"Дыхание драконов" — довольно сильный органический яд. Но будучи растворенным в аква вита с большим количеством меда, яд приобретает совсем другие свойства. В особенности, если не забыть добавить в этанол вместе с медом еще и некоторые растительные экстракты. Август не забыл, поэтому "дыхание драконов" подействовало на него именно так, как и следовало: вернуло в сознание и дало немного сил, — буквально самую малость, — чтобы продолжить осознанные действия. С трудом перейдя в сидячее положение, он достал из кармашка на поясе флакончик "солнечного ветра" и завершил процесс "возвращения в себя" глотком этого безотказного, хотя и вредного для здоровья, стимулятора. Эликсир подействовал достаточно быстро, и уже через минуту Август был готов "идти дальше".
Прежде всего, он огляделся. Оказалось, Август упал недалеко от порога, уже "по эту" сторону запечатанной двери, а между ним и порогом, буквально рядом с ним, — что называется, только руку протяни, — сидели на полу колдунья и волшебница, демонстрируя состояние лишь на чуть-чуть лучше, чем то, в котором он находился еще минуту или две назад. Всей разницы, что он упал, а они, по-видимому, просто осели на пол. Он почти потерял сознание, они — нет. Но общее состояние Теа и Елизаветы оптимизма не внушало, — даже осторожного, — хотя и опасений не вызывало тоже.
"Как там говорит Татьяна, — Август медленно встал на ноги и шагнул к Елизавете, выглядевшей несколько хуже темной колдуньи, — не ждать милостей от природы?" — О присел рядом с принцессой и, поддерживая одной рукой ее голову, влил в рот женщины толику "солнечного ветра".
"Именно так! Не ждать милостей от природы, — повторил он, подходя к Теа. — Взять их у нее — наша задача!"
Он с облегчением увидел, как возвращаются краски на лицо Теа, взглянул на поднимающуюся с пола принцессу, и только в этот момент понял, что для глухого подземелья в этом склепе слишком светло. Вернее, так. Посмотрев на Елизавету, Август перевел взгляд в глубину крипты и впервые увидел все помещение усыпальницы целиком, и, уже увидев, сообразил, что ночное зрение здесь ни при чем.
Они находились в довольно большом круглом помещении с купольным потолком. Стены, пол и потолок здесь были каменными, но при этом светились, заливая пространство этой подземной ротонды достаточно ярким голубоватым светом. Две вещи при этом сразу же бросались в глаза: отсутствие теней и пыли. Казалось, усыпальницу запечатали только вчера, но Август определенно знал, что это не так. Это было неожиданно, но, с другой стороны, на то и колдовство, чтобы удивлять. Однако на этом странности княжеской крипты не заканчивались. И начать, вероятно, следовало с того, что в дальнем от входа конце усыпальницы на каменном возвышении вместо одного стояли два саркофага. Два саркофага, и оба открытые!
— Кто второй? — спросила Теа каким-то больным хриплым голосом. — Муж или брат?
— Пойдемте посмотрим, — пожал плечами Август.
Сейчас он уже увидел окованные серебром сундуки, расставленные вдоль стен, и пюпитры из темного дерева, на которых лежали раскрытые книги, но, разумеется, все внимание Августа сосредоточилось на саркофагах.
— Ох! — Вот и все, что смогла произнести Елизавета, первой достигшая роскошных гробов, сделанных из резного дерева и инкрустированных золотом, серебром и драгоценными каменьями.
"Действительно, ох!" — Август подошел ближе и увидел двух немолодых, но все еще завораживающе красивых женщин, лежащих в саркофагах. Обе казались спящими. Тень смерти так и не легла на их лица, хотя с тех пор как эти женщины нашли вечное упокоение в древней крипте под фундаментом храма богини Джеваны, много веков. В изголовье одной из женщин, обряженной в княжеское платье, стояла корона, руки второй, одетой, как воин перед битвой, покоились на рукояти меча, лежащего у нее на груди.
— Княгиня Лыбедь из Кэнугарда, — сказал знакомый женский голос за спиной Августа, — и Эйвур — дочь Сигрлами, внука Одина, конунга Хольмгарда.
Август обернулся и увидел Теодору-Барбару из Арконы — Матриарха "темной линии" северных рысей.
— Здравствуй, Август, — поздоровалась женщина, отнюдь не казавшаяся тенью или приведением. — Вижу, ты выжил и близок к тому, чтобы выполнить взятые на себя обязательства. Предназначение должно исполниться!
— Какое предназначение? Чье? — моментально отреагировал Август.
Да, он был предельно вымотан и держался, кажется, на одном только честном слове и толике магического эликсира. Но, с другой стороны, он все еще был тем, кем являлся всю свою жизнь — Августом Агдом, темным колдуном. Все остальное, как он понял, встретившись с Татьяной, не имело ровным счетом никакого значения. Титулы, академические степени, богатство — все это было внешним, но внутренняя суть человека, его Августа Агда суть не менялась оттого звался ли он графом де Ламаром, кавалером де Лаури или графом де Сан-Северо. И сейчас он был собой ровно в той степени, в какой оставался "в здравом уме и в твердой памяти".
