омалу утихала. Она подошла и взяла миниатюрную ручку своей бывшей хозяйки в обе свои руки:
— Клер, не ваша вина, что так получилось с письмом! Вы всегда хотите сделать как лучше, поэтому и дали адрес Леону. Столько несчастий на вашу голову, и незаслуженно! Когда я только поступила на службу, мадам Ортанс была со мной очень сурова. Вы же прибегали меня утешить, когда она ругалась. А я только и думала, как вам насолить, — из зависти. Я только недавно это поняла. Конечно, я завидовала — вы такая красивая и воспитанная!
— Это не мешает мне делать глупости, Этьенетта!
Женщины помолчали. Услышав призывы малышки Фостин, Раймонда убежала наверх. Матье спустился в кухню сам.
— Пожалуйста, присмотрите за мальчиками! — всполошилась Клер. — Чтобы мы с Бертраном могли спокойно поговорить.
Колен объявил сыновьям, что возьмет их в перетирочный цех — посмотреть, как работают формовщики. Шумное нутро мельницы было для детей пока еще под запретом, поэтому Матье и Николя заскакали от радости.
Клер огляделась. Часы показывали десять. В просторной кухне — идеальный порядок. Погода переменилась: потеплело, и в ясном небе сияло солнце. Молодой женщине обрадоваться бы, повести всех троих ребят на прогулку к скалам, но сегодня у нее совершенно не лежала к этому душа.
Чувствуя себя до странности утомленной, она поджидала Бертрана. Не считая редких встреч на центральной площади Пюимуайена, когда они здоровались на расстоянии, после похорон Фредерика они с деверем не виделись. Из Понриана часто приходили приглашения на семейный обед, на крещение новорожденного, но Клер отправляла короткий ответ с благодарностью и извинениями за то, что не придет.
Раймонда осталась с Фостин в спальне второго этажа. Базиль читал в своей комнате, уже пропахшей его голландским табаком. Леон тоже ждал гостя, чтобы позаботиться о его лошади.
Издалека донесся треск автомобильного мотора. В окно Клер увидела, как во двор въезжает черный с красным автомобиль. За рулем сидел Бертран. Появление необычного транспортного средства вызвало переполох: в конюшне от испуга заржали лошади, козы ускакали на другой конец луга. Даже хрюшка зашевелилась в крошечном сарае, где ее откармливали к январскому Празднику свиней. Двое рабочих вышли из общего зала посмотреть, что происходит.
Новый владелец Понриана снял перчатки и очки и нерешительно направился к крыльцу. Клер, в розовой блузе с плиссированной манишкой и черной юбке, вышла его встретить. Волосы ее были заплетены в косы и уложены короной — придумка Этьенетты. Она выглядела иначе, чем обычно, — серьезнее и сдержаннее.
— Клер! — воскликнул Бертран. — Как я рад вас видеть! Все так же красивы и печальны, я прав?
Неловкость, которую молодая женщина испытывала в ожидании этой встречи, пропала. Они по-родственному расцеловались в обе щеки.
— Мы с Мари-Вирджини были бы счастливы, если бы вы приехали в Понриан, — сказал, понизив голос, Бертран. — Но мне приятно быть здесь! Если мне не изменяет память, я всего раз был во дворе мельницы. Мне тогда было восемь. Отец приехал по делам и взял меня с собой. Представляете, какое событие для мальчишки, который учится в пансионе и которому на каникулах запрещают выходить за парковую ограду!
За эти пару минут общения Клер собралась с силами. Пришел час битвы… Она была готова на все, чтобы спасти Жана и вернуть крошке Фостин отца. Даже если Жан потом не захочет ее видеть — это ничего не меняло.
— Входите, прошу!
Адвокат с любопытством осмотрелся. Восхитился ларем из потемневшего дуба и обилием букетов — в саду еще оставались сиреневые георгины и белые розы. Сказал, что комната просто очаровательна. Клер не отвечала на комплименты, держась обеими руками за спинку стула. Ее бледность и нерешительность не укрылись от Бертрана, и он не стал тянуть:
— Ну, что у вас стряслось? На парне, который привез записку, лица не было. Клер, если речь о деньгах, я уже говорил вам, после похорон, что считаю посмертные распоряжения Фредерика несправедливыми. Я готов вам помочь!
Клер не знала, как сказать, что ей от него нужно. Он удивился, подошел поближе.
— Дело настолько деликатное, что вам трудно об этом говорить? Я адвокат, меня сложно чем-то удивить.
— Бертран, — наконец заговорила Клер, — мне нужен адвокат, который согласится защищать клиента в суде бесплатно. Он достоин защиты, но лучше, если я все вам объясню. Ваше мнение обо мне может существенно перемениться, я к этому готова. Будущее двухлетней девочки зависит от этого, и жизнь человека. А я, я…
Молодая женщина чувствовала, что пол уплывает из-под ног, на лбу выступил пот, внутри все похолодело, и она покачнулась. Бертран вовремя ее подхватил.
— Бог мой, к чему вы ведете? Это ваш родственник? Доверьтесь мне, Клер, у меня есть сердце, я сам отец четверых детей! И искренне расположен к вам. Мари-Виржини часто сетует, что вы с ней так и не подружились. Я все эти годы относился к вам, как к сестре!
Скрипнула лестница: это, опираясь на трость, спускался Базиль. И вот прозвучал его низкий, уверенный и авторитарный голос — голос школьного учителя:
— Девочка, давай я все объясню за тебя!
