— А где?
— Да где придется, лишь бы в Москве…
— Это ее право.
— Так никто ничего…
— А в деревню почему не приезжает?
— Так работа не дает… Или не хочет без машины там появляться. Как бедная родственница.
— А в этой самой деревне все на машинах раскатывают?
— В банке никто из тамошних жителей не работает. А Каблукова как бы в таком заведении устроилась. Мать глазами захлопала, когда узнала, что дочь банкиру прислуживает… Может, она хотела вернуться домой женой этого богатея? При полном параде, так сказать.
— А после убийства Бродилова в деревню собралась. С вещами на выход.
— Каблуков сказал?
— Он не утверждал.
— А отвезти ее могла Рыбалова. У них же дружба. Одна на двоих, — заявил Комов. — И мужик такой же. Был.
— Это ты про Бродилова?
— Если верить Любе, она с ним спала и знала, что Лиза при тех же делах… Тут одно из двух. Рыбалова врала, что спит с ним. Или нет никакой дружбы…
— Наши киллерши как-то делили Уланова… а потом и Рабинова.
— Ну и чем все это закончилось? Грохнули они друг дружку… и Рабинова в придачу…
— Да уж.
— Не думаю, что у Рыбаловой было что-то с Бродиловым. Врала она, чтобы с толку нас сбить…
— А может, и было, — сказал Степан и пожал плечами.
— Все возможно.
— С таким мужем оно и неудивительно… Все руки мужик стер… об кассеты с порнухой.
— А кассет таких у него, наверное, много.
— Скорее всего.
— Но Любе этого мало…
— Поэтому она могла закрутить с Бродиловым. Тем более что точки соприкосновения у них были. Каблукова и Вика, бывшая жена Бродилова… Если бы я не видел Рыбалова, то на него мог бы подумать. Но нет, это не он…
— Кстати, о птичках… Мать Рыбаловой не знает про Вику. Люба ей ничего о ней не говорит.
— Почему?
— Вика ей сестра по отцу, который их бросил…
— Семейная драма.
— Не доходят у нас руки до этой семейной драмы. А с Викой надо бы поговорить.
— Поехали.
— На ночь глядя?
— Ну да, мне бы сейчас в общагу, пока воду горячую не отключили.
Круча выбил для Федота целую комнату в рабочем общежитии. Условия там в общем-то неплохие. Чистенько, опрятно, туалет на этаже, душ.
— Тут у нас магазин бытовой техники кое-кто открывает… — сказал Степан, замолчал и после долгой паузы продолжил: — Я этого товарища хорошо знаю… Он меня тоже… Предлагает мне долю малую.
— За охрану?
— Что-то вроде того… Я вот думаю.
— Надо не думать, а брать.
— А Сафрон?
— Плевать на него.
— Плевать и он умеет. Накатает жалобу в прокуратуру… Не от себя, конечно.
— Пусть попробует. Мы ему руки повыдергиваем.
Федот понимал, что Сафрон крепкий орешек, об который можно сломать зубы. Но они ребята крепкие. Почему бы не бросить вызов Сафрону. Тем более что кулаки чешутся.
— Не боишься? — Степан заглянул в самую душу старшего лейтенанта.
— Нет.
Если Сафрон не страшится бросать вызов судьбе, то почему Федот должен чувствовать себя тварью дрожащей? В самом факте охраны бизнесменов зазорного ничего нет. В конце концов, это предназначение сотрудников милиции. А частные премиальные станут доплатой за риск.
— Надо будет все взвесить, — сказал Степан.
— Ты же кафе кроешь, и ничего?
— Нет, это не «крыша». Орлович платит Сафрону, но с хорошей скидкой.
— Надо, чтобы он платил тебе. А Сафрону оставим скидку. С пятого этажа… Лучше с десятого.
— Да как-то неудобно.
— А когда ветер в карманах свистит, удобно?.. Зарплата никакая, да и ту часто задерживают.
— Поговорим… Потом.
— Тут конкретно нужно говорить… — заявил Комов. — Нам люди нужны… Зарников и Карасев не тянут… Малыгин ненадежный какой-то…
— Сами справимся.
— Все-то у тебя просто.
— Есть с кого пример брать, — сказал Комов и усмехнулся.
— Тебе с Малыгина пример брать надо, — произнес Степан и глянул на часы.
— По домам?
Капитан кивнул, достал из кармана два ключа в связке, положил на стол.
— У меня хоть и малосемейка, но всяко лучше, чем твоя общага. Адрес ты знаешь.
— Большое спасибо, конечно. Но я лучше двину в общагу. И ближе, и вещи там…
— Завтра переберешься.
— А тебе точно известно, что будет завтра? — поинтересовался Комов.
Он знал, у кого жил Степан, даже немного завидовал ему, но зла не желал. Если вдруг Лия выставит капитана за дверь, то Комову будет искренне жаль его. А она могла показать Круче от ворот поворот. Кирзовый сапог ботфортам на шпильке — не пара. Степан это понимал. Поэтому ключи от квартиры исчезли в кармане начальника уголовного розыска.
Оладьи со сгущенкой дело нехитрое, но стоит дорогого. Если, конечно, этот завтрак приготовила Лия. А она не поленилась, встала чуть свет.
— Очень вкусно, — сказал Степан, вытер губы, поднялся и подошел к Лие.
