Мои стоны, его тяжелое дыхание и звук сталкивающейся плоти вибрируют в стенах, кажется, целую вечность. Тепло его семени стекает между бедер, но даже после этого Тайлер не перестает двигаться во мне, подводя к третьему сокрушительному оргазму.
— Тайлер… — ловлю его взгляд.
— Мне тебя всегда мало.
Мы покидаем здание спустя час, когда парковка уже почти опустела.
— Отметим твою победу? — предлагаю, залезая на пассажирское кресло. — Поужинаем где-нибудь.
— Хорошо, — отзывается Тайлер, перед тем как прикрыть за мной.дверь.
Пока он обходит автомобиль, чтобы сложить спортивную сумку в багажник, я вдруг явственно ощущаю неприятное покалывание на коже. Словно за мной наблюдают.
Через лобовое стекло вглядываюсь в темную пустоту парковки, и тогда замечаю его. На расстоянии слишком далеком, чтобы слышать разговор, но достаточно близком, чтобы нельзя было ошибиться: это Итан стоит рядом со своим автомобилем и смотрит прямо на меня.
23
В растерянности наблюдаю, как застывший силуэт Итана приходит в движение, и он, обойдя капот, скрывается в салоне своего автомобиля. Глаза ослепляют голубые вспышки фар и, одновременно с тем, как Порше срывается с места, на водительское кресло опускается Тайлер.
По тому, что как его палец застывает на кнопке зажигания и как пристально он вглядывается в мое лицо, я понимаю, что пытаться делать вид, что ничего не произошло не имеет смысла.
— Здесь был Итан, Тай. — с трудом ворочаю языком. — Он видел нас. Смотрел прямо на меня.
Мы с Тайлером никогда не обсуждали, при каких обстоятельствах я рассталась с Итаном и какую назвала причину, но, кажется, сейчас есть необходимость это прояснить.
— Я рассталась с Итаном, сказав, что больше не могу быть с ним. О нас с тобой я не упоминала. Надеюсь, тебя это не обидит.
Чувствую себя ужасно. Рано или поздно, Итан бы все равно узнал о нас с Тайлером, но я не хотела, чтобы это произошло так… По самому худшему из возможных сценариев. У них с братом и без меня сложности в отношениях, а наше воссоединение — последний гвоздь в их крышку. Уверена, сейчас Итан чувствует себя глубоко преданным.
— Ты не хотела делать ему больно. — негромко говорит Тайлер. — И защищала меня.
Как и обычно, понимает даже то, что не было произнесено.
— Мне нужно поговорить с ним, — легко провожу пальцем по сбитым костяшкам . — Раз уж тайное стало явным, он заслуживает разъяснений.
Тайлер несколько раз смаргивает, глядя перед собой, как обычно происходит, когда он взволнован, после чего твердо произносит:
— Я тебя отвезу.
— Это ни к чему, Тай. — заверяю его. — Я предложу Итану встретиться за обедом где-нибудь в городе. Мы поговорим и навсегда закроем этот вопрос.
После секундной паузы Тайлер кивает и жмет кнопку зажигания. Тяжелый внедорожник трогается с места, покидая парковку и оставляя на ней часть моих тревог.
********
Я гипнотизирую лежащий на столе мобильный в течение десяти минут, прежде чем перешагнуть через свою трусливую нерешительность и набрать номер Итана. Слушаю гудки, плотнее вжимая влажные пальцы в металлический корпус, пытаясь побороть волнение от его реакции на мой звонок. Я совсем не тешу себя надеждой, что мы с Итаном сможем остаться друзьями, но по-крайней мере надеюсь, что он не станет меня презирать.
— Здравствуй , Рика, — звучит в динамике бесцветный голос, за которым невозможно угадать настроение его владельца.
— Прости, что отвлекаю, Итан. Звоню, чтобы предложить тебе встретиться. Думаю, после вчерашнего я должна тебе кое-что объяснить.
Жмурю глаза и кусаю губу в ожидании его ответа. Напоминаю себе, что не имею права злиться или расстраиваться, если он откажется — в конце концов, он имеет на то все основания. И потому немного удивляюсь, когда после небольшой заминки слышу:
— Хорошо. Где?
Подавив вздох облегчения, быстро отвечаю:
— Если тебе удобно, то можно увидеться в кафе на пересечении четвертой и пятой. Например, сегодня в два дня?
— Я буду, — коротко говорит Итан, после чего в трубке раздаются гудки.
Вернув телефон на стол, невольно начинаю улыбаться. По крайней мере, все не так и плохо, как я себе рисовала: Итан не сыпал проклятиями и не называл меня распутной предательницей. Быть может, есть шанс, что при случайных встречах в будущем мы сможем друг друга приветствовать, не держа зла за душой.
Я прихожу в кафе на пятнадцать минут раньше назначенного времени, чтобы исключить вероятность того, что Итану придется меня ждать. У меня нет заранее приготовленной речи, потому что я решила, что буду действовать по обстоятельствам. Не хочу, чтобы наша встреча выглядела постановочным спектаклем, в котором я эгоистично очищаю совесть.
Итан появляется в дверях кафе ровно в два. Оглядывается по сторонам и, заметив меня, быстро идет к столику. Как и обычно, он выглядит безукоризненно: гладко выбритое лицо, идеально сидящий костюм и строгая прическа. Жду, что внутри промелькнет хотя бы тень тоски по нему и нашему прошлому, но этого не происходит. Кажется, присутствие Тайлера в моей жизни не оставляет места для других мужчин.
