Сафрон дернулся и проснулся.
Что-то в баньку ему захотелось, а это для него не проблема. Ступор поехал с ним. Там они напарились, дернули пивка, но веселье не пошло. Сафрону вдруг захотелось спать, а кресло такое удобное.
— Так вот я говорю, а на фига козе баян? — сказал Ступор.
Сафрон удивленно глянул на него. Неужели он не видел, что босс заснул? Если заметил, то почему болтает, как будто ничего не случилось?.. А может, Сафрон заснул всего на долю секунды?
— Ты лучше скажи, как там пацаны? Взяли фраера или нет?
Гонщик вычислил хозяина «девятки», которая на самом деле оказалась «восьмеркой». Пацаны поехали за ним.
— Да возьмут, куда они денутся…
— Мне этот жмур уже снится… — сказал Сафрон и поморщился: — Прикинь, из земли вылез.
— А может, нет там ничего? Вдруг померещилось пацану?
— Если жмур приснился, то нет.
— Надо бы людей отправить, глянуть. Откопаем, посмотрим.
— Ты Кручу не знаешь. Вдруг он только и ждет, когда мы за трупом подъедем.
— Может, он сам уже откопал?
— Ну, если жмур приснился, значит, откопал.
— Как бы этого покойника на нас не повесили?
— Так а я о чем? — Сафрон взял банку с пивом, покрутил ее в руках. — Покрепче бы чего.
Ступор кивнул, поднялся, подошел к бару, взял бутылку виски, стаканы.
— Ничего, сейчас Рыбалова этого привезут, он у меня во всем признается.
На столе зазвонил телефон, Ступор взял трубку, выслушал, передал Сафрону.
На проводе был Гонщик.
— Леша, у нас тут проблемы! Этот Рыбалов Каравая завалил.
— Как завалил?
— Да вот так… Нож ему в шею вогнал! Аж по самую рукоять!
— Наглухо?
— Живой пока. Пацаны его в больничку повезли. Прямо с ножом…
— Где вы?
— На хате у этого хмыря… Может, ментам его сдать?
— Хмырь-то жив?
— Да, живучий. Севака укусил… Можно я его зубы себе возьму? — спросил Гонщик и как-то не очень весело засмеялся. — В качестве трофея. И чтобы не кусался.
— Ко мне его давайте! Живо!.. Смотри, чтобы мусора на хвост не сели! — проговорил Сафрон, взял стакан, залпом осушил его и снова поставил под раздачу.
— Что там? — спросил Ступор.
— Караваю нож в шею всадили!.. Там, похоже, реальный профи!..
— А кто еще мог и банкира завалить, и его отбойщиков?
— Отбойщиков баба завалила…
— А кто знает, как там все было?
— Узнаем… Я из этого козла всю душу вытащу…
— Шуба нужна. В парилку его в ней загоним. Все дерьмо из него через пот выйдет. Заодно и правда.
— Шубу мы найдем…
— Еще можно ниткой хозяйство перетянуть. Вариантов много.
— Вот ты этим и займешься.
— Да не вопрос.
— Если этот хмырь не расколется, нитку себе заберешь. Для своего хозяйства. Посмотреть хочу, как оно лопается.
— Вот у этого хмыря и посмотришь, — буркнул Ступор.
Он с ним с самого начала, в авторитете, можно сказать, второй человек в системе. Но Сафрон с ним не церемонился, нагрубить мог запросто. Если что, и по морде дать не проблема.
Жаль, что с Кручей такая наглость не проходит. Но ничего, Сафрон еще утрет нос этому поганому мусору.
Шубу пацаны не нашли, но привезли тулуп, а потом и Рыбалова.
Сафрон удивленно глянул на него — маленький, чахлый, жалкий. Типичный терпила. Он стоял перед ним, опустив голову, и мелко дрожал. Если такого богатыря нарядить в шубу да засунуть в парилку, от него через полчаса одни только кости останутся.
— Этот, что ли, Каравая замочил? — спросил Сафрон.
— Каравай думал, задохлик, руку к нему потянул, а он как подскочит!.. — Гонщик изобразил прыжок, не отрывая ног от пола, и ударил Рыбалова кулаком в шею.
Тот упал, стукнулся головой о кафельный пол и лежал без движения. Сафрон заметил, как он жмурил глаза. Этот тип не потерял сознания, просто притворялся.
— Поднимите его.
— Вставай, падла! — Гонщик врезал Рыбалову ногой в спину.
Тот скривился, нехотя поднялся и тут же согнулся — от удара в живот. Гонщик дал ему в «солнышко», не скрывая удовольствия.
— Ты банкира завалил? — спросил Сафрон.
— Какого банкира?
Сафрон глянул на Гонщика, тот улыбнулся и долбанул терпилу ногой под копчик. Тот пронзительно взвыл от боли.
— Это не я!
— А кто?
— Горничная его. Лиза ее зовут!
— И где она?
— Не знаю.
Сафрон снова посмотрел на Гонщика.
Рыбалов это заметил, запаниковал и выдал:
— Знаю-знаю… Убил я ее!
— Убил. И закопал.
— И закопал.
— Зачем?
— Так не оставлять же труп.
— Убил зачем?
— Со зла.
— А разозлился чего?
— Да потому что дура!.. Зачем она нас в это дело впрягла?
— А она вас впрягла?
— Ну да, позвонила, сказала, чтобы мы приезжали. Я и жена… Мы же не думали, что убийство. Подъехали. А там покойник. Помогите, говорит.
— Кто говорит, покойник?