Она сама подалась к нему, прильнула всем телом. Он коснулся губами ее уха.
Она зажмурилась и спросила:
— Уже уходишь?
— Служба.
— Кого сейчас ловите?
— Всех. Кто честно жить не хочет.
— И Сафрона?
— Будут и на его костюме полосочки, а в глазах — небо в клеточку.
— Когда?
— Скользкий он, его голыми руками не возьмешь.
— Так киллера же вы взяли…
— Повезло. И с ним повезет… А что такое? — Степан внимательно посмотрел на Лию.
Он знал, кто она такая, хотел верить ей, но не мог. Настраивал себя в отношениях с ней на оптимистический лад, а сам думал о плохом, не исключал, что Лия постукивает на него Сафрону.
— Нет, ничего. — Она невидяще глянула в окно.
— Давай, рассказывай. — Он взял ее за руку, сел на стул.
Она потянулась за ним, как ниточка за иголочкой, опустилась к нему на колени.
— Я обещала ему не рассказывать… И ты не должен.
— Не знаю.
— Ничего такого не было. Просто я в магазин вчера шла, а он подъехал, давай, говорит, со мной. Я отказалась, а Сафрон сказал, что я никуда от него не денусь.
— Дальше что?
— Я обещала ему, что ничего тебе не скажу, и ушла… А сейчас вот не выдержала и сказала.
— Я с ним поговорю.
Степан понимал, что мог вестись сейчас на провокацию, которую организовал Сафрон. Но в этом был и свой плюс. У Кручи имелись знакомцы, которые совсем не прочь были защитить свой бизнес от бандитов. Он мог бы оказывать им покровительство за небольшой процент. Но это значило бы идти на конфликт с Сафроном. Капитан не боялся этого, но ему нужен был повод, позволяющий наехать на бандюка.
— Не надо.
— Если он к тебе сунется…
— Не надо ничего. Просто посади его, — тихо сказала Лия.
— Всего-то?
Степан не знал, как к этому относиться. Уж больно такое дело смахивало на подставу. Но с Сафроном он обязательно поговорит. Есть у него люди, которые знают, где и когда будет этот жук. Чем внезапней наезд, тем больший эффект он приносит.
Утро, люди отправляются на работу. Федот выбрался из кабины лифта, подошел к нужной квартире, собрался звонить, но дверь открылась сама.
Из квартиры вышел мужчина в строгом костюме, с новеньким кожаным портфелем в руке. Высокий, чернявый, глаза светлые, глубокие. Женщинам такие типажи нравятся. Об этом можно было судить хотя бы по тому, с каким обожанием смотрела на него красивая блондинка с тонкой костью и пышной грудью.
Она уже сказала ему ласковое слово на прощание, но все еще держала его за руку, увидела Федота и вздрогнула.
Мужчина остановился и спросил:
— Вы кто такой? — спросил он.
— Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро, — с улыбкой проговорил Федот.
Он не видел ничего предосудительного в том, что у бывшей жены банкира, ныне уже, увы, покойного, есть сожитель. Но этот факт все равно подозрителен. Очень хорошо, что Федот стал свидетелем нежности, которую проявила гражданка Бродилова по отношению к этому господину.
— В гости? — Мужчина нахмурил брови, взыскательно глянул на Вику.
— Старший лейтенант татарской милиции Комов, — представился Федот, вынимая из кармана корочки.
— Татарской милиции? — мужчина непонимающе посмотрел на него.
— Незваный гость хуже татарина. Противнее его может только татарская милиция. Шучу.
— У вас там все такие шутники?
— А у вас?
— У нас все серьезно, — ответил мужчина.
Теперь он смотрел на Федота уже довольно строго.
— Бродилов знает о ваших серьезных отношениях? — Комов перевел взгляд с него на Вику.
— Бродилов?
— Или это уже не важно?
— На что вы намекаете? — настороженно спросила женщина.
— Я не намекаю, а всего лишь спрашиваю. Может, Бродилову не нравились ваши отношения… э-э… — Федот выразительно посмотрел на мужчину.
Тот вскинул голову, провел пальцами по пиджаку и назвался:
— Кливцов Ярослав Андреевич.
— Бродилову много чего не нравилось, — сказала Вика.
— Например?
— Молодой человек, мне нужно на работу, меня ждут. Давайте продолжим этот разговор вечером.
— Где вы работаете? — Федот вынул из кармана блокнот, ручку.
— Что значит, где я работаю? — Кливцов явно опешил.
— У вас не должно быть секретов от милиции. Особенно от татарской.
— Я частный предприниматель, у меня своя фирма…
— Большая? — сделав пометку в блокноте, спросил Федот.
— Какое это имеет значение?
— Значит, небольшая… Как планируете потратить деньги, полученные в наследство?
— А вот это не ваше дело! — вскипел Кливцов.
— Не кричите, — заявил Комов и поморщился: — Деньги любят тишину. Особенно те, которые поступают от покойников.
— Я не кричу, — заметно тише сказал Кливцов.
— Вы их еще не получили? — едва ли не шепотом спросил Комов.
— Вы издеваетесь? — Мужчина снова повысил голос.
— Ярослав, иди на работу, — сказала Вика и недовольно глянула на него.
И куда только делась вся ее влюбленность?
— Я не могу оставить вас вдвоем.