Он оборотень! Человек-волк!
И Ваня Никаншин тоже.
ВОЛЧОНОК.
О, боже! Этого не может быть, потому что этого не должно быть!
НО ЭТО БЫЛО.
Ужас, удивление и, конечно неверие в то, что происходит.
Роман вдруг вспомнил вкус свежей горячей крови только что задранной овцы и облизнулся. Это воспоминание на мгновение успокоило его.
Тут проснулся мальчик и с удивлением уставился на Романа. В его глазах бывший вожатый, а ныне оборотень, не увидел ни страха, ни удивления. Глаза мальчика блестели от радости и восторга. Роман понял, что ему все известно.
– Ты помнишь, что было? – все-таки на всякий случай спросил он Ваню.
– Да.
Роман задохнулся.
– Что ты помнишь?
– Все. Это был не сон, да? Скажи, Волк, это ведь был не сон? Ведь если бы это был сон, то мы бы были не здесь и не вдвоем, да? Значит, это было на самом деле? Ты и я. Мы теперь волки? На самом деле, а не понарошку? Роман, а мы еще будем снова ими? Правда, ведь было здорово? Как мы играли!
Этот фонтан вопросов и восклицаний совершенно сбил Романа с толку. Он не знал, что теперь должен делать. Куда идти? С кем говорить про это? И что делать дальше?
А Ваня, не переставая болтать, уже оделся и стоял рядом.
– Куда мы теперь пойдем? В лагерь? – спросил он.
– Мы пойдем в лагерь, – мрачно ответил Роман. – Только не сейчас. Надо дождаться темноты.
– Правильно, Волк, – согласился мальчик. – Нас не было много дней. Там, наверно, все на ушах стоят. А здорово ты ту собаку прогнал! Как он завыла, как завизжала! А эти менты за ней!
Волчонок засмеялся. Роман посмотрел на него, на его ровные и белоснежные зубы, вспомнил что-то и тоже засмеялся. Спокойствие и хорошее настроение Волчонка вдруг совершенно успокоили его. Мальчик стал ему родным. Он его обожал и любил. Почему-то на свете больше его уже ничего не волновало кроме этого мальчика. Его волчонка.
Они теперь были одни на всем белом свете. Никто им не был нужен кроме друг друга.
– Давай играть, Волк, – у волчат одно на уме. Но волки не умеют ни в чем отказывать своим детенышам. Впрочем, и чужим тоже. Слово волчонка для волка закон.
Волк Роман и Волчонок Ваня стали играть. Они бегали по лесу, залезали на деревья, кричали, свистели и даже дрались. Конечно, понарошку, а не на самом деле. И Волчонок всегда побеждал. А как он смотрел на Романа! С каким обожанием! За один только этот взгляд Волк готов был сделать для него что угодно.
Настал вечер, и пора уже было идти в лагерь.
– Что мы скажем? – спросил Волк Волчонка.
– Что мы теперь волки! – закричал Волчонок. – Пусть только к нам полезут!
– И нас обоих сразу в психушку, – Роман не терял головы. – Будут долго расспрашивать, и колоть всякими уколами.
Услыхав про уколы, Волчонок поежился.
– А потом, когда через двадцать пять дней наступит полнолуние, в клинике, где нас будут лечить, появятся два волка. Волк и волчонок. Ты думаешь, что врачи и санитары будут долго разбираться с ними? Нет. Они вызовут милицию, с собаками или с ружьями. И тогда конец. Послушай, Волчонок, – голос Волка был тревожным и серьезным, – мы никому не должны говорить, что с нами произошло на самом деле. Ты понял меня?
– Да, Волк, – глаза мальчика заблестели еще ярче. Он стал еще более симпатичным. Волосы его потемнели, глаза стали еще больше. – Я тебя понял. Это новая игра?
– Да. Может быть, через месяц с нами ничего больше и не произойдет. А все это была глупая случайность.
И они пошли в лагерь.
– А жаль, – сказал Ваня, когда они были уже у забора.
– Что жаль? – не понял Роман.
– Жаль, если мы с тобой больше не превратимся в волков.
Роман промолчал. Он не был согласен с этой мыслью. Впрочем, может быть, где-то в глубине души и у него тоже шевельнулось сожаление. Но оно быстро исчезло.
Войти в дачу решили через окно, из которого они удрали на волю. Когда стало совсем темно, Волк и Волчонок подкрались к даче и подошли к окну. Оно было закрыто. Но Роман знал, что форточка в нем не имеет щеколды. Он поднял Волчонка, и тот нырнул внутрь. Через секунду он открыл окно, и Роман тоже залез в комнату. Глаза его прекрасно видели в темноте. В комнате ничего не изменилось после того, что случилось несколько ночей назад. Но только на первый взгляд. Присмотревшись внимательней, Волк понял, что все здесь было тщательно пересмотрено и проверено.
Здесь был обыск. Что ж, вполне естественно. Пропали два человека. Роман даже ощутил запах собаки, которая была здесь. Ему этот запах очень не понравился.
Стало светло. Это Волчонок включил свет.
– Что ты делаешь?! – воскликнул Роман.
– Включил свет. Ведь темно же.
Роман подумал, что, наверно, надо выключить свет, но потом передумал. Все равно рано или поздно надо будет показаться людям. И что он им скажет?
Словно нарочно в комнату заглянула Оля. Роман увидел ее застывший взгляд. С губ девушки готов был вырваться крик, но Роман не допустил этого. Он схватил Олю за руку и втащил ее в комнату.
