Пенелопа объяснила мне, как можно завещать его родственнику или другу, но, честно говоря, я ее не слушала. Просто доверилась ей. В общем, нам нужно найти бумаги, подделать пару подписей, поехать в Такет и заверить документы у клерка. Она сказала, что даже если мы найдем золото до того, как все сделаем, оно не будет стоить ни гроша.
Мы нашли документы на следующий день под одной из некрепко прибитых половиц. Там же обнаружилась банку, полную золотых комочков размером с ноготь на большом пальце. Никакого песка или чешуек. Только чертовы самородки.
Пенелопа аж взвизгнула от радости, когда их увидела. Сказала, что мы сможем купить новые корыта для промывки, починить насос, и еще останется. А я заявила, что нам нужно ружье – вдруг медведи сунутся.
– Откуда ты знаешь, как золото добывать? – спросила я.
Пенелопа училась подделывать подпись моего отца на листочке бумаги. После нескольких попыток получилось так похоже, будто ее рукой водил призрак.
– Когда папа сказал, что мы поедем на север, я решила провести исследование. Прочитала кучу книг и статей о самых распространенных болезнях и травмах, чтобы знать, как их лечить.
– Молодец! Если бы не ты, мы бы сейчас были в большой заднице!
– По крайней мере, теперь мы знаем, что здесь есть золото. – Пенелопа кивнула на банку, стоявшую на столе. Желтый металл мерцал в солнечных лучах; хотелось прикоснуться к нему, подержать в руках и похвастаться своей находкой перед всем миром. Смотрите, что у меня есть!
– А давай заплатим за заявку этим золотом?
– Зачем его отдавать, если мы и так справимся? – ответила Пенелопа с улыбкой. – Элка – твое полное имя? – спросила она, задержав перо над пунктирной линией.
– Пиши свое, – сказала я, и Пенелопа нахмурилась.
– Почему?
– Мои родители называли меня по-другому. Это имя мне Крегар дал. А значит, он узнает, что я здесь. И Лайон тоже. Пиши свое.
Комнату заливали лучи заходящего солнца, окрашивая золотые слитки, волосы и глаза Пенелопы в один цвет. Она еще никогда не была такой красивой.
– Ты уверена? Ты хоть понимаешь, что сейчас мне даришь?
Я пожала плечами.
– Клочок земли и старую развалюху.
– Дом, – сказала она. – Место в этом мире, которое я могу назвать своим.
– Надеюсь, ты пустишь меня пожить на время? – спросила я, улыбаясь во весь рот.
Как выяснилось, времени у меня почти не осталось.
Между оврагом и бешеным волком
НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ Пенелопа отправилась в Такет, чтобы заверить бумаги у клерка. Он странно на нее посмотрел, однако все нужные печати поставил. Подписи совпали, да и, судя по записям, золота у реки не находили уже много лет. В общем, ему было все равно, кто там будет копать. Пенелопа стала законным владельцем участка. Она даже не ожидала, что все будет так просто.
Однако я занервничала.
Хотя золото Пенелопа оставила дома, вернулась она не с пустыми руками. Принесла документы – и еще один листок бумаги, сложенный вдвое.
Я развернула листок и взглянула на свое угольное отражение.
– Вот дерьмо! – сказала я.
– Они по всему Такету. Еще вчера их не было. Но есть новости и похуже, – сказала Пенелопа, тяжело дыша. – Человек Делакруа… – Тут ее голос сорвался на визг, и она зарылась руками в волосы. – Тот, что был с ней в Халвестоне. Слишком хорошо одет для такой дыры, как Такет.
Мое лицо по всему городу, а в Такете есть люди, которые меня видели. Красавчик Делакруа. Плюс семейка Томпсонов.
Пенелопа догадалась, о чем я думаю.
– Прежде чем ты обвинишь Марка и Джози, знай, что я к ним заходила.
– Они видели рисунки?
– Я объяснила, что ты жертва, а не преступник. Они будут молчать.
Я прошипела:
– А они не сказали, как долго?
Потом скомкала бумажку и швырнула ее на пол. Она покатилась, потихоньку разворачиваясь. Лицо на портрете морщилось и росло.
– Не переживай, они не знают, где мы, – с обидой заявила Пенелопа.
– Конечно, переживаю. Речь идет о моей жизни!
Она вдруг взорвалась от ярости.
– А как насчет моей жизни, а? Если эти парни доберутся до меня, то прикуют к кровати, и мне придется трахаться со всеми подряд, пока я не сдохну. Нас проследили, Элка! А я-то надеялась, ты знаешь, что делаешь.
В былые времена я бы ее о стену приложила, а потом в дверь вышвырнула. Но не сейчас. Я видела ее страх. Она была похожа на кролика, попавшего в силки.
– Твоя жизнь – это и моя жизнь, идиотка чертова! – Я встала и подошла к Пенелопе, стараясь говорить спокойно. – Мы с тобой связаны. Мы избавимся и от Делакруа, и от Крегара с Лайон. Если Крегар найдет меня, он найдет и тебя и выпустит кишки, как из форели. Вот только я ему не позволю, и у меня есть план, который либо освободит меня, либо убьет.
Она потупила глаза, ковыряя пол носком ботинка.
– Я и не думала, что мадам так хочет тебя заполучить… – В голову вдруг пришла одна мысль. – Зачем ты ей? И откуда ты ее знаешь?
Пенелопа стиснула губы, как нырнувшая утка – задницу. Что-то в ней изменилось, вроде как из стены кирпич выпал.
