— Мне нужно будет уточнить расписание у Элизы. Возможно, понадобится поработать сверхурочно.
— Буду очень надеяться, что все получится. — в голосе Итана слышен намек на грусть. Он отрывает взгляд от дороги, что делает крайне редко, и со значением смотрит на меня. — Я скучаю по тебе, Рика.
Чувство вины, нежность в нему, притупившаяся под гнетом собственных переживаний, тяжелым молотом совести ударяют в грудь.
— Прости. — глажу руку, застывшую на рычаге передач. — Давай слетаем. Нам и правда не помешает провести время в нейтральной обстановке. Думаю, мы оба сильно устали.
— Китайская или итальянская? — с энтузиазмом интересуется Итан, когда мы входим в дом. — Наверное, лучше все же итальянская, потому что сегодня у меня есть настроение выпить вина.
— Пусть будет итальянская, — соглашаюсь, со стоном удовлетворения скидывая обувь с ног. — Я не слишком голодна.
Пока Итан делает заказ в службу доставки, переодеваюсь и спускаюсь на кухню, чтобы сервировать стол. Мои движения так резки и неловки, что я чудом не разбиваю коллекцию дорогих фужеров, успевая поймать их в последний момент. Я нервничаю, ведь сегодня у меня нет ни единой причины отказать Итану в близости. Нельзя вечность убегать от проблем. Итан здоровый мужчина, и я не имею права лишать его секса просто потому, что в душе у меня творится эмоциональная неразбериха.
— Ты довольна новым местом? — спрашивает Итан, элегантно отрезая кусок курицы по-неаполитански. На семейных ужинах мама всегда восхищалась безукоризненностью его манер и исключительным знанием столового этикета. И словно вода, просачивающаяся в плохо заштукатуренную щель, в голове непрошенно возникает образ Тайлера, сидящего за родительским столом, и устремленные на него осуждающие взгляды родителей.
— Вполне. Элиза говорит, что у меня есть неплохие шансы получить должность штатного врача уже через полгода.
Промокнув губы салфеткой, Итан обнимает пальцами тонкую ножку бокала и тепло улыбается.
— За это и выпьем.
Стягиваю со стола переливающийся бронзой напиток и делаю жадный глоток. Хочу отвлечься и забыться. Итан старается сделать этот вечер особенным и собираюсь ему в этом помочь.
Со вторым выпитым бокалом блаженная нега растекается по телу, оживляя каждую клетку забытым чувством расслабления. Позволяю себе откинуться на спинку стула, и с улыбкой слушаю Итана, который рассказывает о причудах старшего партнера в его адвокатской фирме, снабжая повествование беззлобными шутками. Кажется, между нами и впрямь все становится так, как прежде. Почему нет? Итан красивый, умный, и моя семья от него в восторге. И он идеально подходит мне. А Тайлер это мимолетное влечение, страсть, которая скоро пройдет. Мне просто нужно быть умнее и переждать этот непростой период. В конце концов, никто не застрахован от соблазнов — задача в том, чтобы суметь их преодолеть.
Так я думаю до тех пор, пока Итан не начинает посматривать на часы, недвусмысленно сигнализируя о том, что пора идти спать. И тут выясняется, что даже алкоголю не под силу вернуть мне былое влечение.
Как ни парадоксально, затуманенное сознание неожиданно расставляет все по своим местам: я не хочу заниматься с Итаном сексом не потому, что буду представлять на его месте другого. Я не хочу спать с ним, потому что мое тело, вопреки здравому смыслу, пытается блюсти верность Тайлеру.
— Давай посидим еще немного. — силюсь примерить на лицо улыбку. — Вино и еда просто замечательные.
Свет в лице Итана едва заметно тускнеет, однако, уже через секунду он снова искрит благодушием.
— Конечно, Рика. — Поднявшись, сгребает со стола мой фужер. — Налью тебе еще. Сможешь достать из холодильника оливок?
Разложив в посуду новую порцию закусок, выпиваю еще бокал. Тянусь за вторым, но вдруг понимаю, что изрядно пьяна. Заготовленные фразы растекаются в бессвязную массу, конечности ощущаются ватными, и голова плывет.
— Итан, — с трудом разжимаю онемевшие губы. — Кажется, я много выпила.
Его улыбка дребезжит перед глазами как некачественное видео, отснятое рукой дилетанта, а слова доносятся словно через забитую в уши вату.
— Кажется, вторая бутылка и, правда, была лишней. Я помогу тебе подняться в спальню.
Две руки, поднимающиеся меня со стула, парфюм, не имеющий ничего общего с запахом сандала и мяты, острота ступеней и кромешная темнота.
Утро встречает меня чувством болезненного распирания в висках: словно в черепную коробку поместили воздушный шар и с каждой секундой загоняют в него все больше воздуха. С трудом разлепляю глаза и мгновенно морщусь от ярких солнечных лучей, простреливающих глазницы.
Развернувшись, упираюсь глазами в Итана, безмятежно спящего рядом. Когда я успела так набраться? Совершенно не помню, как оказалась в спальне.
Очевидно, почувствовав мое внимание, Итана коротко потягивается и открывает глаза.
— Привет, малыш. — тянется, чтобы погладить меня по лицу. — Ты в порядке? Кажется, ты вчера немного перебрала с вином.