— Привет, — посылаю ему несмелую улыбку.
— Здравствуй, Рика, — отзывается скупым телефонным голосом и делает знак официанту. — Я буду двойной эспрессо, а тебе… — вопросительно поднимает брови: — Как обычно? Латте на кокосовом молоке?
От того, что несмотря ни на что Итан пытается быть со мной милым, я чувствую болезненный укол совести. Иногда доброта и учтивость — самое сильное оружие.
— Латте будет замечательно. — киваю официанту, после чего тот удаляется, оставляя нас двоих в неизбежном одиночестве. Делаю глубокий вдох и мужественно встречаюсь глазами с Итаном. Кажется, он все же немного похудел.
— Хочу выразить свою благодарность за то, что ничего не сказал отцу о нашем расставании, дав возможность рассказать ему самой.
Я и, правда, ему безмерно за это благодарна. Несмотря на то, что до вчерашнего вечера Дженни была единственной, кто знала о нас с Тайлером, каждый день я все равно подсознательно жду гневного звонка из родительского дома. Нет ни малейшей вероятности, что отцу придется по душе новость о том, что я порвала с перспективным юристом и связала свою судьбу с бойцом без правил. Разумеется, это не означает, что я собираюсь держать отношения с Тайлером с секрете. На эти выходные я лечу в Бостон и расскажу обо всем родителям лично.
— Я не стал ничего говорить ему, потому что до последнего рассчитывал, что ты одумаешься и вернешься. Думал, перемена места жительства и моя занятость сбили тебя в толку, и тебе всего лишь необходимо время разобраться в себе.
— Но теперь ты так не считаешь, верно? — уточняю тихо.
— Теперь нет. — кивает Итан. — Вы с…. моим братом очень убедительно проиллюстрировали мое заблуждение на глазах у тысяч людей.
Значит, он все видел. Видел, как я целовалась с Тайлером, и как он вынес меня из зала. Хуже просто не придумаешь.
— Клянусь, я не хотела, чтобы ты узнал обо всем так. Но и сказать тебе не могла, чтобы не делать еще больнее. Поверь, я совсем такого не планировала. Все это... — я намеренно стараюсь не упоминать имя Тайлера. — оказалось сильнее меня, и я не могла сопротивляться. И обманывать тебя тоже не могла.
Итан несколько секунд смотрит в окно, затем подносит к губам чашку и делает глоток. Машинально прослеживаю это движение и замечаю на внешней стороне кисти несколько глубоких ссадин, напоминающие царапины.
— Ты поранился, Итан? Такие раны лучше бы обработать.
— Разбил бокал, — безэмоционально откликается он. — Ничего страшного. Пара дней и заживет.
— Мне бы не хотелось усугублять твою неприязнь к Тайлеру, — продолжаю осторожно. — Поэтому ты должен знать, что это был мой выбор.
Итан ставит чашку на стол и встречается со мной глазами.
— Я даже в этом не сомневаюсь. Не знаю, чем он тебя очаровал, но если таков твой выбор я готов его принять. Уверен, ты еще много раз пожалеешь об этом, но вряд ли это убедит тебя изменить свое решение.
Вопреки скепсису этого замечания, губы невольно дергаются в улыбке. Я твердо знаю, что ни о чем не пожалею.
— Ты сильно злишься на меня?
— Я бы солгал, сказав, что факт того, что ты променяла меня на моего никчемного брата меня сильно радует, но такова реальность. Так что нет, я не злюсь на тебя, Рика. Хочу, чтобы ты знала, что несмотря ни на что, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью.
Чувство тепла и благодарности к нему заливают меня по самую макушку. Даже в самых смелых фантазиях я не могла представить, что наш разговор пройдет в таком миролюбивом ключе. Что Итан найдет в себе столько мужества и благородства, что воздержаться от обид и обвинений.
— Спасибо тебе. — тянусь через стол, чтобы коснуться его руки. — Ты даже представить не можешь, как много твои слова для меня значат.
— Форест Хиллс остались твои вещи, — медленно говорит Итан, опуская взгляд на мою руку. — Думаю, тебе следует их забрать.
— Конечно. — улыбаюсь ему. — Если они не слишком мешают, я бы заехала на следующей неделе. На эти выходные я лечу в Бостон.
— Передавай привет отцу. И раз ж мы все прояснили, — он лезет в карман пиджака и достает из бумажника двадцатидолларовую купюру. — не буду задерживать тебя в твой обеденный перерыв.
— Спасибо тебе. — говорю от самого сердца, и не удержавшись, встаю, чтобы его обнять. Худощавое тело под дорогим костюмом ощутимо напряжено, когда я быстро целую его в щеку.
— Я желаю тебе счастья, Итан.
Отстранившись, заглядываю ему в лицо, больше напоминающее застывший восковой слепок. Сейчас в тонких чертах нет ни единой живой эмоции.
— Береги себя, Рика. — звучит металлом, перед тем как Итан разворачивается и шагает к двери. Смотрю ему в след и недоумеваю, почему несмотря на позитивный исход разговора, в груди зреет призрачная тревога.
24
Появившаяся в ординаторской голова Сары отвлекает меня от заполнения медицинской карты.