Сначала лицо заполыхало огнем, а после и я вся.
«Это что же... Они ведь не... Сватаются?!»
У нас тоже прямо не говорили, когда с женихом приходили. Говорили: «у вас уточка, у нас селезень» или «у вас курочка, у нас — петушок». А Волки... Они пришли за волчьей ягодой.
Кто-то в моей голове с размаху ударил в колокола, в ушах зазвенело, и я слегка оглохла, не полностью расслышав и осознав следующую фразу.
— ...и что за ягоду дашь?
— Сталь, — откликнулся Таор, выбрасывая на траву длинный нож.
Тишина вокруг нас стояла мертвая. Кажется, никто из наших даже не дышал, ловя каждое слово и жест великородных.
Тиром вопросительно оглянулся на меня. Так и не осознав, зачем же они так демонстративно женихаются, я глянула на нож и отрицательно помотала головой — знала, что нельзя соглашаться сразу. Почему переговоры с моей стороны ведёт Тиром, осталось для меня загадкой. Я предположила, что другой кандидатуры просто не нашлось.
Подняв дар с травы, Тиром оглядел лезвие с преувеличенным вниманием.
— Маловато, — утвердительно отозвался. Откидывать его он не стал, так и встал, поигрывая им в руке.
— Золото, — небрежно произнес Таор, кидая мне под ноги тугой кошель с деньгами. Его Тиром тоже поднял и оценивающе взвесил на ладони.
— Мало, — через несколько секунд твердо произнес он, загораживая меня плечом. — За такую спелую ягодку надо больше.
«Спелую ягодку...»
Я готова была забежать в дом и спрятаться под кровать.
— Кровь отдам, — произнес Таор, без сомнений вонзил клыки в ладонь и резко махнул рукой.
Траву оросили алые капли.
Отчётливо послышался дружный вдох со стороны односельчан. Воздуха стало меньше, потому что мне стало его резко не хватать. Задохнувшись, я окончательно растерялась. Отдать кровь — это серьезно, все равно, что жизнь пообещать.
— Что скажешь, Аса? — поднял бровь Тиром. Понимая, что пора соглашаться, я поспешно кивнула, едва произнеся вслух:
— Да... — голос не слушался.
Таор с улыбкой выступил вперёд.
— Раз так — забирай, — торжественно произнес Тиром, одновременно отодвигаясь. Таор же приблизился ко мне.
— Что про... — шепотом начала спрашивать я. Он покачал головой, показывая, что вопросы — позже, и наклонился, подхватывая меня на руки. Смущение, растерянность, счастье... Ворох чувств, накрывший меня, не описать.
Дрей прямо с места эффектно обернулся серым волком, вызывая отчётливо слышный выдох наблюдающей толпы.
— Вот! Волосатый! — выкрикнул счастливый женский голос.
Устроив меня на спине Дрея, Таор прыгнул рядом, прижал к себе, и мы понеслись из села. На толпу селян великородные даже не глянули.
— Зачем? — шепнула, глядя как остаются позади дом за домом.
— Порядок такой, — коротко объяснил Таор, и я опять ничего не поняла.
Понятно было только, что меня без вариантов увозили.
Говорить на ходу было неудобно, потому я огорошенно смотрела из-за мужского плеча на открывших рты односельчан, на свой дом, где остались заботливо сложенная одежда, обувь, посуда, одеяла, сундуки, шкаф...
— Таор, Таор! — робко постучала в закрытую броней грудь. — А телега? У меня сундуки... Стол, шкаф... Я шкаф хочу.
Рядом расхохотался догоняющий нас Тиром.
— Ещё и хозяйственная!
Таор тоже рассмеялся.
— А ну, жадная селянка...! Мало тебе крови? — совсем ласково построжился он на меня и добавил на ухо. — Будет, будет тебе шкаф.
Глава 36. Новый дом
К моему удивлению, Таор привез меня не к себе домой. Верхом на Дрее в обличье волка мы въехали в центральную часть города, что недалеко от управы. Я видела этот район издалека — дома здесь стояли богатые. Даже не дома — усадьбы. Здесь Дрей нас покинул, Тиром тоже направился в другую сторону.
— Знакомый попросил присмотреть несколько дней за домом, — объяснил мне Таор, открывая массивную дверь, и затягивая меня в полумрак большой серой усадьбы. — Поживем пока здесь. Смотри, тут есть шкафы. И столы.
Он наблюдал за мной с таинственной полуулыбкой.
— Вижу, — отозвалась я, на всякий случай держась за мужскую руку и осторожно оглядываясь. Из просторных темных комнат пахло пылью, стариной и явным могуществом. Я такую богатую обстановку никогда не видела. Шкафы тут действительно имелись — в каждой из множества комнат стояло по высокому пышно отделанному высокомерному красавцу. Роскошные, богато украшенные... Да что там шкафы! Дом явно принадлежал знатной семье, об этом говорило все: от непростой отделки мебели до оттиска герба на столовых приборах.
— Друг давно не появлялся? — заметила, проведя пальцем по толстому слою пыли на широком зеркале в пол. Из него на меня смотрела я — растерявшаяся, с розовыми щеками и совершенно счастливыми глазами. Смущенно поправила платье. Чувствовала я себя как неопытная невеста, которая не знает, что делать с внезапно проявившимся женихом.