– Это мы, – твердым голосом произнес он. – Что тут без нас было? Рассказывай!
– Где вы были? Что произошло? – как все девушки. Оля не стала отвечать на вопросы Романа, а стала задавать свои.
– С нами все в порядке, – ответил Роман. – Мы были в городе. Ваня сбежал из лагеря, я его искал. – Роман ничего другого не успел придумать, и врал первое, что приходило в голову.
– А почему ты ничего не сообщил в лагерь?
Роману не понравился допрашивающий тон напарницы. Его глаза сверкнули недобрым огнем. Но Ольга ничего не заметила. Она продолжала строго спрашивать Романа о побеге. Потом набросилась на Ваню. Мальчик молчал. Он считал, что Волк ответит на все вопросы лучше него.
– Я тебе все расскажу после того, как ты мне сообщишь обо всем, что здесь было. Это очень для меня важно, – вожатый схватил девушку за руки, от чего она даже поморщилась: так крепко он сжал их. Роман это увидел и сразу стал спокойней. – Извини…
Оля молчала. Обиженно посмотрела на молодого человека и всхлипнула. Если бы здесь не было Вани, она наверно бы заплакала.
– Здесь такое было! – наконец вымолвила она. – Такое… Меня чуть из лагеря не выгнали, а еще следователь был. Допрашивал. Что он только не говорил! Потом милиция, собаки… Ужас! Дети плачут, просят позвонить родителям. Троих даже забрали. А вы…
Она недоговорила. Сбивчивая речь Оли прервалась. Она задохнулась от возмущения и от вновь пережитых за последние дни волнений.
Роман, сжав зубы, внимательно слушал сбивчивую речь девушки. Ситуация была сложной. Она не обещала ничего хорошего ни ему, ни мальчику.
– Никаншин сбежал из-за прививок, – наконец выдохнул он. – Я нашел его на вокзале. Даже не на вокзале, а в поезде «Казань-Петербург». День у меня ушел на погоню за поездом. Старик, нищий один видел, как Никаншин садился в этот поезд. Я его знаю, поэтому он мне сказал. Но поезд уже ушел. Я гнался за ним на попутке. Догнал только на следующий день в Казани. Представляешь? Где мне было звонить? Я не мог ничего сообщить. Не было времени. И денег.
Оля и Волчонок смотрели на Романа. Девушка с удивлением и страхом, а мальчик с восторгом оттого, как Волк все здорово придумал.
– Это правда? – У Оли были такие глаза, что соврать им было просто невозможно.
Но Роман смотрел на нее не менее честными глазами. Она поверила ему.
– А мы думали, что вас убили. Некоторые говорили, что ты чокнутый и похитил ребенка, но, конечно, никто не верил в эту глупость.
Девушка даже засмеялась от счастья, что все так кончилось. Она поверила каждому слову Романа. Но тот знал, что с начальником лагеря разговаривать будет во много раз трудней.
Так оно и случилось. Начальник лагеря, конечно, несказанно обрадовался, когда узнал, что пропавшие вожатый и ребенок нашлись. Тем не менее, вид у него был такой грозный, что пришедшие к нему на выволочку Роман и Ваня побледнели от предчувствия беды.
И беда разразилась. Впрочем, такая ли уж это беда?
Их обоих исключили из лагеря. То есть исключили конечно же Никаншина, а Романа уволили.
– С милицией будешь сам разбираться, – сказал начальник лагеря напоследок вожатому. – И этого мне сам доставишь в детдом. Понял?
– Так точно, – ответил Роман и вышел вместе с Ваней.
– Куда мы теперь? – спросил он его, когда они шли в отряд под сочувственные или злорадствующие взгляды детей и взрослых.
– Ты ведь меня не бросишь, а Волк? – тихо и со страхом в глазах обратился к нему вместо ответа мальчик. – Я с тобой пойду куда угодно.
– Ты то пойдешь. А что дальше?
– Возьми меня к себе! – вдруг горячо взмолился Волчонок. – У меня кроме тебя никого нет.
– Дурашка, – Роман встал перед малышом на колени. Он вдруг впервые осознал, что Ваня находится сейчас в ситуации куда более страшной, чем он сам. – Тебя ведь мне никто не отдаст.
– А ты укради меня, укради, – горячо зашептал мальчик в ухо Романа. – Или я сам все равно убегу из детдома. Я не смогу там жить. Я не хочу…
Волчонок заплакал.
Этого Волк не мог выдержать. Слезы мальчика вдруг причинили ему невыносимую боль. Но что он мог поделать?
На следующий день, когда они ехали в автобусе в город, Волчонок не проронил ни слова, лишь бросал из-под синей кепки на Романа взгляды, от которых тому становилось не по себе. Он понимал, что совершает первое в своей жизни предательство. И еще он понимал, что ничего не может с этим поделать. А главное, он старался не думать о том моменте, когда надо будет сказать «Прощай». Неужели он сможет расстаться с Ваней?
С Волчонком Ваней.
С ЕГО ВОЛЧОНКОМ!
Роман чувствовал, что он не менее несчастен, чем Ваня.
Автобус остановился, и они вышли, чтобы пересесть на другой, который едет в район, в котором находился Ванин детдом.
– Хочешь кушать? – спросил Роман мальчика, когда они проходили мимо вокзального буфета.
– Нет, – буркнул тот.
– Но поесть то надо, – Роман попытался уговорить Волчонка. – Нам еще три часа ехать.