Бертран узнал старика. По его сведениям, Базиль был человек очень образованный и ярый социалист.
— Мсье Дрюжон! Я думал, вы уже много лет не живете в долине.
Мужчины обменялись рукопожатием. Базиль сел за стол, Бертран устроился напротив.
— Я вас слушаю! Не как сосед, а как адвокат. Этот разговор останется строго между нами. Я вас выслушаю, после чего выскажу свое мнение и приму решение.
Базиль на мгновение прищурился, внимательно посмотрел на Бертрана и сказал задумчиво:
— Вы очень похожи на мать! Я имел честь ее знать. Очень приятная и умная женщина…
— Насчет ума не знаю, а внешне я и правда на нее похож, — пошутил Бертран.
Клер было понятно волнение Базиля. Местные кумушки давно постановили, что младший из братьев Жиро похож на добрую и милосердную Марианну.
«Череда похорон, горе, несбывшаяся любовь! Слава Богу, есть люди, которых все это не коснулось!» — подумала она.
А есть ли в ее окружении крепкие, дружные супружества? Это на некоторое время заняло мысли Клер. Базиль начал рассказ в своей точной, практичной манере. Очень скоро молодая женщина увлеклась этим повествованием, представлявшим Жана жертвой несправедливости буржуазного общества, склонного к лицемерию и слепому соблюдению приличий. Особо он подчеркнул героизм, с которым тот жертвовал собой ради спасения юного Леона. Упомянул Базиль и ужасную смерть Жермен, которой не дали даже попрощаться с мужем. Но умолчал об одном важном моменте: любви Клер к Жану.
Закончив эту оправдательную речь, старик, замирая от волнения, посмотрел на Бертрана.
— Что скажете?
— Дело перспективное, — отвечал адвокат. — Уже хорошо, что будет публичный процесс. Можно надеяться на более мягкий вердикт. В последние годы общественное мнение переменилось. Натуралистические романы Эмиля Золя продемонстрировали нам, как нужда и мракобесие мешают развитию личности. Я берусь отвести разящий меч правосудия от человека с такой драматической судьбой! Но мне понадобятся свидетельства в его пользу, и как можно скорее. Этот старпом с сейнера по кличке Колченогий — было бы замечательно, если бы он выступил на суде. И Леон, конечно. Он мог бы рассказать о своем спасении.
Воодушевление Бертрана буквально вернуло Клер к жизни. Интуиция ей подсказывала, что он будет энергично и талантливо защищать Жана. Мужчины встрепенулись, когда она встала и принесла три бокала и бутылку.
— Это легкая наливка из черной смородины, — сказала она. — Я сама ее готовлю в сезон. О Бертран, какое это для меня облегчение!
— Как я мог отказаться? — отвечал адвокат. — О деньгах даже не думайте. Я унаследовал крупное состояние и могу позволить себе поработать бесплатно. Часть его, кстати, должны были получить вы, мадам. В полиции удивятся, узнав, что Жана Дюмона будет защищать член коллегии адвокатов! Я даже рад вашему предложению. Если подумать, у меня до сих пор не было повода показать, чего я стою. Простите мне это несколько вульгарное выражение, дорогая Клер!
— Я готова простить вам что угодно! — отвечала молодая женщина.
Базиль нахмурился. По его соображениям, гостю не следовало знать о том, что у Клер и Жана были чувства. Но Жиро должен был об этом догадаться, не настолько же он глуп! Клер между тем продолжала с трогательной интонацией в голосе:
— Вы должны знать, Бертран, что Жан Дюмон много для меня значит. Я помогла ему непосредственно после побега. Мы полюбили друг друга. Увы, я думала, он погиб вместе с командой «Бесстрашного». Вышла за вашего брата, который настаивал на этом браке. Базиль, со свойственной ему деликатностью, дал мне право решать, рассказывать вам об этом или нет. И для меня очень важно, чтобы Жана не отправили на каторгу в Кайенну, откуда нет возврата!
Слегка смутившись, Бертран пригубил бокал с рубиновым, чуть сладковатым напитком. Сказал тихо:
— Я видел ваше волнение, вы едва не лишились чувств. Уже тогда я заподозрил, что вы глубоко привязаны к обвиняемому.
Этот термин — «обвиняемый», — естественный в устах адвоката, заставил Клер содрогнуться. Она приготовилась оправдываться, когда во двор мельницы внезапно въехал второй автомобиль. В этот раз все работники во главе с Коленом вышли полюбоваться транспортным средством, чей мотор ревел и фыркал. Клер открыла окно посмотреть, кто бы это мог быть.
— Бертий! — воскликнула она. — Но мужчину за рулем я не знаю!
Она с изумлением смотрела на кузину. Этот визит стал для Клер полнейшей неожиданностью. В ореоле света, с пышными волосами, едва удерживаемыми соломенной шляпкой, Бертий, как никогда, была похожа на принцессу. Лиф ее платья сиял на солнце, равно как и ее фарфоровая кожа.
Сопровождавший ее мужчина через заднюю дверцу достал кресло на колесиках последней модели, более компактное. Он помог молодой женщине в него сесть и подвез ее к крыльцу. Клер хотелось сбежать из дома через кладовую, сообщавшуюся с садом. Любопытство удержало ее, а еще — присутствие Бертрана, который изумился бы такому ее поступку.