— Нет, Лизка… Спасайте, мол!.. А мы ей что, служба спасения?.. Я взбесился… задушил ее. — Рыбалов уронил голову на грудь.
— И в землю.
— Ну да.
— А лопату где взял?
— Так в багажнике у меня была… Саперная… Я ее всегда с собой вожу.
— Зачем?
— Так время какое… На дорогах столько всяких уродов… А лопата у меня острая, голову срубить можно…
— Зверь, а не человек, — заявил Ступор и усмехнулся.
— Ну, зверь или нет, а Каравая срубил начисто… — сказал Гонщик, немного подумал и добавил: — Он уезжать собирался. В прихожей чемодан был, сумка. Нож при себе держал.
— И куда ты собрался, зверюга? — спросил Сафрон.
— Мы с женой на море собрались… От греха подальше.
— На дно лечь хотел?
— Да, вроде того.
— У нас тут на озере глубоко. Ляжешь?
Рыбалов протяжно вздохнул.
— А на дно зачем? Чего боишься? — осведомился Сафрон.
— Как это чего! Милиция интересуется.
— Круча?
— Вы его знаете? — оживился мужик. — Взгляд у него такой, насквозь видит…
— Он с тобой говорил?
— Вчера был у меня…
— Ты сказал ему, что горничную убил?
— Нет, конечно.
— Но он сам это узнает.
— Может, уже в курсе.
— Страшно?
— Да, не по себе.
— А ты знаешь, что убийство банкира на киллера списали?
— Про киллера знаю… — ответил Рыбалов.
— А Круча все равно ищет… Дело, считай, закрыто, а ему все неймется. Один только он под тебя и копает. А ты, значит, у нас попрыгун. Ножом в шею… Где так прыгать научился? — с дальним прицелом спросил Сафрон.
— Я карате занимался…
— Давно?
— Я и сейчас занимаюсь…
— Карате — путь пустой руки, а ты с ножом.
— Ножом надежней…
— А если бы ты всю мою братву вырезал?
Рыбалов опустил голову, но Сафрон успел заметить, как на губах у него выступила мечтательная улыбка. Да, он с удовольствием пустил бы всех под нож. Только вот кто ж ему даст.
— Ты ведь Каравая убил. Знаешь, что с тобой будет?
Рыбалов вдавил подбородок в грудь. Но этого ему показалось мало, он еще и согнулся в поясе.
— Банкира мы тебе прощаем… Горничную не знаем, нам до нее дела нет… А она сейчас там, в земле?
Рыбалов молча пожал плечами.
— Мы ее не трогали. А Круча там крутится… Засветился ты, мужик, мои строители тебя срисовали, видели, как ты бабу выгружал. Круча до этих ребят доберется, они ему все расскажут.
— Мне-то что?
— Как это что?
— Убьете вы меня.
— Убьем?! А вдруг ты нам пригодишься?
— Как я могу вам пригодиться? — Рыбалов с надеждой глянул на Сафрона.
— А вот не знаю… Может, ты сам подскажешь?
Знал Сафрон, зачем ему нужен был Рыбалов. Но говорить об этом вслух не собирался. Нужно, чтобы мужик сам на дело вызвался. Тогда Сафрон скажет «нет», но взглядом покажет «да».
Вечер удался, пробуждение было мягким, приятным. На службу Степан отправился в отличном расположении духа. Он чувствовал себя сытым волком. Может, поэтому у него не было желания куда-то бежать, кого-то рвать на части. А дел невпроворот.
Дверь открылась, в кабинет ввалился Комов.
— Здравия желаю, товарищ капитан!
Бодрость духа у него, как обычно, зашкаливала, но вид был не совсем свежий. Глаза невыспавшиеся.
— Ты что ночью делал? — спросил Степан.
— С кошмарами боролся.
— Чем?
— Да нет, без этого… — Комов щелкнул себя по горлу. — Баба мне какая-то снилась. Мертвая. Из земли выбраться все пыталась. Руки тянет, стонет, за дерево цепляется… А знаешь, что за дерево? То, под которым вчера наши друзья яму копали… Женщина там какая-то похоронена.
— Сон бывает не только в руку, но и в голову. Как моча.
— Не смешно… Я уже был там…
— Где там, в лесу?
— Яма там зарытая…
— Знаю, видел.
— Нет, уже совсем по-другому зарытая. Она проседать начинает. Потому что земли мало… Труп под землей был…
— Так, может, она сама себя и выкопала. Пошла гулять и заблудилась.
— Я серьезно… Сафрон вчера не закапывать приезжал, а откапывать. А мы ему помешали. Он ночи дождался, и пока мы спали… — Федот нарочно затянул паузу.
— Хочешь сказать, проспали?
— Кого он там выкапывал?
— Дела бандитские, темные. — Степан озадаченно потер переносицу.
Женщина на корабле не к добру, а дома — не к работе. Не о том он вчера думал в темном лесу. Надо было лопату искать, в землю вгрызаться, а Степан рвался к Лие… Что ни говори, а семейная жизнь расслабляет, даже притупляет нюх. А так можно было бы выкопать труп, привязать его к Сафрону, как камень на шею.
— Я там все посмотрел, пару «бычков» нашел, — невесело сказал Комов.
— Лучше бы ты «быков» нашел.
— Не успел.
— «Мальборо» курили, с белым фильтром.
— Губной помады на фильтре не было?
— Ага, покойница выкурила, пока откапывалась…
— Почему покойница?
— Может, Сафрон бабу какую-то грохнул… Он по этой части еще тот любитель.
— Почему он своих рабочих под это дело взял?
— Может, кого-то из них замочил… Вон прораба как отметелил…