Не делал он исключения и для царских сановников. Мужчина презирал их всех и в душе насмехался над пустоголовыми разодетыми вельможами, чей многозначительный вид становился ещё более нелепым при осознании их полной безграмотности в делах государства вкупе с бесповоротно разлагающимся мозгом, уже неспособным понимать что-либо более сложное, чем расписание дворцовых приёмов. Да-да, слишком много мяса и жира, слишком мало усилий, в том числе и умственных. Казалось бы, уважение к старшим считалось неоспоримой ценностью всех народов Анауака. Но разве для изощрённого колдуна, целью которого является как раз человеческий разум, есть хоть какие-то авторитеты?
Последние события представлялись ему абсурдными. Сначала совершенно бездарное начало правления Кецалькойотля, столь же непродуманный заговор его брата, Уэмака, потерпел крах, не успев толком начаться. Перепуганный правитель поспешил с войском в столицу, оставив армию противника у открытой границы. Почти приглашение. Какой честности он ожидал от хитрого, словно гремучник, Акамилли? Быстрый марш армии Амоштонцнко – и от территории Ойаменауака осталась только половина. Ни одна из приграничных крепостей сопротивления не оказала. Говорили, будто их командиры состояли в числе мятежников и собирались пленить самого тлатоани, а теперь, страшась справедливого возмездия, сдались на милость завоевателя. Далее последовала затяжная война, обескровившая страну. Значительная часть боеспособных мужчин полегла в безрезультатных битвах. Унизительный мир – вот печальный итог недальновидного правления. Казалось бы, здесь уже можно заканчивать строить амбициозные планы и сидеть тихо, словно агути, но нет, неугомонный владыка захотел отомстить за старые обиды. Собрав последние силы, – а их осталось ой как немного, он пошёл в наступление на Тламанакальпан, царство его беглого брата. Казалось бы, нет ничего проще, чем покорить один город, в котором насчитывалось едва ли больше двух тысяч жителей. Однако к тому времени бунтовщики подчинили себе весь затопленный лес Атекуаутлан и заполучили в распоряжение отряды местных тоуэйо, а кроме того, заключили союз с вождём комильтеков. Если ко всему прибавить то немаловажное обстоятельство, что вместе с восставшими ушли все более-менее одарённые государственные мужи и военачальники, то становится ясно, почему целых две продолжительные кампании с долгими осадами и яростными штурмами вновь обернулись провалом и окончательной потерей войска.
Здесь-то кое-кому из членов государственного совета пришла «своевременная» идея, и никчёмный правитель вдруг взял и умер. На трон всё те же ещё более старые и всё менее сообразительные вельможи возвели его малолетнего сына Коскамичиутекатля. Теперь он носил корону шиууицолли, а его тщедушное тельце заворачивали в бирюзовый плащ владыки, который волочился по полу, когда недоросток ковылял к трону. Зато теперь жадных и тупых сановников никто не ограничивал, и они с удовольствием набросились на остатки страны. Как жаль, ведь почти половину оттяпал наглый Акамилли, могло бы больше достаться!
Именно в таком свете представлял события последних десяти лет Илькауалок. Наедине с собой он всячески высмеивал действия других, однако в то же время сам не имел никаких готовых решений трудностей, с которыми столкнулось государство. А зачем? Не его дело вести страну по пути процветания и изобилия. А со своими задачами он до сего дня справлялся, и справлялся превосходно. Мужчина был чародеем, лучшим во всём государстве. Однако спроси любого жителя Ойаменауака, кто является самым сильным из магов, вряд ли кто бы назвал его имя. А если кто и знал о нём, то поостерегся бы и наверняка вслед за другими привёл в пример верховного жреца или какого-нибудь знаменитого знахаря. Науалли окружил себя такой завесой тайны, что даже сам наследник престола не ведал о столь могучем союзнике среди собственных подданных. И идею пригласить таинственного заклинателя для выполнения важного секретного задания подал старый советник. Беззубый койот помнил, как дедушка нынешнего тлатоани Цинпетлаутокацин несколько раз прибегал к его помощи в самых деликатных обстоятельствах.
Жил величайший знаток тонких искусств скромно в небольшом поместье на окраине столицы. Прислуги держал всего пару человек. Семьёй так и не обзавёлся. Он получал долю от доходов с земли, давным-давно дарованной владыкой его роду. Сам в управление фамильными угодьями не вмешивался, а лишь довольствовался той частью, которую выделяли ему родственники, и ни разу не предпринимал попыток её каким-либо образом увеличить. Зато обмануть его никто не пытался. Ведь невозможно знать, когда именно старый плут читает твои мысли.
