Каким бы поверженным не было мое состояние, я рада, что обо всем узнала. Несправедливо, что все эти годы Тайлер живет наедине со своим прошлым. Ведь когда любишь человека, хочешь делить с ним все: плохое и хорошее. В собранной по частям картине его непростого детства не хватает лишь одного важного фрагмента: я не имею ни малейшего представления о том, как он жил после того, как умер его отец. Но, кажется, знаю, кто может мне в этом помочь.
Поднявшись со ступенек, достаю из кармана телефон и выбираю в записной книге телефон Кайла, единственного человека, знакомого с прошлым и настоящим Тайлера, из которого я и собираюсь вытянуть недостающий паззл. Понятия не имею, что я буду делать со всем этим, но я, черт возьми, должна знать все, потому что больше не могу жить в неведении.
— Кайл, это Рика. Мне очень нужно с тобой поговорить.
— Ты приглашаешь меня на свидание, красотка? — говорит энергичный голос. — Если да, то вынужден отказаться, потому что малыш Тайлер мне кости переломает.
В любое другое время я бы могла поддержать его шутливый тон, но сейчас совсем не тот случай.
— Мне нужно поговорить с тобой о прошлом Тая. Я могу подъехать, куда скажешь.
Очевидно, почувствовав мое напряжение и решительный настрой, Кайл замолкает на пару секунд, после чего отвечает уже более серьезно:
— Можем встретиться в кафе на пересечении Лексингтон и сто десятой в течение часа.
— Я буду. — выпаливаю и, подняв руку, машу проезжающему мимо такси.
*************
Кайл внимательноосматривает мое лицо, которое, догадываюсь, как лакмусовая бумага передает мое внутреннее состояние шока и отчаянной решительности.
— Выглядишь напряженной, красотка. — резюмирует свое наблюдение.
Машу рукой официанту и, немного подавшись вперед, встречаюсь глазами с собеседником. Мне совсем не до дружеских заигрываний и праздных «как дела», поэтому я сразу перехожу к сути:
— Кайл, я не знаю, существует ли у вас с Тайлером какая-либо договоренность по поводу разговоров о его прошлом, но если есть, убедительно прошу тебя ее пересмотреть. Тай говорит, что прошлое не имеет значения, но я с ним в корне не согласна... особенно если оно возвращается и начинает усиленно портить тебе жизнь. Буквально пару часов назад я выяснила, что его старший брат, который, вероятно, ему вовсе не брат, издевался над ним в детстве, и что его мачеха, возможно, убила его отца. И пусть Тайлер думает, что делает лучше для меня, защищая от грязи и боли, я имею право знать. Должна знать, потому что люблю его и хочу быть частью его жизни, будь то прошлое или настоящее. Я должна знать, что случилось с Тайлером после того, как его отец скончался. Ты мой единственный шанс.
Плечи Кайла, обтянутые черной футболкой, заметно напрягаются, а по собравшимся на лбу морщинам, я понимаю, что он ведет борьбу с собой, потому что не хочет подводить своего друга.
— Мне нужно знать. — повторяю более настойчиво, чтобы разбить поток его сомнений. — Я его семья, и я имею на это право. Тайлер никогда больше не должен быть один.
Кайл несколько секунд разглядывает свои квадратные ладони, и с прерывистым вздохом поднимает глаза.
— Я многого не знаю, красотка. Впервые я увидел Тайлера на заброшенном складе в Омахе, где обитали еще несколько таких же беспризорников как я. Мы не были уверены, что парнишка выживет, потому что сутки он провалялся без сознания, а когда очнулся еще долго ни с кем не говорил. Кажется, он долго находился без еды и питья.
— Почему в Омахе? — прячу глаза в стол, потому что очень боюсь, что если я расплачусь, то Кайл перестанет говорить. Казалось бы, открытия последних дней должны были покрыть нервы защитной броней, но этого так и не произошло.
— Каррик, наш главный, сказал что его несколько суток везли в деревянном ящике. Мы понятия не имели, откуда парень родом. Какой-то мужчина дал денег, чтобы Каррик отнес его туда, где его не нашла бы полиция.
Полные губы Кайла расплываются в горькой усмешке, когда он смотрит куда-то мимо меня.
— Мы клянчили денег на улицах и воровали. Дрались за пачку китайской лапши и забивали камнями голубей, чтобы не умереть с голоду.
Чудовищно-мрачный паззл начинает постепенно сходиться в голове: то, как быстро Тайлер ест и его боязнь замкнутых пространств. Это сделали с ним они, бездушные больные люди из его прошлого.
— А как же детские дома? — сиплю, сминая в руках салфетку.
— Когда ты полжизни провел на улице, тебе сложно делать вид, что твоя единственная проблема в том, что у тебя нет семьи. К тому же, никто не собирался отпускать тебя в розовый мир овсянки и смотрин благодетелей. Каждому из нас была отведена своя роль в уличной иерархии. Бездомные малолетние оборванцы вроде меня — это ежедневный доход для нетитулованных королей улиц, в добыче которого каждому из нас была отведена своя роль. Я, например, виртуозно воровал бумажники у прохожих, Марлон, самый мелкий из нас, торговал наркотой в местных школах, ну а Тайлер лучше всех орудовал кулаками, поэтому со временем его стали выставлять на подпольные бои.
