Ничего такого вроде бы не намечалось, поэтому капитан сам вышел на бандита и поставил ему задачу. Уж очень хотелось Степану застать Сафрона врасплох.
— И чем быстрей, тем лучше! — распорядился он.
Планида ничего не сказал, повернулся и ушел, а на ходу сплюнул.
Степан же отправился к своей машине.
Недавно ему пришлось поменять лобовое стекло. Это влетело в копеечку, а зарплата у него курам на смех. Да, было бы неплохо пополнить бюджет через левую схему. Тем более что исполнять он будет свои прямые обязанности. А желающих освободиться от грабительского бандитского налога хоть отбавляй. Степан же много брать не станет.
В отделе его ждал Федот. Он молча курил, пускал дым в потолок.
— Свои мысли нужно держать при себе, — сказал Степан, рукой разгоняя дым.
— А если они выхода требуют?
— Рассказывай.
— Был я у Бродиловой… Ей звонила Рыбалова, сказала, что Каблукова с ней.
— Зачем она сказала?
— Вот! — Федот поднял руку с сигаретой. — Зачем она это сказала?
— Чтобы мы об этом узнали?
— Вот и у меня появилась такая мысль. Выкурить ее пытаюсь.
— Думаешь, Каблукова пытается сбить нас с толку?
— Не знаю… Может, она действительно скрывает Лизу.
— Зачем ей это надо?
— Женская солидарность — состояние зыбкое, непостоянное, возможно, даже мифическое. Тем более что Люба еще та штучка. Мужика у Вики увела, а потом с Бродиловым переспала, чтобы не быть хуже… Что-то не верится мне в ее жертвенность.
— Какого мужика она увела?
— Крутого и жестокого. Это я о Гене Каблукове.
— Это он-то крутой и жестокий? — Степан удивленно повел бровью. — А давай-ка ты съездишь на мясокомбинат, где работал Каблуков, поговоришь с его коллегами, послушаешь, что они тебе расскажут про этого субъекта.
На столе зазвонил телефон. Степан еще не снял трубку, но уже знал, что поездка Федота на мясокомбинат как минимум откладывается.
Дом стоял на дальней окраине деревни. Из окна видны были пляж, который благоустраивал Бродилов, и участки, отведенные под элитную застройку. Банкира больше нет, а дело его живет и побеждает, работа движется. Пляж практически готов, люди уже тропинку к нему протоптали. Коммуникации скоро будут подведены к поселку.
Хотел бы Сафрон прибрать к рукам этот надел, но банк не желал продавать его по дешевке. Да и с деньгами у него сейчас напряг, все в дело вложено, на завтрашний день работает. Даже строителям заплатить нечем. А они, как нарочно, опережают график. Причем работа качественная, не придерешься. Стены в спальне оштукатурены идеально, паркет лежит ровно, под ногами не скрипит. По-другому работать на Сафрона нельзя. Это не только понятно, но и приятно.
— Алексей Алексеевич, нам бы аванс получить, — униженно глядя на него, сказал прораб, низкорослый мужик плотного сложения с маленькими глазами и волевым подбородком.
— Зачем вам аванс? Тут уже осталось совсем чуть-чуть. Закончите и получите полный расчет.
— Да ребята на выходные домой собираются, должны что-то привезти своим семьям.
— Нет у меня сейчас денег.
— Да как же нет?
— Скоро будут.
— В прошлый раз вы уже так говорили… Да и в позапрошлый тоже.
— Я сказал, что будут деньги, значит, будут, — сказал Сафрон, зевая в кулак.
— Ребята волнуются.
— Ты что, не въезжаешь? — Авторитет шагнул на мужика, но тот не сдвинулся с места и голову наклонил так, как будто собирался бодаться.
Сафрон едва успел затормозить. Не имелось у него желания врезаться в этого смутьяна. Но наказать его надо было обязательно, чтобы впредь неповадно было. Это с Кручей он не мог ничего поделать, а этого наглеца запросто срубил с ног одним ударом. Прораб сел на задницу, пальцами обжал отбитую челюсть. Похоже, он решил, что на этом экзекуция и кончилась. Но Сафрон вывел его из заблуждения очередным ударом…
Мужик запаниковал, вскочил, забился в угол комнаты, вытянул руки, закрываясь от ударов. В комнату влетел Кузя, но Сафрон его остановил. Ладно, хватит. Ему трупы в собственном доме не нужны. А то ведь будут потом тут привидения по ночам бродить.
— Еще денег выдать? — спросил Сафрон.
— Все-все, не надо! — провыл прораб и мотнул низко опущенной головой.
— Пристрелить тебя, что ли?
Сафрон увидел, как Кузя достает пистолет.
— Нет! Мы никому ничего не скажем!
— Что вы никому не скажете? — не понял Сафрон.
— Люди недовольны, даже работать не хотят. Но никто никому ничего не скажет о том, как ваши люди труп закапывали…
— Мои люди?! Труп?! Я тебе что, башку напрочь отбил?
— Может, показалось…
— Что показалось?
— Может, не было этого, никто ничего не закапывал.
— Это шантаж, да?.. Ты ничего не попутал?
— Попутал! — сказал мужик и вдруг широко перекрестился.
— Что вы там видели?
— Труп закапывали.
— Где закапывали?
— Да там вон, в лесу! — Прораб махнул рукой куда-то за озеро.
— Кто видел? Когда?
