Между тем земля скрылась из виду. И невольный путник вместо синевы небес увидел перед собой нежные серебристые лучи. Вскоре показался и источник сияния – гигантское, больше самой высокой пирамиды, полукруглое украшение из чистой полированной кости. Такое, только из золота, носит богиня Тласольтеотль. А внутри плескалась и закручивалась водоворотом синяя небесная влага. Тут же копошился огромный кролик. Его белоснежный мех испещряли чёрные полоски, а сам он сучил лапками, будто пытался выбраться, и скалил острые зубки. «Неужели я достиг Луны? – поразился Тощий Волк. – Но именно так ночное светило рисовали в школьных кодексах. Ни один человек ещё не оказывался так близко от Луны. Если мне суждено вернуться, я расскажу всё Голодной Сове». Удивление потеснило страх. Стало чуточку легче. По крайней мере, сейчас никто не нападает и не пытается уничтожить небесного странника.
А бесплотный дух уносился дальше, и вот его со всех сторон окружила тьма. Неведомая сила увлекала воина выше и выше в непроглядную черноту второго неба. Новая волна испуга пронзила парня: «Сейчас наступит конец? Смерть?» Вскоре из мрака начали проступать тускло мерцающие белые пятна. Они приближались, росли и теперь приняли форму полузакрытых глаз. Каждое око просто висело в пустоте и источало холодное серебристое сияние. «Это звёзды, именно они рассыпаны по второй балке вселенной, – догадался юноша. – Значит, всё-таки я не умер, а продолжаю двигаться вверх. Но ведь Звёзды – погибшие боги», – ужаснулся путешественник. Стоило только подумать, как вокруг появились трупы. Словно утопленники в воде, они в самых нелепых позах мерно покачивались то справа, то слева. Белёсые выцветшие останки посылали тонкие серебристые лучи, являя взору пугающие образы. Веки сомкнуты, рты приоткрыты, пелены развеваются во все стороны, руки и ноги размётаны как попало. И везде виднелись свидетельства ужасного конца: каждое тело пронзал дротик, а если последний прошёл насквозь, то в туловище зияла дыра. Любой бы потерял рассудок в таком невообразимом месте, но здесь действовали иные законы, а потому Тощему Волку пришлось сохранять сознание и беспомощно наблюдать всю кошмарную сцену целиком, без какой-либо возможности скрыться или отворотить взгляд.
Но стремительный взлёт продолжался. Словно неожиданный удар, после кромешной тьмы яркий свет ослепил невольного путника. Прошло некоторое время, пока не восстановилось зрение. Были бы глаза, они бы заболели, и их точно захотелось бы немедленно закрыть. Впереди виднелся огромный сияющий диск. Алый, желтый, белый цвета играли на его поверхности. Острые, словно колючки агавы, раскалённые шипы крутились, будто в циклопическом колесе, и отлетали, словно разящие стрелы, во все стороны. Вот они прошли совсем рядом, и молодой воин по привычке испугался. Хотя ничто теперь не могло повредить существу, лишённому плоти. Подлетев ближе, парень узрел истинное обличье солнечного бога. Красный гигант сидел на троне из нефрита. Взгляд его казался свирепым. Длинная вставка в пробитой носовой перегородке придавала суровости грозному лицу. На груди блестела золотая пластина теокуитлакомалли. Волосы собраны цепочкой из самоцветных дисков. На голове, словно фонтан чарующих цветов, рассыпаются плюмажи дивного венца шиутотокалли, а выше – четыре пера орла. Позади Тонатиу вращался огненный круг, а за спиной развевались пять пёстрых бумажных знамён. Потоки воды и пламени изливались в бесконечность подле светила, как символы вечной войны. Одной рукой повелитель третьего неба сжимал пучок дротиков, а другой держал синюю копьеметалку шиуатлатль. Кажется, тот, чьё имя Науи-Оллин[96], заметил присутствие смертного. Вместо приветствия он хищно улыбнулся, а изо рта высунулся кремневый нож вместо языка. Принц года страстно желал жертвенной крови.
Наконец-то Тощий Волк достиг четвёртого неба. Ослепляющее сияние сменилось глубокой ровной синью, подобной морским водам. Там далеко-далеко, выше Луны, выше бесчисленных южан с облачными змеями, выше самого Солнца призывно мерцала одна, но самая яркая звезда, называемая Ситлальполь[97]. Она казалась то серебряной точкой, то морской раковиной. Юношу необъяснимо влекло именно к ней, к Венере. Почему-то он сразу понял: именно здесь заканчивается чудесное путешествие. Вот-вот вселенский странник подойдёт к заветной цели и обретёт бесценный дар своего покровителя. Копья просвистели в воздухе. Почему-то сейчас они совсем не пугали. Ведь все знали, Господин Дома Зари – вечный воин, неутомимо поражающий любого, кого видит вокруг себя. Прошло ещё немного времени, и Тлауискальпантекутли предстал во всей красе перед смертным. Весь белый, как лепесток брассаволы[98] с чёрной раскраской в виде ночного неба вокруг глаз. Чело метателя дротиков венчала корона из перьев орла с алой повязкой, расшитой изысканным перламутром. Из-под неё выбивались непослушные огненные локоны. Над головой и за спиной развевались плюмажи из надхвостья кецаля. На могучей груди висело большое кольцо анауатль, увитое полосками красной кожи. Бёдра обёрнуты маштлатлем цвета снега, выпавшего в один день. В тон ему были подобраны украшения в ушах и носу бога, а также сандалии с багряными шнурками.
