– Я думал, что больше никогда тебя не увижу, – сказал Торак.
Ренн почувствовала, что он хочет ее поцеловать. Она тоже хотела этого, но только не в присутствии половины племени Водорослей.
Торак отвел ее немного в сторону и вполголоса сказал:
– Они какие-то странные! Никогда не заходят в Лес дальше чем на бросок гарпуна! Считают, что Лес принадлежит духам!
– И они сжимают палками головы собственных детей, – шепотом сказала Ренн. – И носят на себе части умерших родственников!
– Они забрали мое оружие. Ты заметила, что они дали нам одежду совсем не такую, как у них.
И только сейчас Ренн обратила внимание, что на Тораке очень красивая и очень непрактичная одежда из белой шкуры кита с лиловой окантовкой на рукавах и подоле парки.
– Шкура кита очень непрочная, – сказал он, – рвется, как лист с дерева. Как думаешь, что все это значит?
– Не знаю, но шкура птицы тоже долго не прослужит. – И Ренн рассказала Тораку о том, что говорили женщины о своих предках. – Думаю, они пытаются решить, что с нами делать – спасти или наказать.
– И они что-то знают о Волке. Я уверен, что знают!
– Я тоже так думаю.
Они оглянулись на две группы женщин и мужчин племени Водорослей. Те стояли возле шалашей для исцеления и равнодушно за ними наблюдали.
Поселение Водорослей располагалось в широкой бухте, за которой начинался густой Лес. В этом конце бухты в Море впадала река, и на мелководье покачивалось несколько прекрасных каноэ. По форме они напоминали каноэ племени Морского Орла, но борта были расписаны яркими желтыми, синими и красными узорами. Неподалеку лежали груды сетей, копий и граблей для вылова сельди.
На берегу реки женщины потрошили рыбу и складывали в корзины. Вдоль берега в поисках отбросов бродили собаки, чайки пикировали на груды вонючих ракушек. Дальше стояли коптильни из китовых ребер, на решетках были развешаны селедка и связки моллюсков, а мальчишки поддерживали огонь.
Подальше от берега девушки работали у ям для готовки пищи. Ямы были окружены воткнутыми в землю белыми ракушками. Ренн догадалось, что это сделано для того, чтобы в темноте кто-нибудь не угодил в такую яму.
И тут она поняла, чего в этой картинке не хватает.
– А где их убежища?
– Вон там. – Торак указал на ряд низких, покрытых дерном холмиков ближе к Лесу. – Они живут под землей. Спускаются через крыши. – Он перешел на шепот. – Они показали мне весь лагерь, но вон туда и близко не подпустили. – Торак скосил глаза на высокую стену из бревен в противоположном конце бухты. – Они точно что-то там прячут!
Ренн хотела ответить, но в этот миг на ближайшем к ним холме открылся люк, и оттуда выглянула узкая красная голова молодого мужчины.
– Залезайте внутрь, – очень серьезно и даже торжественно сказал он. – Наш вождь Чинут желает, чтобы вы присутствовали на пиршестве.
Глава 15
Ренн следом за Тораком спустилась по бревну-лестнице в пахнущее землей убежище. Внутри было сумрачно, людей много, все сидели, скрестив ноги, и молчали, как будто чего-то ожидали.
Убежище оказалось на удивление просторным. Несмотря на то что под низким потолком из ребер кита была развешана на просушку верхняя одежда, Ренн смогла выпрямиться, а вот Тораку пришлось сутулиться. Она заметила, как у него заиграли желваки на скулах – он ненавидел замкнутые пространства.
Стены убежища были выложены расщепленными бревнами, на которых нарисовали волнистые, похожие на водоросли зеленые линии. Под ногами хрустели настоящие сушеные водоросли. В дальнем конце помещения на специальном помосте спали под лосиными шкурами дети. Ни у кого из них не было привязанных к голове дощечек. Видимо, детей с дощечками уложили в другом убежище, чтобы не мешали пиршеству плачем.
Единственным источником света служило огромное, выдолбленное из камня блюдо в форме кита с тонким слоем ворвани на дне. От него к потолку поднималась мерцающая линия огня. Там же по колено в ворвани стояла вырезанная из синего сланца фигура какого-то невообразимого существа. У него были короткие кривые лапы, морда как у лисы, а уши длинные, словно у зайца. Ренн догадалась, что Водоросли так представляли себе волка и фигуру эту вырезал тот, кто в жизни ни одного волка не видел.
Светильник с китовым жиром отбрасывал блики на сидящего рядом мужчину. На мужчине был сплетенный из выкрашенных в желтый цвет водорослей пояс колдуна, увешанный клювами топорика, а на груди висел китовый зуб размером с кулак. Безрукавка и штаны мужчины были из выкрашенной в зеленый цвет тюленьей шкуры и оторочены кисточками из седых человеческих волос.
Ренн стало интересно, чьи это волосы и когда эти люди умерли.
Коротко обрезанная серебристая борода мужчины контрастировала с красной кожей. Голова у него была повязана лентой с закрепленными на ней короткими, выкрашенными в желтый цвет перьями. Череп лысый, если не считать длинной серебристой пряди, которая от темени опускалась по спине и была обвязана вокруг пояса.
Мужчина жестом предложил Тораку и Ренн сесть. Оглядел их проницательными темными глазами, а сам в это время теребил пальцами косичку на безрукавке. Ренн догадалась, что он общается с предком.