Теперь же Илькауалок спешил ко двору получить первое за более чем десять лет задание от самого тлатоани. Нет, он не хотел никуда ехать, и предпочёл бы передать миссию кому-то другому. Но всё же служение царскому дому чародей считал своей почётной задачей и отказываться не стал. Теперь мужчина свернул на главную улицу – большую широкую магистраль от храмов богов на севере до резиденции правителя на юге. На открытом пространстве яркое послеполуденное солнце ударило в глаза магу, и тот раздражённо поморщился, так как более привык проводить время в мрачной тени. Вокруг кипела жизнь. Горожане шли по делам, купец со списком товаров следовал на рынок, носильщики тащили связки плащей и корзины с бобами, знатная госпожа ехала в украшенном перьями паланкине, двое учёных со стопками кодексов разговорились на ступенях библиотеки, у стадиона игроки в мяч надевали защитное снаряжение, готовясь к состязанию, жрец на ритуальной платформе танцевал с курильницей в руках под бой барабанов. Но жизнь простых смертных не занимала науалли. Он даже не оборачивался на громкие звуки или крики с обеих сторон. Его интересовало только само поручение, и то заклинателя не волновала судьба державы или интересы молодого царя, а исключительно собственная мистическая практика.
Непомерно длинная улица раздражала мастера тёмных искусств. Все святилища, храмы, жертвенники, школы, колоннады, цветники и статуи, которые с такой любовью возводили поколения жителей Ойаменауака, он считал лишними и совершенно неуместными. Наконец-то показались здания дворцового ансамбля – просторная площадь в кольце длинных зданий с портиками, окружённая несколькими пирамидами. За этим закрытым для простых людей церемониальным комплексом располагались жилые покои, сады, залы приёмов и многочисленные другие помещения от тюрьмы до царской сокровищницы. Зрение обманчиво. Идти до резиденции тлатоани предстояло ещё долго.
Стражник в воротах остановил чароплёта, и тот назвал своё имя. Теперь Илькауалоку предстояло ждать чиновника, который проведёт его к высочайшей особе. Мужчина сел на скамью, навалился на стену и бесцеремонно закрыл глаза – разговор предстоял долгий, поэтому следовало воспользоваться любой возможностью отдохнуть. В полудрёме маг не замечал хода времени. Из забытья его вывел голос придворного. Заклинатель посмотрел на сопровождающего – на удивление нестарый, длинный бордовый плащ с белой окантовкой, но без рисунков, золотая серьга в носу, вставки из бирюзы в ушах, нефритовое ожерелье, бронзовые колокольчики на ногах, два пучка перьев кецаля и множество макао в головном уборе. Видимо, кто-то из благородных. Встречают, как дорогого гостя. Науалли встал и поклонился. Вельможа назвал своё имя и титул, знаток тонких искусств тут же забыл их. Зачем держать в памяти лишнее? Будет удивительно, если ему разрешат присутствовать при разговоре. Овладевшие дворцом старики не допускают молодёжь к важным делам и проводят даже незначительные переговоры в атмосфере строжайшей секретности.
Путь проходил по площади с храмами, а далее – через длинные коридоры, портики и внутренние дворы. Здесь так легко заплутать. Однако гость не старался запомнить дорогу. К чему? Ведь его в любом случае выведут обратно. Волшебник не глазел по сторонам. Навстречу попадались придворные дамы, торопливые служанки, знатные воины, музыканты и привратники. Всех их колдун награждал презрительным взглядом. Они хуже, чем бездельники. Лодырь знает, что не приносит пользы. А представители данной пёстрой компании целыми днями без толку снуют туда-сюда и, наверное, даже успевают устать. Такую беготню они именуют работой. Если же показывался кто-то разодетый с многочисленными плюмажами, Илькауалок предусмотрительно кланялся с тем же брезгливым выражением лица.
Пришли. Мастерски сработанная амантеками занавеска закрывала вход в тронный зал. Снова ждать. Волшебник опять опустился на скамью и опять задремал. Вечерело. Солнце скрылось. Со двора потянуло холодом. Телохранители тлатоани стали попеременно зевать. Спина и ноги затекли. Наконец-то. Яркий блистающий покров распахнулся и человек, похожий на высохшую мумию в костюме птицы колибри, приветственным жестом пригласил чародея проследовать в царский чертог.
Всюду яркие краски, нефрит и драгоценные перья. У противоположной стены на троне, покрытом шкурой ягуара, сидел сам Коскамичиутекатль в голубой короне шиууицолли, с ног до головы укутанный в бирюзовый плащ. «Скрывают тщедушное тельце», – усмехнулся про себя науалли. Сколько ему лет? Восемь? Десять? По обе руки от владыки на креслах икпалли располагались столичные чиновники в кецальтлапилони и первосвященники в церемониальных облачениях. Дойдя до середины зала, маг поклонился. Один из советников ответил лёгким кивком, и мастер тёмных искусств начал:
– Приветствую тебя, великий и грозный владыка Оймаенауака, прекрасный цветок, нарядная птица. Пусть будет всё к добру и в добрый час здесь, в Ойаменауаке, где высятся колонны из нефрита.
Робко взглянув на одного из наставников, тлатоани произнёс заранее заученную фразу:
– И мы приветствуем тебя, того, кто видит мир былого и грядущего, кому открыты чужие мысли, словно надписи чёрными и красными чернилами. Мы помним твое беззаветное служение нашему деду и преданность престолу. Мы знаем, ты никогда не проваливал ни одного задания, и всегда выполнял поручения самого деликатного свойства с неизменным успехом. Ныне же, когда наша страна всего более нуждается в том, кто один сможет совершить то, на что не способна целая армия, мы обращаем своё высокое внимание к тебе. Возрадуйся, ибо среди прочих мы избрали именно тебя, и тебе выпала честь служить нам.