— Да, подъехали мы к нему из-за тебя. А там уже началось…
— Что началось?
— Не скажу.
— Почему?
— А потому что ты подключена к городу, который много говорит.
— Я отключусь.
В дверь позвонили, Степан напрягся. Вдруг бандиты с протестами и требованиями?..
Он осторожно посмотрел в глазок, и на лестничной площадке увидел Рыбалова. Мужчина стоял с опущенной головой и скреб пальцами по затылку. Другая рука опущена, в ней ничего не было. С повинной Рыбалов пришел. Как еще его понимать?
Но как он нашел Степана? Следил за ним? Или Сафрон адрес дал?.. Почему он пришел к нему домой, а не остановил во дворе? Что все это значит?
Оружия у Рыбалова не было, но куртка на нем с длинными рукавами. Пуговицы на правом не застегнуты, возможно, для того, чтобы нож легче было вытащить. Рыбалов занимался карате. Попутно он мог овладеть более эффективным оружием, нежели пустая рука.
Степан достал из кобуры пистолет, снял его с предохранителя.
— Стрелять умеешь? — тихо спросил он Лию.
— Зачем?
— Чтобы жить.
Круча должен был вызвать огонь на себя, чтобы выявить истинные намерения Рыбалова. Но вдруг этот тип окажется сильнее? Тогда может пострадать и Лия.
— Я не знаю! — Девушка мотнула головой, но пистолет взяла.
Степан отвел ее на кухню, а сам открыл дверь.
— Товарищ капитан? — Рыбалов поднял голову, с тоской во взгляде посмотрел на него, протяжно вздохнул.
— Пока еще капитан. Докажу твою вину, стану майором.
Степан был начеку, но держался расслабленно.
— Не надо ничего доказывать, я сам все расскажу.
— Что ты расскажешь?
— Как Лизу убил.
— А Бродилова?
— Здесь будем говорить? — Рыбалов глянул в сторону лифта.
— Проходи!
Степан не стал уходить далеко в сторону. Он расположился так, чтобы Рыбалову было легче его атаковать. Если вдруг он пришел за этим.
Так оно и вышло. Рыбалов резко выкинул вперед правую руку, в которой вдруг оказалась «финка». Осталось только ударить.
Капитан блокировал руку, собрался брать ее в захват и пропустил удар локтем под нижнее левое ребро. Это была не просто боль, Степана сковал самый настоящий паралич. Он упал на пол. Острие ножа уже кольнуло его шею, когда прозвучал выстрел. Рыбалов подскочил, выгнул спину, раскинул руки. Взгляд его безжизненно замер.
Круча тут же пришел в себя, уложил его на спину, посмотрел в настежь распахнутые глаза. Не надо было прикладывать пальцы к вене, и без того было ясно, что Рыбалов отжил свое.
Лия так и продолжала стоять с пистолетом в вытянутых руках. Бледная как полотно, рот искривлен, в глазах тихий ужас.
Степан поднялся, подошел к ней, забрал пистолет, обнял ее.
— Я его убила? — пробормотала девушка.
— Ты спасла мне жизнь.
— Я его убила.
— Оружие дал тебе я, значит, это моя вина.
Степан забрал у нее пистолет, вернул его в кобуру.
— У тебя кровь, — дрожащим голосом сказала Лия.
Круча провел пальцами по шее, увидел на них кровь и сказал:
— Это не кровь, а улика… Ничего здесь не трогай.
Рыбалов напал на сотрудника милиции. Есть нож с его пальчиками и кровью на лезвии, так что вопросов не возникнет.
Сафрон лежал на шконке, подложив руки под затылок.
— А, капитан! Извиняться пришел?.. Я по ночам не принимаю.
Авторитет повернулся на бок, лицом к стенке. Так он демонстрировал свое презрение к Степану.
— А на меня посмотреть не хочешь? — спросил Круча.
— Хочешь, чтобы меня стошнило?
— У меня царапина. От ножа.
— Что, денег нет? Ножом бреешься?
— Рыбалов ко мне заглядывал.
— Да? — Сафрон нехотя повернулся к Степану, глянул на него.
— Сдаваться приходил.
— Я здесь при чем?
— Ножом меня ударил… Сказал, что ты заказал.
— Я заказал?! С дуба рухнул?
Только сейчас до Сафрона дошло, что Круча может больно ударить его. Он поднялся, принял стойку.
Пуля перебила Рыбалову позвоночник, смерть была мгновенной. Конечно же, он ничего не мог сказать, но у Степана на руках были факты, которые он выстроил в одну логическую линию.
— Я тебя сейчас буду убивать, — спокойно сказал он.
— Не имеешь права! — Сафрон пугливо попятился от него.
— Ты можешь защищаться…
— Это беспредел.
— Это разборка, Сафрон. Кого-то из нас вынесут отсюда вперед ногами. — Круча всем видом давал понять, что это будет не он. — А кого-то оставят здесь. Ничего, лучше я срок отсижу, чем ты на свободе гулять будешь.
— Ага, у тебя ствол!
— Где? — Степан распахнул полы пиджака.
Не было у него оружия, только пустая кобура.
— Не заказывал я тебя Рыбалову…
— Он дал показания. Но ты же выкрутишься, да? — Степан снял пиджак, положил его на свободную шконку.
Кулаки чесались невыносимо. Сафрон слишком далеко зашел.
— Так не заказывал я… Он сам, — растерянно промямлил Сафрон.
— Что сам?
— Я намекнул, что ты его ищешь… Он заявил, что сам с тобой разберется… Я сказал, не надо… Пацаны слышали, они подтвердят.
