Глава 14
Высотный дом в Сокольниках, уютный двор, светлый ухоженный подъезд, седьмой этаж. Межквартирный холл нестандартный — просторный, чистый, уютный.
Положительное впечатление испортил хозяин квартиры. Лохматый, небритый, под глазами мешки. Среднего роста, щуплый, шея тонкая. От него пахло перегаром.
— Геннадий Александрович? — Степан смотрел на него спокойно, но тяжело.
— Допустим. — Мужчина держал дверь в холл открытой, рука его при этом подергивалась.
То ли трясучка на него спьяну напала, то ли он хотел закрыть дверь, опасался нежданного гостя.
— Капитан Круча, уголовный розыск.
— Да?..
Рыбалов стал закрывать дверь, но Степан ее удержал. Мужчина почувствовал противодействие, дернулся, как будто получил пощечину, и отпустил руку.
— А чего вы закрываетесь? — спросил Круча.
Он жалел о том, что не занялся Рыбаловыми вплотную с самого начала. И с ним надо было поговорить, и Викторию Бродилову опросить, узнать, как она живет и чем дышит. Если бы не ложный след, то капитан давно уже занялся бы этим.
— Я не закрываюсь, — пробормотал мужчина.
— А мне показалось, что вы кого-то испугались. — Степан стронулся с места, как танк — тяжело, напористо.
Рыбалов попятился, пропустил его в холл. Степан переступил порог, а он продолжал отступать, остановился только возле двери в свою квартиру, уперся в нее спиной и замер. Осталось только руки в стороны развести, крестом перечеркнуть вход.
— Чего вы боитесь, Геннадий Александрович?
— Пистолета. — Мужчина кивком показал на рукоять «ПМ», которая выглядывала из-за полы пиджака визитера.
— Я же из милиции.
— Тем более.
— Что тем более?
— Тут на днях милиция человека ограбила.
— Кого конкретно?
— Не знаю.
— А может, убили кого-то?
— И убивают.
— Бродилова, например.
— Бродилова?! Так вы из-за этого?
— Капитан Круча.
— Это имя мне ничего не говорит.
— Жена вам обо мне не рассказывала?
— Я знаю, что она была на месте преступления… Но про капитана Кручу ничего не говорила…
— А на месте преступления она что делала?
Степан как-то не очень хотел щадить женские чувства гражданки Рыбаловой. Комов позвонил ему, рассказал, как Люба сбежала от него. Степан тут же связался с гаишниками, попросил содействия. Номер автомобиля уже в базе, Рыбалову должны остановить, досмотреть. А он отправился сюда, к ее мужу.
— Приехала к подруге… А что?
— Она не говорила, что к подруге.
— Знаю… Вы же на Лизу могли подумать…
Степан хотел сказать, что он мог подумать не только на Лизу, но и на самого Рыбалова, но придирчиво глянул на данного субъекта и не стал этого делать. Люба могла изменять ему с Бродиловым. Вдруг это и послужило поводом для расправы?.. Но как мог убить Бродилова этот небритый заморыш, который боялся собственной тени? Нужно было проникнуть в охраняемый дом, справиться с Кравченко и Станиным. Опять же собака… Нет, не хватило бы Рыбалову духу. Да и опыта у него точно нет… Хотя кто его знает.
— А вы на кого думаете? — спросил капитан.
Рыбалов удивленно глянул на него.
— А почему я должен на кого-то думать?
— Хотя бы потому, что ваша жена попала под подозрение.
— Да?
— Может, пройдем в дом, там поговорим? А то здесь стоять, соседей пугать.
— Да сейчас тут нет никого, — кивнув на соседнюю дверь, сказал мужчина.
— А у вас дома?
— А кто у меня дома?
— Например, Каблукова?
— Ну уж нет!
— А кто?
— Никого!
— А если я загляну к вам?
— Во-первых, вы права не имеете… А во-вторых… — Мужчина сдвинулся в сторону, открыл дверь. — Смотрите!
Как Степан и ожидал, квартира оказалась немаленькой. Знакомая планировка — вместительный холл, кухня, гостиная и целый блок из трех комнат с одним коридором. Хороший ремонт, приличная обстановка.
В зале крутился видик. На экране одна очаровательная мисс ублажала другую. Бюст у обеих как минимум четвертого размера.
Рыбалов смутился, схватил пульт дистанционного управления, выключил телевизор и заявил:
— Знакомые дали посмотреть.
— Я так почему-то и подумал, — сказал Степан и глянул на разобранный диван.
Простыня смята, подушка вот-вот свалится на пол. Рядом журнальный столик, на нем початая бутылка коньяка, сковорода с остатками яичницы, пара кусочков колбасы на блюдце. В кружке недопитый чай.
— Этого добра сейчас навалом, — сказал Рыбалов. — Раньше надо было все доставать, а теперь купить можно.
— Да, так оно и есть, — согласился Степан.
Телевизор отечественный, цветной «Горизонт», и видеомагнитофон «Электроника», каких уже не производят. Мебель вся из советских времен, из примет новой эпохи — только телефон с переносной трубкой и определителем номера.
Степан обошел все комнаты, заглянул в спальню. Кровать идеально заправлена, все вещи на местах. Наверное, Рыбалов не спал здесь в отсутствие супруги и женщин сюда не водил… Да и какие у него могли быть женщины? Маленький, невзрачный, еще и запущенный. Если только те, которые на экране.
