Глава 2. Дождь и надежды
Куиллокуэтлачтли совсем потерял надежду. Парень полностью отчаялся и мысленно проклинал всё на свете: и дождь, стучавший по листьям фикусов, и своего командира, который задержал отправку домой, и тяжёлую поклажу, от которой так болела спина, и даже собственные копьё, щит и макуауитль. Тощему Волку, а именно это означало его имя, было двадцать лет, и он состоял на хорошем счету. Молодой воин был красивым, рослым юношей. На худом лице чётко проступали край нижней челюсти и высокие скулы, выдающийся подбородок казался почти квадратным. Густые брови и выразительные глаза довершали смелый мужественный образ. Чёрные волосы собраны в пучок на макушке. Стройное тело выглядело поджарым. Через плотно прилегающие мокрые до нитки хлопковые доспехи проступали выпирающие ключицы и рельефные мускулы. Над впалым животом нависали края нижних рёбер.
Боец служил в небольшом отряде. Тем дождливым днём команда возвращалась в Тламанакальпан. Приходилось идти по колено в грязи на слякотных лесных тропах. Куиллокуэтлачтли катастрофически не везло. С самого начала поход не обещал ни победы, ни славы, ни продвижения по службе. Предстояло показать военное присутствие державы у северо-восточных границ. Сообщалось, будто там появились мятежники, но сражения изначально не планировалось. Так в итоге получилось. Бунтари разбежались, рассеялись сами собой. Концов, как обычно в таких случаях, не найти. Местный текутли заявил о том, что контролирует ход событий, и поблагодарил тлатоани Уэмака за оказанную поддержку, а в подтверждение своих слов собрал нехитрые дары. Приказа устроить кровавую акцию устрашения не поступало. Простояв пару суток без дела, ребята повернули назад. Всё бы ничего, да только бездарная операция разрушила планы Тощего Волка. Именно сегодня, не завтра и не послезавтра, а сегодня верховный жрец Тлауискальпантекутли Несауальтеколоцин устраивал состязание молодых воинов. На кону стояло членство в новом военном ордене Утреней Звезды. Своим будущим избранникам Владыка Зари обещал даровать особые сверхъестественные боевые навыки. Участие в такой организации не только повышало статус человека, но и открывало совершено иной жизненный путь, полный исключительных заданий, приключений и таинств.
Куиллокуэтлачтли как раз жаждал перемен. Тянуть солдатскую лямку оказалось совсем неинтересным занятием, по крайней мере не таким захватывающим, как представлялось в детстве. Нет, были в жизни и битвы, и победы, и захват пленников. Но не хватало чего-то особенного, сокровенного, таинственного. Вот почему парень всегда восторгался жрецами. Казалось, духовные особы знают такое, что неведомо ни одному простому смертному, а тайные практики и магические заклинания приводили юношу в восторженный трепет. И предстоящее соревнование мечтатель считал уникальной возможностью пробиться в такой желанный мир тонких искусств.
Но всё испортил проклятый поход. А ведь командир обещал вернуться ко вчерашнему дню. Не получилось – подвела погода, резкое похолодание, град и ужасные ливни. Буря бушевала трое суток, и даже сегодня время возвращения оказалось не самым подходящим. Теперь уже никуда не успеешь. Полдень. Состязание уже началось, а до Тламанакальпана ещё идти и идти.
Тощий Волк горестно вздохнул и хмуро оглядел товарищей. Те шли рядом, грязь чавкала под ногами, и никто даже и не догадывался о том, как болезненно переживал опоздание их соратник. Он никому не сказал. Не в его правилах делиться сокровенным. Ребята бы не поняли. Нет, наверное, кто-то даже попытался бы утешить. Но к чему пустые слова, когда, быть может, единственный в жизни шанс безвозвратно потерян, причём так бездарно.
Молодой мужчина всегда выделялся среди сверстников. Сын заслуженного, но не очень знатного воина, он не поступил в школу священников кальмекак. Но по уровню знаний, манерам, рассудительности и разуму парень превосходил простых бойцов. Его облик подходил скорее аристократу, чем простому общиннику, во всём сквозило особое непоказное благородство. Нет, юноша частенько разделял нехитрые забавы и радости однокашников, но всё же держался особняком. Такие черты не могли остаться незамеченными и не вызвать неприязни. Однако немалый рост вкупе со значительной силой и ловкостью позволяли дать отпор любому обидчику, чего, правда, не скажешь, о командирах. На молодого человека щедро сыпались наказания, по большей части только из-за бросающейся в глаза внешности и несвойственного данному кругу поведения. Хотя в целом его считали хорошим, преданным бойцом.
День совсем недавно перевалил за половину, но казалось, будто уже наступил вечер и начали сгущаться сумерки. Густые мрачные тучи, словно перья деревянный щит, покрывали небо и не пропускали солнечных лучей. Холодный ветер трепал верхушки болотных кипарисов. Его суровые порывы, к счастью, сдерживались стволами вековых деревьев. Но и без того промокшая одежда не давала согреться, тело закоченело, вот-вот начнёт трясти. Не хватало ещё подхватить лихорадку.
Тощий Волк уже ни о чём не думал, а только передвигал ногами. Отчаяние выгнало все мысли из головы и опустошило разум. Мозг отказывался воспринимать звуки и картины действительности. Лишь идти, идти и не сбавлять темп – вот единственная оставшаяся задача.