— Он был у тебя?
— Да, пацаны привезли…
— Зачем?
— Он там телку какую-то закопал…
— Какую-то?
— Каблукова ее фамилия.
— Куда ты дел ее труп?
— Я точно не знаю, нужно спросить…
— Зачем ты Рыбалова отмазал?
— Я отмазал?!
— Зачем ты его отпустил?
— Да, отпустил…
— Он твоего пацана зарезал, а ты?..
— Он сбежал… — Сафрон понял, что сам загнал себя в тупик, замолчал, опустил голову, исподлобья, с беспомощной злобой взглянул на Степана.
— Не сбежал он. Ты его отпустил. Чтобы он убил меня… Рыбалов мог. Он очень хорошо для этого подготовлен… Ты сделал правильную ставку, Сафрон.
— Не понимаю, о чем ты.
— Теперь моя очередь.
Степан понимал, что Сафрон готов к схватке, и взять его будет непросто, но очень хотел покарать этого ублюдка. Рыбалова нет, показаний не будет, а догадки к делу не пришьешь. Выкрутится Сафрон и снова возьмется за старое.
Степан тараном врезался в Сафрона, впечатал его в стену, для начала врезал локтем в солнечное сплетение… Остановился он лишь после того, как Сафрон запросил пощады.
— Я скажу…
Степан подошел к умывальнику, набрал в ладонь воды, смочил вспотевший лоб и услышал:
— Не заказывал я тебя… Рыбалов реально сам… — Сафрон поднялся с пола, сел на шконку.
В глаза Степану он старался не смотреть.
— Кто убил Каблукову?
— Он убил.
— Зачем?
— Так подставила она их с женой. Завалила Бродилова, позвонила им, чтобы ее забрали. Они подъехали, а там труп. Каблукова это взбесило, вот он Лизу и придушил…
— Он сам тебе это сказал?
— А тебе что сказал?
— Ты на вопрос отвечай.
— Он тебе ничего не говорил… — Сафрон расплылся в улыбке. — На пушку берешь, начальник!
— Что тебе Каблуков рассказывал?
— Да ничего такого… Бродилова, говорит, Каблукова убила… А я ему тебя не заказывал, так что не надо меня грузить.
Настроение у Сафрона поднялось. Он охотно рассказал все, что услышал от Рыбалова.
Степан выслушал его. С паршивой овцы хоть шерсти клок.
Глава 19
Комов озадаченно поскреб щеку. Раздражение у него там после неудачного бритья, но он как будто и не замечал этого.
Зато Степан ощущал пластырь на своей шее. Если бы не Лия, лежал бы он сейчас в морге.
— Да, дела… С Сафроном надо решать, — сказал Федот.
— Как?.. Сегодня уже адвокат был. Жалоба поступила. Налицо применение мер физического воздействия в отношении задержанного.
— Душу отвел, и то хорошо.
— Он отдает нам кафе и магазин бытовой техники.
— Это еще лучше… — оживился Федот. — Ты спросил, а он согласился?
— И не собираюсь спрашивать. Просто поставил перед фактом.
— А он?
Степан качнул головой. Не хотел он вчера начинать неприятный для себя разговор, но как-то слово за слово… Нехорошая тема. Ему не хотелось ее поднимать.
— А Бродилова Лиза убила.
— Рыбалов сказал?
— Рыбалов. Сафрону…
— Ну да, Рыбалов человек жестокий, — сказал Комов. — Он не одобрил бы, если бы его жена скрывала преступницу.
— Это ты о чем? — спросил Степан.
— Да Бродилову вспомнил… Ты вот думал, что Рыбалов — жалкое ничтожество. Она сказала, что он жестокий человек и повела себя так, как будто лишнее сболтнула.
— А что лишнее? Рыбалов — еще тот фрукт.
— А почему она сочла это лишним?
— Да потому что в одном хоре с Любой пела.
— Вместе нас в заблуждение вводили.
— Да уж.
— А давай с самого начала… — сказал Комов. — Убили Бродилова. Кому это выгодно? Кто наследство получает?
— Его бывшая жена.
— Ей было это известно?
— Я так понял, что да…
— А наследство большое. Достаточное для того, чтобы убить человека. Бродилова так и сказала.
— Очень интересно.
— Она всегда мечтала убить мужа.
— Лучшая защита — нападение… У них там одна скрипка на двоих.
— На троих.
— А третий лишний. Он в морге.
— Так же, как и четвертый… Интересно, где сейчас наша новоиспеченная вдовушка?
— Я звонил Кулику, — сказал Степан. — Он ходил к Рыбаловым, Любы дома нет.
— Есть вторая вдовушка. Может, у нее?
Степан поднялся, оправил полы пиджака.
— По коням? — Федот тоже встал.
Дорога отняла у них тридцать шесть минут. Дверь им открыл высокий статный мужчина. Видимо, Кливцов. Рубашка, джинсы, поверх всего этого — кухонный передник. Откуда-то из комнаты выскочила симпатичная девочка лет пяти. Суббота — для нормальных людей выходной день. Вся семья должна быть в сборе.
— А-а, татарская милиция! — Мужчина усмехнулся.
— Нам бы с Викторией Александровной поговорить.
— Нет ее. Скоро будет.
— Мама дома сегодня не ночевала! — сказала девочка и спряталась за шкаф.
— А где ночевала? — Федот пристально смотрел на мужчину.
— У подруги. Мы с ней немного поссорились, — ответил Кливцов и поморщился.