— Вы ведь знаете, какая беда тут была. Банкира убили. Вот в ту ночь и закапывали. Потом из милиции приходили, спрашивали, никто ничего не сказал.
— У тебя реально крыша съехала… Какой там труп, если все покойники на месте, в доме остались?
— Не знаю… Антон видел… За озером поселок, он там ночевал… Бабу нашел себе, приблуду какую-то…
— Короче!
— Он мне рассказал, а я велел, чтобы Антон никому и ничего.
— В ночь, когда банкира, говоришь, прикончили? — Сафрон ущипнул себя за кончик носа.
Он знал, что менты нашли киллера, который завалил Бродилова. Но сорока на хвосте принесла и сомнение. Сам Круча не особо верил в то, что банкира сделал киллер. Мент вроде как на горничную грешил… Дело не закрыто, работа продолжается. Да было бы не хило умыть на этом деле Кручу.
— Может, это и не ваши люди, — сказал прораб.
— Конечно не мои. Пришлось мне башку тебе отбить, чтобы ты поумнел.
— Просто там «девятка» была…
— И что?
— Вот Антон и подумал…
— А труп кто закапывал?
— Мужик какой-то.
— Один?
— Да вроде один. Но в машине кто-то сидел…
— Место покажешь?
— Антон знает…
— И труп откопать надо.
— Зачем? — Прораб от страха вжался в угол комнаты.
— Да не колотись ты, тебя не закопаю.
— А номера «девятки» Антон запомнил? — спросил вдруг Кузя.
— Не знаю, надо спросить…
— Кто-то идет, — услышав шаги на лестнице, сказал телохранитель.
Шаги тяжелые, уверенные. Трусливые работяги так не ходят. Вдруг местные мужики взялись за вилы? Именно так Кузя и подумал и вынул из кобуры пистолет.
Но по лестнице поднимался капитан Круча. С ним его новый опер. Такой же наглый и нахрапистый. Сафрону вдруг захотелось перекреститься. Вот кто сейчас не должен был здесь находиться, так это Круча. Но его сама нелегкая сюда занесла.
Авторитет глянул на прораба и показал ему кулак. Тот кивнул. Но Сафрону этого показалось мало.
— Только слово, убью! — пригрозил он.
Круча вошел в комнату, посмотрел на Кузю, перевел взгляд на прораба. Тот держал в руке пистолет, но мента это ничуть не смутило. Невероятная уверенность этого типа в собственной неуязвимости поражала не только Сафрона.
— Какого лысого ты тут торчишь до сих пор? — Авторитет кивком головы показал прорабу на выход, тот снова кивнул и был таков.
Круча останавливать его не стал, лишь проводил взглядом.
— Людей, смотрю, избиваешь? — спросил он.
— Человек с лестницы упал.
— Сейчас покажешь, как это было. — Капитан вдруг подошел к Сафрону и схватил его за ворот пиджака.
Кузя дернулся, но Комов приставил пистолет к его животу. Вроде бы и не было у него в руке оружия, но вдруг оно появилось.
— Слышь, мусор, ты не борзей! — заявил Сафрон, толкнул Кручу в плечо и тут же вдруг оказался на грязном полу лицом вниз.
Он больно ударился носом, из глаз брызнули искры.
Круча не стал его заламывать, отошел в сторону, позволил Сафрону подняться.
— Достал уже! — Сафрон вскочил на ноги, раскинул руки, собираясь нанести удар.
Круча всего лишь предостерегающе качнул головой. Взгляд у него тяжелый, пронизывающий. Так на свою добычу смотрит волк, уже сытый, но готовый к нападению.
— Со мной так нельзя, понял? — заявил Сафрон и с безопасного расстояния ткнул в него пальцем, как будто собирался пронзить насквозь.
Капитан усмехнулся и сказал:
— Я слышал, ты вчера к Лие приставал.
— Она тебе сказала?
— У меня везде глаза и уши. — Круча кивком показал в сторону города.
— Она сказала…
— Сафрон, зачем ты переступаешь черту?
— Я?.. Нет, это ты такое вытворяешь! Вломился в мой дом!
— Твой дом — тюрьма. — Степан сказал это спокойно, но в душе у Сафрона с тоскливым звуком лопнула струна. — Тебе там самое место.
В эту самую душу Круча сейчас и смотрел. Он видел обрывки лопнувшей струны и усмехался.
— У тебя ничего не выйдет! — заявил авторитет.
— А давай забьемся! — Круча протянул руку, кивком пригласил Комова в свидетели.
В душе Сафрона все с той же тоской лопнула еще одна струна. Если Круча пойдет на принцип, то остановить его сможет только пуля. А тут или пан, или в тюрьму, а то и на погост…
— Я такими вещами не шучу, — выдавил из себя Сафрон.
— И не шути, не надо, — сказал Круча.
Он собирался уходить. Сафрон это понял. Ему вдруг очень захотелось вдохнуть полной грудью. Но мент продолжал стоять над душой. Он чего-то ждал.
— Не буду, — буркнул Сафрон.
Он угадал, именно этого ответа Круча и ждал. Он усмехнулся и наконец-то повернулся к Сафрону спиной.
— Не скучайте, парни! — сказал Комов, громко щелкнул пальцами и последовал за своим начальником.
Сафрон услышал, как хлопнула входная дверь и посмотрел на Кузю. Круча уже ушел, а этот идиот так и продолжал стоять с открытым ртом.
— Не стой, как баран! — заорал на него Сафрон.
— А что мне делать? — осведомился Кузя.