— Да, сейчас все по-другому… — произнес Рыбалов и обреченно махнул рукой. — Капитализм вокруг, старые специалисты никому не нужны.
— Вы не работаете?
— Так уволили меня, — ответил Рыбалов и протяжно вздохнул.
— Давно?
— Да не очень… Но уволили…
Степан взял бутылку двумя пальцами, за горлышко, как будто боялся стереть отпечатки пальцев. Коньяк дорогой, армянский, пятизвездочный. Водка куда дешевле.
— Это из старых запасов, — сказал хозяин квартиры.
— Жена где?
— И жена у меня тоже из старых запасов. — Рыбалов натянуто улыбнулся.
Степан хмуро глянул на него.
— Что, неудачно пошутил? — Мужчина заметно смутился.
— Мне время дорого. — Капитан показал на часы.
— Я ведь вас не задерживаю.
— Может, мне тоже начать шутки шутить?
Степан вдруг понял, что Рыбалов раздражает его. Даже самый опасный преступник может обладать обаянием, которое притягивает. Рыбалов и близко таким не располагал. Слабый он, никчемный. Такие люди не отталкивают, но и не притягивают к себе. Их жалкие потуги привлечь постороннее внимание изрядно раздражают.
— Не надо. — Рыбалов как-то разом стушевался.
— Жена где?
— Так уехала, к матери. В деревню.
— А вы почему остались?
— Да как бы вам это сказать… У вас есть теща?
— Сложные отношения?
— Мягко говоря.
— Зарабатывали вы хорошо. — Степан обвел взглядом квартиру. — Что ей не нравится?
— Ей все не нравится…
— Я знаю, что машина у вас есть.
— Говорю же, были раньше возможности… Я на мясокомбинате работал, прежде можно было там неплохие дела проворачивать… — Рыбалов, наверное, забыл, с кем говорил, иначе не ляпнул бы такое. — Это сейчас все частное… Все себе, под себя… А люди… Кому теперь грамотные специалисты нужны?
Степан криво усмехнулся. Ему очень хотелось сказать, что вороватые специалисты никогда, никому и нигде не нужны, но Рыбалов мог обидеться и замкнуться.
— Значит, жена ваша отправилась в деревню без вас, потому что вы не ладите с ее матерью?
— Да и не нравится мне там, я человек сугубо городской.
— Ваша жена уехала одна?
— Что значит одна? — Рыбалов нахмурился. — На что вы намекаете?
— На что или на кого?
— Я не знаю… Может, и на кого?
— Хотите сказать, что у вашей жены есть любовник?
— Я хочу сказать?
— Но вы разволновались.
— Нет, это вам показалось.
— Да? Тогда и вам показалось. — Степан не сводил глаз с собеседника. — Я имел в виду Лизу Каблукову.
— Лиза? Она любовница моей жены? — Рыбалов глянул на экран выключенного телевизора.
Неужели женщины могут быть любовницами и в жизни? Именно это он и хотел спросить у самого себя.
— Насколько я знаю, она просто подруга вашей жены, — сказал капитан.
— Да?.. Конечно, подруга… Просто разговор зашел за любовников… — Рыбалов улыбнулся.
— Значит, ваша жена отвезла Лизу в деревню.
— Да, как подругу… Так, постойте, кто кого отвез? — спохватился Рыбалов.
— Ваша жена — свою подругу.
— Нет, моя жена поехала одна.
— Вы в этом уверены?
— Абсолютно.
— Может, она Лизу по дороге подобрала?
— Зачем?
— Чтобы вы не знали.
— У Любы от меня секретов нет.
— Да?
— Да… И Лиза ни в чем не виновата.
— Это вам жена сказала?
— Да…
— Ей сказала Лиза, а она вам, так?
— Ну, может, и сказала…
— Тогда кто убил Бродилова?
— Не знаю, — буркнул Рыбалов и отвел взгляд в сторону.
— Тогда почему Лиза прячется?
— Наверное, потому что вы ее ищете.
— Мы только сейчас начали это делать.
— Да, но на Любу насели так, как будто она во всем виновата.
— Она виновата в том, что укрывает Каблукову.
— Не укрывала она ее.
— И где Каблукова, не знает?
— Нет.
— Тогда могу вас обрадовать. Раз уж вы с женой так любите проводить время вдали друг от друга, то вас ждут разные камеры и даже тюрьмы.
— Я не хочу в тюрьму! — заявил Рыбалов, изрядно разволновавшийся. — Что я такого сделал?
— Где Каблукова?
— Она ни в чем не виновата.
— Где Каблукова? — Степан повысил голос.
— Не знаю.
— Давайте собирайтесь. Бритву возьмите, в камере побреетесь, — Степан провел пальцами по своей щеке.
— Как в камере?
— Где Каблукова?
— Ну хорошо… Она пришла к нам ночью. Вся в слезах… Можно? — Рыбалов потянулся к бутылке, но Степан рукой перегородил ему путь и отрицательно качнул головой. — Все, говорит, надоело быть сексуальной рабыней. Бродилов очень даже хорошо устроился. Дома у него горничная, на работе секретарша… А Лиза замуж за него хотела… Дура.
— Почему дура?
— Надо было подумать, для чего он ее держит… Она в общем-то понимала это и все равно очень расстроилась. Ведь Бродилов прямо в лицо ей рассмеялся. Гуляй, говорит, девочка… Это я образно…