Наконец-то показались родные места, и среди воинов прокатился радостный гул. Резкие звуки вывели угрюмого путника из забытья. По краям дороги виднелись чинампы, кое-где белили крестьянские хижины. Отряд шёл меж полей, а ливень нещадно хлестал убогие побеги кукурузы, перцев и томатов. Далеко впереди сквозь завесу дождя уже различались стены и башни Тламанакальпана. И тут парень вдруг ясно осознал, чего он хочет. Быстрее домой, а дальше прямиком к Несауальтеколоцину. Юноша будет просить, умолять, бросится в ноги, пусть верховный жрец Тлауискальпанткутли даст ему шанс. Ведь он более чем кто-либо достоин войти в орден Утренней Звезды. Неужели священник не увидит? Даже если служитель культа категорически откажет, всё равно стоит хотя бы попытаться. Ведь нельзя же всю жизнь идти на поводу у насмешливой судьбы. Сердце забилось в груди и разогнало тёплую кровь по жилам. Тело в одночасье согрелось. Идти стало легче, как будто открылось второе дыхание. Тощий Волк стиснул зубы и перехватил груз.
Вот и город. На улицах никого. Мутные потоки несли мусор вниз по краям широких мостовых. Холодные струи сбегали с крыш и журчали, ударяясь о камни. Промозглый ветер завывал в пустых дворах. Дождь немного ослабел, небо начало проясняться. Надолго ли? Как и ожидалось, командир отпустил бойцов сразу по прибытии. Даже не извинился за опоздание. Хотя он не виноват. Хорошо, что Куиллокуэтлачтли говорит матери время возвращения всегда днём позже. Бедная женщина сошла бы с ума, если бы единственный сын не явился в назначенный срок. Скорее домой, бросить вещи, а потом к возжигателю копала. Благо молодой воин знает, где тот живёт. Вдруг ещё не поздно, ведь занятия у членов нового ордена начнутся только завтра. Пускай назначит новое испытание, он выдержит любое, победит кого угодно, стерпит любую боль, только бы войти в число немногих избранных.
Вот и дом, тёплый и уютный, наверное, даже лучше, чем был у семьи в Ойаменауаке. Построен совсем недавно на месте старой продуваемой хижины из прутьев и сухих листьев. Теперь здесь есть даже баня темаскалли. Уэмак велел возводить для граждан Тламанакальпана абсолютно одинаковые жилища. Так горожане обеспечивались всем необходимым, и никто не чувствовал себя обделённым. А улицы столицы оказались подчинены чёткому плану, в котором сочетались удобство для людей и замысел богов. Как же хочется избежать лишних разговоров и объяснений. Чуткая, словно олень, сестричка выглянула из-за дверного проёма. Худенькое личико озарилось улыбкой.
– Тихо, – успел скомандовать брат. – Кто дома?
– Только папа, мама ушла принимать роды в южный район. Обещала вернуться, да только, наверное, осталась пережидать дождь.
– А отец?
– Он спит.
Прекрасно! Лучше и быть не могло. По крайней мере, никто не задержит его расспросами и не заставит есть.
– Так, не буди его, – велел Тощий Волк. – Я сейчас поставлю вещи и уйду, мне надо срочно по делам. А ты, как папа проснётся, расскажешь ему о том, что я вернулся. Поняла?
Девочка закивала в ответ.
Парень тихо на цыпочках прошёл внутрь, скинул поклажу и с удовольствием расправил натруженную спину. Как же тут хорошо, тепло, сухо, чисто! В очаге приветливо горит огонь, и только удары капель по крыше напоминают о затяжном напористом дожде. Юноша даже не стал разбирать вещи. Не страшно. Можно оставить на вечер или на завтра. Он ещё раз грозно посмотрел на девочку и пригрозил пальцем, а затем повернулся и вышел наружу.
Теперь молодой воин быстро побежал по улицам к центру Тламанакальпана. На гладких мокрых плитах мостовой можно было легко раскатиться, вдобавок сами ноги внутри сандалий предательски скользили. «Как же я выгляжу?» – вопрос внезапно пришёл на ум сам собой. Наверное, не важно. Тлауистли уже насквозь пропиталось водой и прилипло к телу. Сам продрогший, волосы в полном беспорядке. Лицо бледное, худое, измождённое. Ну разве можно в таком виде показываться верховному жрецу? Да его и на порог резиденции-то не пустят. Несауальтеколоцин известен на всю столицу безупречным вкусом и изысканными нарядами. Его кожу умащают лучшим благовониями, плащи сделаны из тончайшего хлопка, а перьев кецаля на нём, наверное, больше, чем на всех остальных жрецах его храма вместе взятых. Тощий Волк много раз видел Голодную Сову на пирамиде и всегда восторгался его проникновенным взглядом, отточенными движениями и ощущением внеземного величия, исходившего от фигуры главного служителя Владыки Зари.
Проклятье! Чуть не подвернул ногу. Не хватало ещё захромать. Тогда точно путь в орден Утренней Звезды будет заказан. «Нет уж, парень, сбавь темп, а то покалечишься ненароком», – сказал он сам себе и перешёл на шаг. Вот показались резиденции аристократов. Им отводились места в несколько раз больше, чем простым семьям. Здесь и сады с пальмами и кактусами, и освежающие бассейны, и собственные молельни. Впрочем, усадьба избранника Тлауискальпантекутли одна из самых скромных в районе. А вот и она. Молодой Воин на мгновение замер перед затянутым пёстрой тканью проёмом, брезгливо оглядел себя, попытался поправить растрёпанные мокрые волосы, глубоко вдохнул, выдохнул и постучался.