зубов Глории Нортон, после чего неловко поворачиваюсь к Итану.
— По какому поводу сюрприз? Мой день рождения еще не скоро.
— Я подумал, что будет уместно собрать сегодня обе наших семьи, — его голос звучит торжественно. — потому что на то есть достойный повод. Я попросил у твоего отца разрешение взять тебя в жены, и он ответил согласием.
Я не могу ни вздохнуть, ни выдохнуть, пока наблюдаю, как Итан лезет в карман пиджака и извлекает оттуда красную бархатную коробочку.
— Слово за тобой, малыш, — отщелкивает крышку и под восторженное оханье мамы демонстрирует увесистый бриллиант в тонкой платиновой оправе. — Выходи за меня замуж.
14
Я ощущаю себя так, словно стою на тускло освещенной сцене и на меня единственную падает луч прожектора. Зал замер в ожидании финальной реплики ведущей актрисы, от которой, собственно, зависит успех всего представления. Не зря я никогда не тяготела к сцене.
Мама скрещивает тонкие пальцы в замок под подбородком, словно молится на удачу, и в ее устремленных на меня глазах поблескивают слезы. Лицо Глории напоминают каучуковую маску с застывшей на ней улыбкой, а сестра выглядит так словно меня застали справляющей нужду и ей меня жаль. Перевожу взгляд на отца: он в нетерпении поднимает густую бровь, демонстрируя, что я слишком тяну с ответом.
И, правда, почему я молчу? Разве сегодняшний день — не логичный итог наших двухлетних отношений с Итаном? Люди встречаются, начинают жить вместе, женятся, заводят детей. Ведь всего пару недель назад я мечтала о нашей свадьбе. Так почему сейчас меня обуревает одно единственное желание — убежать?
Знаю, почему. Потому что чувствую, словно мне не оставляют выбора. Потому что после того, как Итан фактически меня изнасиловал, я усомнилась в том, что достаточно хорошо его знаю. Потому что еще пару дней назад я целовалась с Тайлером.
Меня начинает подташнивает от волнения, когда я скрещиваю взгляды с Итаном. Он по-прежнему улыбается, но черты его лица скованы напряжением.
— Ты же хотел со мной поговорить, — мой голос звучит так тихо, что я сама едва себя слышу. — А это все немного неожиданно.
Щека Итана едва заметно дергается, но ему все же удается удержать на лице улыбку:
— Мы можем обсудить все позже, малыш.
Он придвигает ладонь, где на красном бархате ледяными гранями переливается бриллиант.
— Мы вместе два года, я люблю тебя. Ты любишь меня. Почему нет?
— Потому что я не уверена! — хочется закричать мне. Потому что представляла этот момент, не омраченным сомнениями и обидами. И уж точно не думала, что буду чувствовать такое давление со стороны посторонних.
— Итан… я не говорю тебе «нет», — стойко удерживаю его взгляд, полный ожидания, и набираю в легкие воздух и всю свою смелость: — Но и «да» сказать сегодня тоже не могу.
Взгляд Итана меркнет, заволакиваясь пасмурностью, и он медленно опускает руку, с силой сжимая в ладони коробку.
— Не злись. — произношу губами. — Просто сегодня не подходящий день.
Годы противостояния гнету отца играют мне на руку: у меня есть опыт говорить «нет». Правда, до этого дня ни разу не было так сложно, ведь сейчас по ту сторону весов боль Итана.
Поворачиваюсь к застывшим родителям и посылаю извиняющуюся улыбку Глории.
— Простите, вы, наверное, не этого ожидали.. И уверяю, что у вас совершенно нет поводов для беспокойства. У нас с Итаном все прекрасно. Нам просто требуется обсудить все наедине.
Мама нервно сдвигает и раздвигает губы, пока пытается не уронить с лица улыбку, но с треском проваливается: ее рот начинают дрожать, и она быстро опускает накрашенные ресницы в скатерть. Отец выглядит возмущенным, однако, не говорит ни слова. В глазах сестры я вижу тень гордости и тонны поддержки, от чего становится немного легче. По крайней мере, не каждый присутствующий в этом помпезном помещении меня осуждает.
Когда же я встречаюсь взглядом с Глорией, то столбенею от неприкрытой злобы в ее лице: в в уголках тонких губ собрались морщины, прищуренные глаза испепеляют меня яростью. Очевидно, ее самомнению нелегко справится с тем, что я отвергла предложение руки и сердца от ее сына. Напоминаю себе, что брак — в первую очередь лишь наше с Итаном дело и усилием воли отрываю взгляд от ее гневной гримасы.
— В любом случае, — с непринужденной легкостью обвожу глазами скисшие лица сидящих. — не будем терять такую прекрасную возможность познакомиться семьями и вкусно поужинать. Не знаю, как вы, а лично я очень голодна.
Нащупав за спиной руку Итана, тяну его к столу. Чувствую, этот ужин мне придется вытаскивать на собственных плечах.