Неопытной я вроде не была, но как себя вести, действительно не знала. В наличии имелся официально посватавшийся ко мне великородный и дом, которого я никак не ожидала.
— Да, — задумчиво согласился Таор, возвышаясь за спиной. — Давно не был. Нравится здесь?
— Красиво, но непривычно, — честно произнесла, осторожно отодвигая тяжёлую штору и вглядываясь за окно. Комнату озарил нахальный солнечный луч, и заспанный дом будто приоткрыл глаз, просыпаясь.
Вид со второго этажа открывался на верхушки деревьев. Краски неба над ними сгущались — день клонился к закату. Посмотрев на них, я обернулась на Таора.
— Мне больше нравится твоя избушка, — искренне произнесла.
Я хотела сказать, что мне совсем неважно, что он не богат, что мне хорошо с тем, что есть — особенно, если привезти шкаф, поменять подушки и одеяла на мои, а кровати — сдвинуть. Со временем, две лежанки можно было бы поменять на одну большую кровать, я уже запланировала.
В ответ Таор только обозначил на лице задумчивую улыбку. Вел он себя сдержанно. Так, будто что-то не договаривал.
Начиная нервничать, я неловко посмотрела вниз.
— Смотри какой ковер! Да на нем спать можно и матраса не нужно! — не выдержав, я благоговейно присела на корточки, прикасаясь кончиками пальцев к искусному узору. На нем стая волков гнала быков. — Как такие ткут?
— Плетут. Нитка за ниткой, — Таор дёрнул уголком рта. — В детстве я смотрел на узор и представлял себя на месте этого. Представлял, как веду стаю.
Опустившись на колено рядом, он показал пальцем на крупного черного волка, который оскалил клыки, первым настигая огромного рогатого быка.
— Ты часто бывал здесь? — я погладила кончиком пальца рисунок, все ещё любуясь ковром.
— Я тут жил, — услышала неожиданное и изумлённо подняла глаза на Таора. — Это фамильный дом моего рода... Был. Теперь снова мой.
Теперь он прямо смотрел на меня, глаза в глаза.
— А друг... — прошептала я, начиная осознавать, что никакого друга, просившего присмотреть за домом, нет.
— Мне вернули титул князя благодаря тебе, Аса. Понимаешь, что это значит?
Сердце толкнулось радостью, и с ней же — страхом. Разве князю может быть нужна простая селянка? Вот то, что он недоговаривал — теперь он не может быть со мной.
— Значит, что я тебе не ровня? — я нашла в себе силы спросить прямо, продолжая держаться за волка на плотном густом ворсе ковра.
— Кто-то обязательно осудит мой выбор, — спокойно согласился Таор, продолжая стоять на колене. Мы оба странно присели к ковру, несмотря на наличие в комнате полноценных дивана и стульев. — Кто-то скажет, что высокородному надлежит взять высокородную. Но мне плевать. Все, что я тебе говорил — в силе, неважно, с титулом или без. Я хотел сказать, что теперь все шкафы дома — в твоём распоряжении. И ковры. Весь дом — наш.
Облегчение нахлынуло волной, смывая напряжение с рук, ног, лица — оставляя после себя временную слабость. Я ещё раз — уже оценивающе — оглянулась по сторонам, вверх, на тусклые окна, пыльные шкафы.
— Чтобы все это держать, мне придется протирать пыль и мыть целыми днями. Ты для этого меня сюда привез? Это как наказание в управе? Мыть окна и стирать шторы навсегда?
Серьезное выражение лица Таора сменилось на многообещающую улыбку.
— Нет, Аса. Мыть и протирать будут другие. В твои обязанности будет входить приготовление мне чая. Также ты должна сладко стонать, когда я буду валять на всех поверхностях дома и окрестностей, — на этих словах Таор ловко опрокинул меня на ковер. — Готова узнать, как лежится с Волком на ковре, моя селянка?
Последнее он спросил, уже нависая сверху.
Ничего ответить я не успела. Юбка взлетела вверх, а губы — нашли и накрыли губы.
Вжимая мои запястья в мягкий ворс, на котором волки гнали быков, Таор любил меня до ночи, ненасытно выбивая из горла крики, пока я не охрипла. До кровати мы так и не добрались.
***
Подступившая к уснувшим окнам ночная тьма, встретила нас на том же ковре. Я чувствовала ее взгляд и уже дремала, ощущая, что вполне сроднилась с новым домом. А потом почувствовала, что Таор приподнимается и следом поднимает меня.
В воздух воспарили пылинки потревоженный пыли. В очередной раз за вечер, я чихнула.
— Ты двужильный? — сонно поинтересовалась. Сама я ощущала, что не в силах поднять сейчас и собственных ресниц.
— Да. Ночевать будем не здесь, — бархатно прозвучал около уха голос Таора. Закутанная только в наспех сброшенное с кровати покрывало, я согласно приникла к мужской груди. Мне уже было все равно, где ночевать. Огромный дом, скромная избушка... Какая разница? Лишь бы рядом с ним...
Таор куда-то шагал, я прикрыла глаза. Все равно ничего не видела — свечей мы не зажигали, да и где они? Я ворочала в голове мысль о том, что надо найти свечи и поменять постельное белье, когда ощутила, что кожу окутало ночной прохладой. Таор нес меня не в спальню.
— Куда ты идешь? — очнулась, осознав, что меня вынесли из дома. Таор даже не стал утруждать себя одеждой.