коулки, ты, река и скалистое место, ты, который заставляет поворачивать лицо не в ту сторону, вводит людей в заблуждение, заставляет других терять лицо, ныне получишь по заслугам. Я лишаю тебя голоса пред Великими. Более никто из детей Дарителя Жизни, никто из духов или предков не услышит твоего зова. Разум твой отныне да прибудет во тьме. Ты закончишь свою жалкую жизнь на жертвенном камне. И я откушу лучший кусок от твоего сердца!» Тогда науалли хищно оскалился и крикнул: «Я не боюсь смерти. На земле мы не навсегда: лишь на время. Раз нет мне места здесь, на земле, смело войду в обитель лишённых плоти». Но Тлауискальпантекутли уже обратил грозный лик в другую сторону. Целый залп дротиков веером разлетелся и поразил помеченных светящимися точками ситлалькоатля. Ни один из мятежников не ушёл от возмездия. Довольный воин расхохотался и заявил: «Смертные, узрите силу великих, взгляните на дело моих рук, почувствуйте могущество богов! Впредь не смейте и помыслить совершить богохульство. Пронесите страх перед нами в своих сердцах и поведайте о сегодняшней ночи детям. Все ваши деяния и мысли открыты. Любое проявление непокорности будет жестоко караться. Отныне ваша задача – возвести нам ступенчатый дом, щедро возносить на молитвы и давать столько жертв, сколько нужно. И тогда наши сердца будут умиротворены».
С этими словами Владыка Зари взлетел ввысь и вновь засиял на небесах Вечерней Звездой.
Глава 13. Сущность предателя
Чары рассеялись. Но потрясённый Несауальтеколотль продолжал сидеть на земле и смотреть туда, где исчез воинственный бог. Так вот он какой, метатель ледяных копий. Ни в одном кодексе не нарисуют ни величия, ни мощи неземного облика. Зачем он всё-таки вмешался? А ведь говорил, будто смертные сами должны решить собственные разногласия. Если всё уже кончено, отчего тогда такой неприятный осадок? Почему нет радости и победного чувства? Пальцы выводили на песке непонятные спиральки, тело будто закоченело. Голова шла кругом. Слух притупился. Двигаться с места не хотелось. Нужно поблагодарить Тлауискальпантекутли, да только проговорить слова молитвы, даже про себя, оказалось выше сил Голодной Совы. «Прости, прости, прости», – неслышно шептал он дрожащими губами одно и то же. А глаза не отрывались от яркой точки посреди бесконечной тьмы. Начался озноб. Отчего? Проклятие науалли, шок от видения Господина Венеры или последствие пережитого? «Прости, прости», – снова и снова повторял служитель культа в пустоту.
Внезапно юный жрец вздрогнул от прикосновения. Что-то такое тёплое и живое. Он медленно перевёл взгляд. Чикуатемок сидел перед ним на корточках и тряс за плечо.
– Всё, всё, брат. Ну чего ты? Посмотри на меня. Идти можешь? Тебе больно? – слышалось, будто издалека.
Возжигатель копала силился ответить, но не мог произнести ни звука.
– Да ты дрожишь весь, бедняга. Ну-ка, обопрись на меня.
Сильные руки подхватили его и попытались поднять, но снова бережно опустили. Ещё одна согревающая волна. Другой голос:
– Ты живой? Только не умирай! Живи! Я так… так… – рыдания.
Слёзы начали капать на грудь, её слёзы. Длинные чёрные волосы, белый кечкемитль. Ночной Цветок. Несауальтеколотль посмотрел на девушку. Нет, всё, пора возвращаться. Жертвователь опёрся на ладонь, выпрямил спину, разогнул шею.
– Вот молодец, – обрадовался друг.
– Подними его, – всхлипнула Йоуальшочитль.
– Да подожди ты, дай ему прийти в себя.
– Ты нас видишь? – спросила дочь вождя и наклонилась к нему.
Голодная Сова кивнул, а затем встал на колени.
– Вот хорошо. Ну, давай, брат. – Воин взял товарища и поставил на ноги. Те подламывались, но с каждым мгновением силы возвращались, а движения становились более осмысленными. Сын вождя держал крепко и не отпускал. Его сестра помогала с другой стороны.
– Спасибо, – вырвалось из дрожащих губ, – спасибо, дорогие.
– Он говорит! – восторженно вскрикнула юная красавица.
Опираясь на Чикуатемока, жрец сделал несколько неуклюжих шагов. Оковы шока отступали. Пустота в душе сменилась радостью. Родные люди будто бы снова вдохнули в него жизнь.
– О, если бы не вы… Я так счастлив… Невозможно описать… Никогда больше… Скажите, а где… – твердил служитель обрывки фраз.
Избранника богов усадили на скамейку. Ночной Цветок опустилась рядом и обняла за плечи – парень не сопротивлялся. Нисходящая Сипуха устроился впереди на корточках.
– Мы победили! – сказал наследник касика и улыбнулся.
– Не мы – они, – слабо отозвался Несауальтеколотль.
– Нет, мы. Боги с нами заодно.
– Ты думаешь?
– Я знаю.
Голодная Сова полностью пришёл в себя. Взгляд стал ясным, тело слушалось. Только колено и бок немного болели от падения. Подошёл Уэмескитль:
– Все заговорщики схвачены и связаны, их союзники из Ауэуэцинко тоже. Твои родители в безопасности, но мы сказали им не выходить на улицу. Где прикажешь разместить пленников?
– Сколько их? – спросил молодой воин.
– Тридцать два вместе с нашими, – ответил начальник стражи.