– Она меня купила, помнишь?
Я знала, как бывает, когда тебя продают, и мне совсем не хотелось вспоминать об этом.
– Конечно. И понимаю, откуда она тебя знает. Но откуда ее знаешь ты?
– Я слышала ее имя и голос во время… сделки.
– Ты никогда не рассказывала, кто тебя продал.
Она выдохнула.
– Да какая разница? Теперь это не имеет значения.
– Имеет! Еще как имеет! Я собираюсь найти этого сукина сына и наделать из него ремней!
Пенелопа молчала. Как я разозлилась! Ведь именно из-за нее я перебежала дорогу Делакруа!.. Я металась по хижине из угла в угол, и раскаленное железо выжигало мои глаза изнутри.
Весь мир ополчился на нас с Пенелопой, хотел сокрушить нас, раздавить, порвать на куски. Нам выпало два спокойных дня после того, как я похоронила маму. Мы купались в реке и смотрели, как закат окрашивает небо. Я поймала лосося, полного икры и уже готового к нересту. Мне раньше некогда было рыбачить, а здесь, на реке Тин, нашлось и время, и компания. Я ведь просто хотела покоя…
Я вылетела из хижины и завопила от ярости. Проклинала француженку. Проклинала Крегара и Лайон. Проклинала всех, кто мешал мне жить.
Я не могла успокоиться до рассвета. Все ночь кидала нож в мишень, стараясь глубже загнать его в дерево. Пенелопа только под утро сдалась и перестала звать меня в дом.
Так жить нельзя! Слишком много ножей нацелено в спину. Хотя бы от одного нужно избавиться.
Примерно через час после восхода солнца, когда я в сотый раз вытягивала клинок из ствола, в голове что-то щелкнуло. Я вернулась в хижину. Пенелопа уже проснулась и подкидывала в печку дрова, чтобы вскипятить чай.
– Как думаешь, того золота в банке хватит, чтобы расплатиться с Делакруа?
– Наверное. Но тогда у нас не останется денег на оборудование.
– А где гарантия, что мы здесь еще что-нибудь найдем? Все потратим, а расплатиться с ней нечем будет, – сказала я, энергично растирая лицо руками, словно хотела вылепить из него что-то новое.
Выбора у нас не было. Мы отыскали кусочек рая, и печати на документах подтверждали, что теперь он наш по закону.
– Мы зажаты между чертовым оврагом и бешеным волком, – сказала я. – И всего месяц до того, как придет зима.
Судя по выражению лица, Пенелопа отлично все понимала. Если спрыгнешь в овраг – где гарантия, что не разобьешься насмерть. А если выживешь – волк пойдет за тобой, и вновь придется убегать. Времени на то, чтобы построить мост, не было. Оружия, чтобы отбиваться, – тоже. Зато можно натравить на волка зверя пострашней и тихонечко улизнуть, пока они рвут друг другу глотки.
– Лайон, – сказала я.
– А что с ней?
– Как по-твоему, то, чем занимается та француженка, законно?
Пенелопа вскинула брови.
– Конечно, нет.
– Лайон стоит на защите закона, и у меня есть для нее кое-что интересное.
– Ты же не собираешься сдаться? Элка, нет, не вздумай! – Пенелопа встала между мной и дверью.
– Не сходи с ума, девушка, я не собираюсь заканчивать жизнь в камере.
Вместо того чтобы убраться с дороги, она скрестила руки на груди.
– А что тогда?
– Знаешь такую поговорку: убить двух зайцев одним выстрелом?
Пенелопа нахмурилась.
– Ну, слышала кое-что похожее.
– А я придумала, как двух зайцев освежевать.
Она нахмурилась еще сильнее.
– Что ты можешь ей предложить?
Я глубоко вдохнула, пытаясь подобрать правильные слова.
– Я знаю, где похоронен ее сын, – выдавила я наконец, и глаза Пенелопы стали круглыми от изумления.
– Откуда? – недоверчиво спросила она.
– Я сама выкопала ему могилу.
Два зайца
ПЕНЕЛОПА ПОМОГЛА мне написать письмо на обратной стороне плаката с моим портретом. Она постоянно спрашивала, уверена ли я, что хочу этого. В ней что-то изменилось. Мы столько месяцев строили между нами мост, а я только что выбила из-под него опору. Мост пока стоял, и его можно было перейти, вот только теперь он был не такой прочный. Не такой безопасный. Я не видела мальчика, когда сыпала землю на его кости, плоть и кожу. Я думала, это какое-то животное. Не понимала тогда, что единственным животным был голый по пояс, окровавленный мужчина, державший нож.
– Да, уверена, – ответила я. – Два зайца. Одним выстрелом.
– А если не сработает?
– Тогда отдашь Делакруа все золото, и будем надеяться, что ты нравишься Марку так же, как и он тебе, – заявила я, подмигнув.
Щеки Пенелопы вспыхнули, и мост стал чуть-чуть прочнее.
– Прочитай, – попросила я.
Она глубоко вздохнула.
«Судья Лайон, вы долго искали меня, и на то была причина. Я знаю, где ваш сын, и расскажу вам, только сначала сделайте для меня кое-что. В Халвестоне живет женщина по имени Амандин Делакруа. Вместе с мужчиной по имени Джеймс Колби они похищают молодых женщин и перевозят их в ящиках на корабле. Остановите ее, и я расскажу, где ваш мальчик. Как только она окажется в тюрьме, где ей и место, повесьте официальное подтверждение на универсальном магазине в Такете».