– Я Чинут, – гордо сказал мужчина, – вождь и колдун племени Бурых Водорослей.
Ренн поклонилась:
– Я Ренн из племени Ворона.
– А я Торак. У меня нет племени, но есть кровные родственники в племени Тюленя, моя мать…
– Я чувствую, что в твоей сущности есть соль, – перебил Торака Чинут. – Зачем вы приплыли на наш остров?
– Мы ищем брата по стае, – ответил Торак. – Большой серый волк. Вы его видели?
Люди в убежище зашевелились и начали тихо переговариваться. Чинут поднял руку, и все умолкли.
– Наш остров освящен нашими предками, – слегка напряженным голосом сказал Чинут. – Но к нашему стыду, сейчас на нем волки не живут.
– Мы об этом знаем, – сказала Ренн, – но…
– Было время, когда волки жили на острове, – продолжил вождь так, будто Ренн даже не начинала говорить. – Они научили нашего Первого Предка говорить, научили, как жить в племени и находить пару на всю жизнь. А потом наступил день, когда один неразумный мальчик бросил камень в волчицу. Это было оскорблением для волков, они ушли в волны и стали морскими волками. И это было нашим самым большим несчастьем.
– Так есть наш Волк на вашем острове или нет? – теряя терпение, спросил Торак.
– Люди говорят, ты умеешь общаться на языке волков, – сказал Чинут. – Это правда?
– Уверен, что Халут вам об этом уже говорила, – ответил Торак. – Что вы скрываете?
Вождь холодно улыбнулся Тораку, и Ренн с ужасом заметила, что зубы у него инкрустированы блестящими осколками раковин мидий. – Ничто не скрыто от чистых сердцем. Пришло время пировать.
– Нет, я хочу знать сейчас! – сорвался на крик Торак.
Ренн схватила его за руку и обратилась к вождю:
– Почему ты не можешь просто нам ответить?
– Пришло время пировать, – повторил Чинут и постучал разноцветным посохом по стропильной балке.
Люк в крыше открылся, и в убежище спустились женщины с корзинами дымящейся еды.
Пока Торак сидел и закипал от злости, Чинут, как подношение Матери-Морю, наполнил едой небольшую миску из зеленого камня, а потом еще одну для предков. После этого передал Тораку и Ренн по миске с ложками из половинок раковин мидий. Лицо у него при этом было таким суровым, что они поняли – лучше не отказываться.
Да и еда была вкуснейшая: тушенные в собственном соку моллюски; жаренный на камнях палтус и крабовое мясо, обильно политое горячим тюленьим маслом; сладкие черные лепешки из растущих на камнях черных водорослей и освежающая оранжевая кашица из облепихи. Ренн не могла оторваться от блюда, которого еще никогда не пробовала, – широкие зеленовато-коричневые полоски хрустящих сушеных водорослей, покрытые серой корочкой с рыбным привкусом.
Она спросила вождя, из чего приготовлено блюдо, и он ответил, что это сушеная икра на бурых водорослях.
– Но вам стоит попробовать его в свежем виде! – Чинут улыбнулся и заметно расслабился. – Через два месяца будет нереститься сельдь, она покроет подводный Лес слоем икры в три пальца толщиной! Нам останется только выйти в Море на каноэ и собрать все это. Это чистое блаженство! Настоящий дар!
Торак незаметно подтолкнул Ренн локтем и прошептал:
– Ты понимаешь, что это значит? Они едят хранителей племени!
Ренн перестала жевать и прошептала в ответ:
– Это все равно что я бы съела Рипа или Рек!
Чинут их услышал и пожал плечами:
– У нас свои обычаи, у вас – свои. Халут рассказывала, что вы, живущие на востоке, питаетесь грибами. Мы такого никогда не делаем. Грибы – пища духов.
Пиршество постепенно подошло к концу, и Чинут подал знак, чтобы унесли пустые блюда.
Положив руки на колени, он посмотрел на Торака с Ренн проницательными темными глазами и начал рассказ:
– Несколько дней назад другой человек с востока приплыл на наш остров. Он тоже искал волка. И тоже сказал, что этот волк – его брат по стае, и сказал, что умеет говорить по-волчьи…
– Наигинн, – тихо прорычала Ренн.
– Вы его знаете? – спросил вождь.
– Где он? – закричал Торак. – Что ты ему сказал?
– Он проявил уважение, – сухо сказал Чинут. – А еще он сказал, что у него кровные родственники в племени Тюленя… И мы поняли, что он говорит правду, потому как в жизни не видели, чтобы кто-то так хорошо правил каноэ. Мы оказали ему гостеприимство, мы всех встречаем гостеприимно…
– О, Наигинн может быть очень обходительным и очень убедительным, – с горечью в голосе сказала Ренн. – А еще он ледяной демон в человеческом обличье.
– Где он? – требовательно спросил Торак.
– Вскоре мы почуяли, что он нас обманывает, – продолжил Чинут, – и сказали, чтобы плыл дальше. Но вы ошибаетесь, он не демон…
– Нет, демон, – стояла на своем Ренн.
Вождь Бурых Водорослей расправил плечи:
– На нашем острове нет демонов! Предки защищают нас с самого Начала, с тех времен, когда Мать-Море своей песней пробудила мир к жизни! Так же как они защитили нас от Звезды-Молнии, которая разрушила ваши земли на востоке.