– Перенесите вещи господина посла к нам. Часть бунтарей отправьте в его хижину. Освободите зал дворца и ведите туда остальных. Доложи, как будет готово.
– Хорошо, – кивнул боец.
– Надеюсь, ты не против. Но я тебя всё равно не могу теперь одного оставить, – обратился Чикуатемок к возжигателю копала. – Идти можешь?
– Нет, не против. Идти? Да, могу, – уверенно подтвердил жрец.
– А не заглянуть ли нам домой к безбожнику Тлилтеоакомталю? Думаю, нас ждёт много интересного.
Он подал руку другу и помог встать. Йоуальшочитль вопросительно посмотрела на брата.
– Нет-нет, ты не идёшь, сестричка. Отправляйся к родителям, расскажи, что всё хорошо, и какая ты сегодня героиня.
Девушка манерно поджала губки.
– Ну же, не капризничай. Папе с мамой нужна твоя забота. Они пережили не меньше нашего, – смягчился сын вождя.
Тут вмешался служитель. Он обнял её, прижал к себе и погладил по волосам. Какая же она хрупкая, и откуда взялось столько смелости?
– Ночной Цветок, ты спасла нас. Не будь тебя, нас бы уже не было в живых. В тебе сердце пумы, душа настоящего воина. Не знаю, как отблагодарить тебя. А ещё я не побоюсь и скажу: прости нас. Мы не верили тебе, а ты хотела нас предупредить. Гордость не позволяла нам доверять женщине. Честно признаюсь, мы были не правы. – Мужчина, сделал паузу. – Но ты уже сделала достаточно. Ступай, успокой матушку, пользы от того будет больше, чем если ты пойдёшь с нами, да приготовь нам чего-нибудь вкусненького, а то мы почти целый день ничего не ели.
– Хорошо, только ради тебя, – ответила красавица и зашагала к дому.
Чикуатемок взял факелы, позвал ещё двух человек с копьями, и все четверо отправились к жилищу шамана. Хижина стояла на другом конце деревни. Несмотря на опасения, никого поблизости не оказалось.
– Подождите, – остановил попутчиков Голодная Сова, а сам начал медленно приближаться к дверному проёму. На расстоянии шага он остановился и, казалось, начал ощупывать воздух: жрец будто бы клал одну руку за другой на невидимую стену, а затем переходил на новое место. Спутники удивлённо глядели на непонятные жесты.
– Здесь барьер, – сообщил заклинатель.
– Наш науалли с помощью колдовства загородил вход, – пояснил наследник касика.
– Крепкий, всё ещё действует. Ну сейчас попробую снять, – отозвался Несауальтеколотль.
Жертвователь поднёс ладони к груди, склонил голову и начал шептать какой-то заговор, глядя на пальцы. Между ними начали проблёскивать потоки света. Те становились толще, длиннее и переплетались друг с другом. Мгновение, и служитель культа начал их закручивать. Затем он приложил руки к невидимой преграде. Воздух вспыхнул белым пламенем, точь-в-точь как сгорает бумага, когда огонь сначала пожирает середину листа, а затем захватывает края. Вот и сейчас языки, похожие на молнии, двигались от центра, открывая свободное от чар пространство. «Не ходите за мной», – скомандовал избранник бога, а сам аккуратно сделал несколько шагов вперёд. Парень отдёрнул занавеску на входе и проник внутрь. Чикуатемок жестом приказал воинам стоять. Бойцы направили копья вперёд, как перед атакой. Все затаили дыхание и уставились на тёмный проём. Тишина. Ни звука изнутри. Прошло совсем немного времени, и оттуда выглянул Голодная Сова. «Заходите», – позвал он спутников.
Пахло жжёным копалом. Казалось, науалли освобождал место для собрания заговорщиков. Все предметы обстановки передвинуты к одной из стен и свалены в кучу. По всей комнате лежали циновки и коврики, на которых некогда сидели мятежники. Около некоторых мест валялись чаши и тарелки с объедками. Видно, бунтари покидали дом в большой спешке. Впереди высился алтарь из сундука, покрытого тканью с фигуркой и ритуальными сосудами. Справа и слева стояли жаровни, угли в них уже догорали. Несауальтеколотль подошёл ближе и взял статуэтку. «Посвети», – сказал он тоуэйо с факелом. Каменный идол изображал сидящего мужчину. Взор обращён вперёд. Руки охватили колени. Жёлтые волосы стягивали бусы из драгоценных камней. Выше – венец из перьев орла, а далее плюмаж кецаля. Во лбу – полоска с изображением неба в сполохах огня. В ушах – огромные серьги. В носу продето массивное украшение. За спиной – лучи солнца. Скульптор изобразил их, как и положено, в виде наконечников стрел. Кожа покрашена в оранжевый цвет. По всему телу нарисованы красные языки пламени.
Подошёл сын вождя.
– Знаешь, кто это? – спросил жрец.
– Нет, – признался парень.
– А я знаю… слишком хорошо, – угрюмо усмехнулся жертвователь. – Перед тобой Илуикатлетль – бог рассветного неба, восходящего дневного светила. Догадываешься, откуда? Из самого Ойаменауака. Когда-то он был покровителем нашего народа, пока мы не оставили Родину. Тлатоани Кецалькойотль, правитель Ойаменауака, всей душой желает отомстить нам. Видимо, он кого-то послал организовать восстание. Если бы ему удалось – вся держава могла бы рухнуть. Вот откуда у Титлтеоакоматля столь сильные заклинания. Я так и знал, что здесь не всё так просто. Без поддержки Илуикатлетля он не смог бы бросить вызов Таинственному Владыке.