– Вот ты и пришёл ко мне, Куиллокуэтлачтли, – раздался властный рокочущий голос. – Я давно хотел тебя видеть. Наконец-то настал твой черёд появиться на четвёртом небе. Я наблюдал за тобой и знаю: ты ждал встречи, страстно мечтал о ней, ты был нетерпелив и сильно переживал. Я мог призвать тебя и раньше. Но мне хотелось испытать тебя, проверить стремление, веру, стойкость убеждений. Многие-многие твои муки и томления посылали именно мои дротики. Ты же знаешь, как опасно гулять смертным под лучами Вечерней Звезды. – Владыка Зари усмехнулся. – Таких, как ты, немного. Мне пришлась по вкусу твоя кровь. Я с удовольствием пил драгоценную влагу, когда ты давал её мне, слизывал с рассечений, полученных во время игры в мяч. Если тебе суждено будет погибнуть в бою или окончить жизнь на жертвенном камне, я с превеликим наслаждением отведаю твоей плоти и съем твоё вкусное молодое сердце, как горячую свежую лепёшку.
Тощий Волк не говорил ничего, да и не мог ответить. Дар речи отсутствовал у бестелесного создания. Однако всем существом парень чувствовал, как Тлауискальпантекутли бесцеремонно проник в его сознание и теперь, словно плоды на рынке, перебирает, осматривает, пробует и сжимает все три субстанции души, жизненные силы и священные энергии. Эмоции, сила, воля, мышление, страсть и агрессия лежали перед Господином Венеры, как на блюде. Он брал их, ощупывал, взвешивал, оценивал, а иногда и кое-что подправлял. Приветственная речь оказалась лишь предлогом. Истинный смысл пребывания здесь, как всегда, оказался скрыт от человека.
А бог между тем продолжал:
– Ты оказался здесь первым из всех твоих товарищей. Я помню, ты думал, будто все они уже получили мою силу, а ты один остался без благословения небесного покровителя. Мне нравилось наблюдать, как ты терзаешь себя этими мыслями, хотя не я внушил их тебе. Я бы мог забавляться с тобой и дольше, но, к сожалению, ваша ничтожная жизнь, смертные, уж слишком коротка, а мне нужен орден моих воинов. Надеюсь, получив наконец исключительный дар, ты сможешь принести мне много сердец и драгоценной влаги, дабы умерить мою безмерную жажду. Новые твои возможности будут включать силу льда и холода, а также разящие и благотворные лучи Венеры. Как я сокрушаю дротиками своих врагов, так и ты сможешь поразить неприятеля силой оружия из глубин вселенной. Таких воинов, как вы, мир ещё не знал. Ни в Ойаменауаке, ни в землях комильтеков нет подобного ордена. Вслед за тобой я буду вызывать по одному твоих соратников по мере их приобщения к сути моего культа. Надеюсь, ты поможешь им прибыть ко мне быстрее. А то у меня уже не хватает терпения. Ваш наставник очень старается и добьётся своего. Но и тебе придётся приложить усилия, раз я оказал тебе честь быть первым. Не разочаруйте меня, ведь ты знаешь, я скор на расправу, и долго ждать не в моих правилах.
Тощий Волк хотел задать вопрос, как он сможет выполнить требование капризного бога, но не мог говорить. К тому времени исследование его сущности закончилось. Видимо, Тлауискальпантекутли снова собрал все три элемента души воедино в первоначальном порядке.
– Теперь возвращайся, – сказал Владыка Дома Зари, и человек провалился в небытие.
Темнота, нет, не вселенская, а самая обычная, земная. Парень слегка приоткрыл глаза. До уха донеслись нечёткие отдалённые звуки. Тело на месте, только отчего-то очень холодное. Лежит он на чём-то мягком, скорее всего, внутри какого-то помещения.
– Очнулся! – Восторженный возглас в тишине окончательно привёл бывшего небесного странника в чувства.
Над ним склонился Несауальтеколотль. Лицо наставника казалось взволнованным, но плохо сдерживаемая улыбка говорила о долгожданной радости. Длинные перья кецаля с плюмажа жреца свешивались прямо на грудь и голову юноши. Теперь воин понял: его перенесли с площадки и уложили на скамью в колонном зале собраний. Наступил вечер. По левую руку через открытую часть портика виднелся опустевший двор в сине-серых тонах.
– Проснулся? – ласково спросил Голодная Сова, хоть уже знал ответ. – Ты перепугал всех товарищей, когда грохнулся во время песнопений. Благо я с помощью внутривиденья смог сразу установить, где ты. Ты стал первым из всех. Поздравляю. Я так и думал и часто молился о тебе. Как чувствуешь себя?
– Вроде нормально, – сказал Тощий Волк и сел, в подтверждение своих слов. – Спасибо, господин, что позаботились обо мне, – добавил он с почтением.
– Неужели я бы бросил тебя? – заметил священник. – Ты же сейчас посланник бога как-никак. Ладно, поднимайся, парень, нам нужно к пирамиде. Там уже всё приготовлено для тебя.
Они вдвоём вышли за ворота и направились по главной улице в сторону дома Тлауискальпантекутли. А Куиллокуэтлачтли думал о том, что в первый раз верховый служитель разговаривал с ним по-дружески, без извечного пафоса и церемонности. Да и шагали они теперь вместе. Куда подевался роскошный паланкин, который всегда подчёркивал высокое положение главы культа? Воин всегда знал: у Несауальтеколотля чуткое, отзывчивое сердце. И вот теперь он это наконец увидел. На душе вдруг стало спокойно. Появилось приятное чувство уверенности. А оттого захотелось жить, дышать полной грудью, действовать и прикладывать все силы к достижению цели.