**********
— Ты понимаешь, что выставила меня идиотом, Рика? — рычит отец, отводя меня в сторону после того, как провальные посиделки с семьей окончены. — Я дал свое согласие на ваш союз, а что выкидывает моя младшая дочь? Говорит, что ей нужно время подумать.
— И в чем проблема, пап? Теперь я знаю, что ты одобряешь нас с Итаном брак, а дальнейшее решение принимать уже мне, разве нет?
Должность мэра, занимаемая отцом вот уже более пяти лет, наложила отпечаток властности на его характер: Джулиус Таунсенд считает, что его решения являются окончательным и обжалованию не подлежат. Между собой мы с Дженни зовем это профессиональной деформацией.
— Тебе пора бы уже подумать о детях, Рика. — более спокойно говорит отец. — От Дженни я уже ничего не жду, но ты… — его голос становится на полтона выше. — Ты же всегда была умной девочкой. И Итан уже давно хочет детей.
Вот так сюрприз. Мы с Итаном ни разу не затрагивали тему деторождения. В самом начале наших отношений я начала принимать противозачаточные и не собиралась отказываться от них еще минимум пару лет. К тому же, я только что получила работу в одном из лучших госпиталей Нью-Йорка и просто не могу, нет… не хочу отказываться от нее, потому что Итан вдруг решил, что ему срочно необходимы дети. Такое решение должны принимать двое.
— Все будет в порядке, пап. — целую гладко выбритую щеку. — мы с Итаном сами во всем разберемся. Обещаю, когда-нибудь ты обязательно станешь дедушкой.
Обнимаю на прощание маму и сестру, и собираюсь духом, чтобы попрощаться с Глорией, которая провела остаток вечера, не снимая с лица выражения глубокой оскорбленности. Однако, она, кажется, не собирается нас покидать.
— Садись, мама. — Итан кивает в сторону своего припаркованного Порше, жестом швейцара распахивая для нее дверь.
Расцеловав маму и сестру в щеки, Глория направляется к автомобилю, грациозно переставляя ноги в изящных шпильках. Мимоходом погладив Итана по щеке, опускается на переднее пассажирское кресло. На мое место. С секунду глазею, как она набрасывает ремень безопасности, после чего еще раз машу провожающему нас родственному трио и залезаю назад.
— Ты можешь погостить несколько дней в Форест Хиллс, мама. — говорит Итан дорогой. — В доме полно свободных комнат.
Тонкая кисть в обрамлении золотых колец находит его ладонь, покоящуюся на консоли и ласково похлопывает:
— Это очень мило с твоей стороны, Итан, но ты прекрасно знаешь, что я не смогу находится под одной крышей с этим животным. Ума не приложу, как тебе удается сохранять спокойствие.
Сжав руку Глории, Итан быстро подносит ее к губам и целует.
— Я работаю над этой проблемой, мама. Обещаю, скоро он уберется с наших глаз.
Никогда не подозревала, что он так близок со своей матерью. Итан не часто упоминал ее в разговорах, и все что я о ней знала, так это то, что Глория Нортон много ездит по миру, но ни разу за два года не выбрала время наведаться в Бостон, чтобы увидеть сына Хотя, возможно, в этом не было необходимости, ведь Итан и сам часто летал в Нью-Йорк по работе.
— Высади меня возле Конфитюэль, милый. — ласково воркует женщина через пару кварталов. — Киган меня заберет.
Итан послушно выворачивает руль к обочине и выходит из машины, чтобы помочь матери выйти.
— Всего доброго, Рика. — Глория разворачивается ко мне перед тем как покинуть салон, неприятно сражая зияющей пустотой в глазах. — Надеюсь, наша третья встреча станет более удачной.
Когда дверь за ней захлопывается, у меня на языке вертятся лишь два слова: «Злобная карга».
Всю дорогу до Форест Хиллс чувство вины все сильнее топит меня в поднявшихся волнах. Догадываюсь, я нанесла серьезный удар по самолюбию Итана своим отказом.
— Итан, я повторюсь, я не сказала «нет». Но ты выбрал не самый удачный момент, чтобы сделать предложение.
— Я извинился за прошлую ночь. — бесцветным тоном отвечает тот, не отрывая взгляд от дороги. — Что еще тебе нужно, Рика?
Что мне еще нужно? Не знаю. Возможно, уверенность в том, что он все еще тот идеальный мужчина, каким я его считала.
— Брак это навсегда, Итан.
Мои слова повисают между нами глухой завесой, и оставшуюся дорогу мы едем молча. Машина Итана заезжает во двор, и впервые за все время он не выходит открыть для меня дверь, оставаясь сидеть на месте.
— Ты не пойдешь в дом? — оглядываю его застывшую фигуру.
— Мне нужно разобраться кое с чем в офисе из-за того, что я уехал пораньше. Думал, оно будет стоить того.