Господи, Тайлер младше меня на год, а у него за плечами испытаний на целых три моих жизни. Чем занималась я, когда он выживал? Переживала, что у Дженни плейер новее моего, или что Джастин Тимберлейк женится не на мне?
Кайл замолкает, развернувшись, устремляет взгляд в окно. Догадываюсь, своим допросом я всколыхнула в нем не самые лучшие воспоминания.
— Ты как то сказал, что Тайлер спас тебе жизнь. — говорю тихо.
— Было и такое. — кивнув, Кайл переводит потухший взгляд на меня. — Однажды я залез в карман не тому, кому нужно. Племяннику местного наркобарона, который грозился отрезать мне за это руки. Я уже со своими счастливыми пальцами попрощался, но появился Тайлер и вырубил тех двоих, что меня держали. А потом он сказал, что больше так жить нельзя, и той же ночью мы вдвоем сели на поезд в Нью-Йорк. Ты зря говоришь, что у Тайлера нет семьи. Он мне как брат, и я бы не задумываясь за него отомстил. Я столько раз я предлагал ему услуги наемников, чтобы те ублюдки, которые с ним такое сотворили, понесли справедливое наказание, но он всегда отказывался. Не знаю, откуда в нем все это благородство или как еще это можно назвать... Потому что я бы такого не забыл.
Скомканная салфетка, лежащая передо мной на столе, расплывается в дребезжащее пятно и мне приходится задрать голову, чтобы слезы закатились обратно.
— Он и не забыл, Кайл.
Мне требуется несколько секунд, что вновь вернуть себе способность дышать, после чего я, собирав в кулак самообладание, спрашиваю:
— Но как же полиция…расследование?
— Ты и правда веришь, что спустя почти десять лет после произошедшего кто-то прислушается к словам невесть откуда появившегося парня? С деньгами своего покойного мужа эта тощая сука наверняка скупила половину полицейского участка, а иначе почему за все время никто не хватился пропавшего подростка. Закон не всегда на стороне справедливости, красотка. — заключает мой собеседник с сочувственной улыбкой
*********
Я успеваю вернуться домой до того, как у Тайлера заканчивается тренировка. Не знаю, возможно ли полюбить его больше, но сейчас мне кажется, что это произошло: чувство огромного восхищения, сочувствия и нежности переполняют меня настолько, что ломит грудь. Как после того, через что он прошел, ему удалось остаться таким чистым и искренним, не возненавидеть весь мир и не растерять способность любить? Окажись я на его месте, не уверена, что справилась бы.
Когда дверь, наконец, распахивается и Тайлер появляется на пороге, я срываюсь с дивана и бросаюсь ему на шею. Замерев, он роняет спортивную сумку и в ту же секунду кладет теплую ладонь на мои волосы.
— Ты плачешь. — произносит встревоженно. — Почему?
— Я знаю, что ты пережил… — всхлипывая, целую его щеки. — знаю, что Итан издевался над тобой и про то, что тебя везли в ящике тоже знаю. Что…ты жил на улице… Мне так жаль, клянусь, мне так жаль…
Твердые мышцы, прижатые к моему содрогающемуся телу становятся почти каменными, но тем не менее голос Тайлера звучит спокойно:
— Все это в прошлом.
— Тай, — отстраняюсь, стирая кулаком размазанные по щекам слезы. — Глория причастна к смерти твоего отца?
Боль в его глазах настолько острая, что я ощущаю ее физически. По тому как напрягаются его черты и как стеклянеет взгляд, понимаю, что вытащила наружу самое мучительное из его воспоминаний.
— Я смотрел, как он умирал, но ничего не мог сделать.
Рыдания сжигают грудную клетку, но сейчас моя боль не имеет значения, потому тушу их усилием воли и осторожно провожу пальцами по выступающим скулам.
— Тай, ты если ты чувствуешь за это вину, то зря. Тебе не в чем себя винить.
Обнимаю плечи и быстро целую застывшее лицо, как если бы это могло убедить Тайлера в моей правоте, но его губы все равно продолжают беззвучно повторять:
— Я ничего не мог сделать.
36
— Выпьем же торжество правосудия и дорожные камеры! — восклицает сестра, и приподняв бокал с золотистым напитком, окидывает нас с Тайлером радостным взглядом. По случаю того, что суд вынес оправдательного приговор в деле Тайлера об избиении человека, мы забронировали стол в ресторане, чтобы отметить окончание месяца волнений и изнурительных бесед со слугами закона.
В карих глазах Тайлера плещется улыбающееся спокойствие, когда он поднимает бокал с минеральной водой, молча салютуя сестре. Я переживала, что ему будет некомфортно ужинать в публичном месте, но, как оказалось, зря: он ведет себя вполне расслаблено, а его столовые манеры с каждым днем становятся все более неторопливыми и уверенными.
— Так теперь ты снова можешь участвовать в боях? — интересуется сестра, делая глоток шампанского. — Раз тебя оправдали, значит все ограничения сняты?
Помимо того, что по регламенту MMA боец, находящийся под следствием, не имеет права принимать участие в соревнованиях, в статье обвинения, вынесенного в отношении Тайлера, его профессия является отягчающим обстоятельством. Даже думать не хочу, что было бы, если бы следствие не установило его железное алиби.