Открываю рот, чтобы пробормотать словаоправдания, но в этот момент в глазах темнеет и желудок, сплющив стенки, подкатывает к горлу. Прикрыв ладонью рот, бегу в туалет, где меня отвратительно выворачивает в фарфоровую белизну унитаза.
Кое-как отдышавшись, подхожу к умывальнику и щедро ополаскиваю лицо ледяной водой. Разглядываю себя в зеркало: мертвенно-бледная кожа, частый пульс и россыпь пота на висках — явные признаки интоксикации. Нужно было уточнить у доктора Ульрих по поводу совмещения укола с приемом алкоголя. Приглаживаю руками всклоченные волосы и замираю от ощущения вытекающей между ног жидкости. Приспустив белье, несколько секунд непонимающе разглядываю расползшееся на ткани влажное пятно, после чего одергиваю его обратно, и с колотящимся сердцем выхожу в спальню.
— Итан… — морщусь от пульсирующей боли в висках. — Я плохо помню, чем кончился вечер. Мы разве… занимались сексом?
Нахмурившись, Итан приподнимается на локтях и оглядывает меня с ног до головы.
— Не помнишь? Ты сама настаивала на этом. Я видел, что ты не в том состоянии, но ты ничего не хотела слышать.
Пока я растерянно хлопаю глазами, пытаясь воспроизвести события вчерашней ночи, Итан встает с кровати и обнимает меня за плечи.
— Ты выглядишь бледной, малыш. Не знал, что превышение обычной дозы алкоголя отказывает на тебя такое влияние. В таком состоянии я не могу отпустить тебя на работу. Позвоню в офис и предупрежу, что сегодня останусь дома.
Обвив рукой мою талию, подталкивает к кровати:
— Ложись, Рика. Тебе нужно хорошо поспать. Я закажу для тебя бульон и принесу таблетку аспирина.
Словно безвольная тряпичная кукла, я валюсь на простыни. Нащупываю в кровати телефон, чтобы предупредить Элизу, что не в состоянии выйти на работу, после чего, превозмогая головокружение, закрываю глаза и через пару минут проваливаюсь в сон.
Я выхожу из сонной комы только тогда, когда на улице уже стемнело. К счастью, утреннее состояние напоминает себе лишь ноющим покалыванием в висках. На цыпочках спускаюсь в гробовую тишину гостиной и прохожу на кухню. Кажется, Итана нет дома. Налив стакан воды, залпом его осушаю, но не чувствую освобождения от мучительной жажды. Тянусь, чтобы наполнить его снова, но в этот момент из-за приоткрытого окна доносится скрежет распахивающихся ворот.
Всматриваюсь в темноту двора, прослеживая голубоватое свечение диодных фар. Нет, это не Итан. У его Порше совсем другой звук. Рука с зажатым в ней стаканом начинает дрожать, потому что я безошибочно узнаю очертания высокого черного внедорожника. Тайлер вернулся домой.
18
Я так сильно втискиваю пальцы в стекло бокала, что, кажется, на нем останутся вмятины. Несмотря на слабость, в животе бьют шипящие гейзеры, омывая пустившееся вскачь сердце волнами счастья. Тайлер здесь, в Форест Хиллс. Вернулся раньше.
Я выскакиваю в прихожую как есть: босая, в смятой футболке и с растрепанными волосами. Останавливаюсь, словно вкопанная, наблюдая, как входная дверь распахивается и на пороге, впуская аромат влажного вечернего воздуха и щемящую радость, появляется Тайлер.
Едва мы встречаемся глазами, мириады невидимых искр разрываются в воздухе вокруг нас, попадая прямиком в сердце. Его присутствие сильнее самого большого магнита: меня так сильно тянет к нему, что, кажется, ноги на дюйм отрываются от пола.
— Ты здесь, — охрипшее дребезжание моего голоса, когда я пришпориваю себя к месту как дрессированную лошадь. Потому что знаю, что ради своей безопасности должна держать дистанцию. — Почему ты вернулся раньше?
Тайлер едва заметно моргает, разрывая плотную нить нашего зрительного контакта и делает несколько шагов в мою сторону. Кожа мгновенно начинает ныть от желания его прикосновений, также как умирающий от жажды сходит с ума, ощущая близость воды.
— Я снялся с турнира.
— Почему? — жадно впитываю едва уловимое дуновение ветра, доносящего его запах.
Тайлер делает еще один шаг вперед, но, затем, словно вспомнив о чем-то, хмурится и остается стоять на месте.
Я учусь себя сдерживать.
— Приехал за тобой.
В очередной раз произнесенная им фраза рождает во мне карнавал противоречивых эмоций: от взрывного восторга до десятибалльной паники.
Он приехал за мной? Хочет, чтобы я бросила Итана и была с ним? С парнем, к которому меня безудержно влечет, но о котором я совсем ничего не знаю. С Итаном я представляла себе все: нашу свадьбу, совместный быт, общих детей, застолье у родителей. А какое будущее меня ждет с Тайлером? И пусть сейчас у нас с Итаном временные трудности, мы сможем это преодолеть. Ведь отношения двух людей -это больше, чем страсть и увлеченность… Общий круг интересов, схожие представления о жизни. Тайлер же дерется за деньги. Каково мне будет наблюдать, как очередной громила на ринге пытается его покалечить.
Сама того не замечая, делаю шаг назад и как кукла, с заевшей в шейном механизме пружиной, трясу головой.