— Предназначение твое, Август, — спокойно ответила матриарх. — Твое и твоей Татьяны. А в чем оно, знают одни лишь боги. Может быть, в том, чтобы доставить в Петербург реликвии, а, может быть, и не только в этом. Время покажет. А пока…
Слушая женщину, казавшуюся совершенно реальной, созданной, как и он сам, из плоти и крови, Август удивлялся, что Теа и Елизавета никак не реагируют на ее появление. До сих пор он смотрел только на матриарха, но теперь обернулся и к своему ужасу не увидел ни волшебницы, ни колдуньи, хотя еще пару мгновений назад они стояли рядом с ним.
— Где?.. — встревожился он.
— Не беспокойся, — неожиданно улыбнулась Теодора-Барбара. — С ними ничего плохого не случилось. Они просто остались на время в другой реальности. Вернее, это мы их оставили там.
— В другой реальности? — удивился Август, но в следующее мгновение подумал, что такое решение не лишено смысла, и уж точно не противоречит начавшему формироваться у него образу многомерного и многомирного пространства. Впрочем, матриарх не дала ему углубиться в теоретические рассуждения о природе реальности, времени и пространства. Она разом вернула его к прозе жизни.
— У нас мало времени! — одернула его она. — Я не для того к тебе пришла, Август, чтобы вести долгие разговоры. Вскоре я должна буду уйти, да и расщеплять реальность надвое не самое легкое занятие.
— Я слушаю.
— И это хорошо, — кивнула женщина. — Мне надо кое-что вам всем сказать, но говорить я, к сожалению, могу только с тобой. В этом месте я сильно ограничена в своих возможностях. Нам всем еще повезло, что мы с тобой уже встречались раньше.
— Я слушаю, — повторил Август.
— Корона княгини Лыбеди и перстень, который твоей женщине придется снять с ее указательного пальца на правой руке, и есть регалии, в которых нуждается императрица София. Меч Эйвуры — это Тюрфинг — волшебный меч, который для конунга Сирглами выковал дварф Двалин, и это третья из реликвий. Четвертой станет вон та книга, — указала матриарх на один из четырех пюпитров. В этой книге записана история правления двух этих великих женщин, положивших начало династии Рюриковичей.
— Спасибо! — поблагодарил Август, вполне оценивший жест матриарха, освободившей членов экспедиции от необходимости обыскивать всю крипту и самостоятельно решать, что нужно отнести императрице, что можно взять себе, а что оставить там, где лежит.
— Не спеши! — остановила его женщина. — Это не все.
— Я слушаю, — вернулся Август к исходной позиции.
— Наверх не поднимайтесь, — предупредила Теодора-Барбара. — Там вам не пройти.
— Тогда, куда нам идти? — Было очевидно, что матриарх не стала бы об этом говорить, если бы не было другого выхода.
— Ты хорошо помнишь точку перехода?
— Точку перехода? — переспросил Август, не сразу сообразив, о чем женщина ведет речь.
— Место откуда ты открыл портал перехода, — объяснила матриарх.
— Помню, — кивнул он, — но что это нам дает?
— Сможешь представить то место во всех деталях, визуализировать во всех подробностях?
— Да, пожалуй, — ответил Август, обдумав поставленную перед ним задачу.
— В стене за саркофагами скрыт безадресный переход, — показала рукой матриарх. — Он открывается любым стандартным заклинанием, пригодным для переходов, но ты должен будешь четко представить себе куда ты хочешь его открыть. И лучшим местом в этом случае является то, откуда ты уже бросал переход.
— А дальность? — уточнил Август, никогда не слышавший о том, что можно построить безадресный переход.
— Дальность не имеет значения, — ответила женщина.
— Портал узкий, — добавила она через мгновение. — Как раз на одного человека, и открывается ровно на одну минуту. Вам этого должно хватить.
— Даже не знаю, как тебя благодарить! — признал Август очевидное.
— Никак, — усмехнулась матриарх. — И вот еще что. Возьмите все книги. "Полуденную книгу" — отдай Елизавете. Это светлое ведовство. Вам с Татьяной оно ни к чему. Две другие — ваши. Там, — кивнула она на один из сундуков, — возьмете каждый по ларцу. Самшитовый — Елизавете, дубовый — тебе, малахитовый — моей внучке. Запомнил?
— Да, — подтвердил Август.
— В том сундуке, — показала Теодора-Варвара рукой, — кольчужный убор для Татьяны, парные кинжалы и хазарская короткая сабля — тоже для нее. Больше ничего не берите. Нельзя. Перед уходом ударишь вон в тот бубен, и все печати, которые вы сняли, восстановятся. Не забудь! Это очень важно. Не следует кому ни попадя сюда без спроса ходить.
— По твоему слову, — поклонился Август, вполне оценивший, как дары, так и советы. И, разумеется, приказ.
— Тогда, прощай, — кивнула женщина, и Август снова оказался там и тогда, где и когда они трое — он, Теа и Елизавета, — стояли перед саркофагами…
2. Петербург, 25 января 1764 года
В подвал дворца графа Новосильцева они вбежали один за другим: пять членов экспедиции, Маленькая Клод и три великана-гайдука. Замыкал "колонну" Август. Он ушел из крипты Лыбеди и Эйвуры последним, ударив перед переходом в гонг и тем вновь запечатав княжескую усыпальницу "