– Готов сделать, товарищ Сталин. Только не уверен, получится ли, – пожал плечами Мессинг.
Сталин поднялся, прошел к письменному столу, достал из папки чистый лист бумаги и протянул Вольфу Григорьевичу. Тот тоже встал и подошел, чтобы взять лист.
– Получите по этому документу в сберегательной кассе сто тысяч рублей, – медленно произнес Сталин, наблюдая за реакцией Мессинга. – Недалеко от Кремля, кажется на улице Горького, есть сберегательная касса. Однажды проезжал – видел.
Мессинг еще раз посмотрел на чистый лист, потом на Сталина:
– Сейчас, товарищ Сталин?
– Да, сейчас. Вас проводят… – Сталин смотрел на него без улыбки и даже враждебно.
Мессинг повернулся и медленно вышел из кабинета…
«ЗИС» выехал из ворот Кремля и покатил через Красную площадь. Описав полукруг, машина свернула на улицу Горького, сбавила скорость и медленно поехала, держась поближе к тротуару. Вот за вывеской «Гастроном» блеснула вывеска «Сберегательная касса». «ЗИС» встал у самой обочины.
– Дальше вы уж сами, товарищ Мессинг, – сказал один из сопровождающих, сидевший на переднем сиденье рядом с водителем.
По тротуару спешили москвичи, сквозь стеклянные витрины виднелись очереди за продуктами в магазинах. Мессинг выбрался из автомобиля и медленно направился к сберегательной кассе. Шляпу он надвинул поглубже, почти на самые глаза, спасаясь от пронизывающего осеннего ветра.
Подождав, когда Мессинг скроется в здании, двое сопровождавших его чекистов тоже выбрались из машины и направились следом.
…В полупустом зале сберкассы находилось только несколько посетителей. Средних лет женщина в углу за столиком заполняла какой-то бланк, два человека стояли у окошка контролера. У окошка с надписью «Кассир» никого не было. Мессинг медленно направился к туда. Миловидная пожилая женщина в цветастом штапельном платье с улыбкой взглянул на него.
Мессинг долго смотрел на нее, затем молча протянул ей чистый лист бумаги.
Чекисты, вошедшие в сберкассу, остановились у входа, наблюдая за Мессингом. Переглянулись между собой и снова уставились на спину Мессинга, стоявшего перед окном кассира.
Кассирша посмотрела на лист бумаги и спросила также с улыбкой:
– Вы хотите все наличными?
– Да… – глухо ответил Мессинг. Глаза его из-под шляпы смотрели на кассира, как дула пистолетов.
Извините, я сейчас… – отложив лист бумаги, женщина поднялась и пошла вдоль окошек к картотеке, которая занимала почти всю противоположную стену. Рядом была дверь во внутренние помещения сберкассы. Кассирша вошла в эту дверь и закрыла ее за собой.
Мессинг остался у окошка кассы. Он спокойно стоял и ждал.
– Может, она за охраной пошла? – спросил один чекист у другого.
– Зачем? – едва слышно ответил тот. – У нее кнопка под столом есть.
Дверь открылась. Женщина-кассир возвратилась в зал, держа в руке брезентовую зеленую сумку с металлическими замками. Она прошла к. своему месту, улыбнулась Мессингу и, открыв замок на сумке, стала выкладывать перед собой толстые пачки денежных купюр, перетянутые банковской лентой.
– У вас есть во что положить? – спросила женщина, наклонившись к окошку.
Мессинг достал из кармана пальто матерчатую сумку, протянул ее женщине-кассиру. Она взяла ее и стала складывать в сумку пачки денег. Сложила и опять с улыбкой протянула Мессингу.
– Сто тысяч. Будете пересчитывать? Упаковка банковская – там все точно.
– Спасибо. Я вам верю, – ответил Мессинг, забирая сумку.
Он медленно двинулся к выходу, прошел мимо чекистов, открыл дверь и вышел на улицу. Чекисты сразу же пошли за ним.
На улице Мессинг молча передал им матерчатую сумку с деньгами. Старший чекист взял ее и посмотрел на Мессинга почти со страхом:
– Ну ты даешь стране угля, мелкого, но много… – пробормотал он. – Она ничего больше не говорила?
– Ничего…
– Ладно, пошли обратно. – И старший чекист вернулся в помещение сберкассы.
Женщина заполняла какой-то бланк, когда чекист наклонился к окошку и спросил:
– Гражданочка? Посмотрите сюда.
Кассирша подняла голову и увидела удостоверение капитана НКВД. Глаза ее округлились от испуга.
– Что-нибудь случилось, товарищ капитан? – тихо спросила она.
– По какому документу вы выдали эти сто тысяч? – спросил чекист и положил перед ней сумку с деньгами.
Кассирша, словно в первый раз увидев сумку, заглянула в нее и стала с растерянным видом выкладывать пачки денег. Вид у нее при этом был совершенно ошеломленный. Она взяла чистый лист бумаги, посмотрела на него с обеих сторон и вновь подняла глаза на чекиста.
– По этому пустому листу вы выдали сто тысяч рублей? – спросил тот.
Кассирша хотела что-то ответить и не могла, губы ее кривились, глаза заблестели от слез. И внезапно она выронила лист, закатив глаза, стала медленно сползать со стула, а затем тяжело упала всем телом на пол…
Две женщины из соседних окошек бросились к ней, стали поднимать.
– Клава! Клавочка, что с тобой?
Мессинг посмотрел на лежащую на полу в обмороке женщину и вдруг вновь память больно резануло… Вспомнил, как он, мальчишка, смотрел в спину контролеру поезда…
И контролер почувствовал этот взгляд, обеспокоенно оглянулся, потом открыл дверь вагона, и громче сделался стук колес и грохот поезда, и замелькали в открытой двери проносящиеся с бешеной скоростью деревья, кустарник, телеграфные столбы.
А контролер вновь оглянулся – в глазах у него плескался ужас. Вот он прыгнул вниз с несущегося, грохочущего поезда, и только душераздирающий крик на какое-то время остался висеть в воздухе…
Они ехали обратно в Кремль. Вновь Мессинг смотрел в окно, а старший чекист то и дело оглядывался на него, улыбался и качал головой. Наконец не выдержал и проговорил:
– И что ж ты за человек такой, товарищ Мессинг? Вот так расскажи – никто поверит
– Ты лучше не рассказывай, а то язык отрежут… – негромко сказал второй чекист, сидевший на заднем сиденье рядом с Мессингом.
Мессинг продолжал безучастно смотреть в окно. Автомобиль въехал на Красную площадь и остановился недалеко от Боровицкой башни.
– Вы дорогу хорошо запомнили, товарищ Мессинг? – спросил чекист.
– Куда?
– В Кремль. В кабинет товарища Сталина.
– Кажется, запомнил…
– Тогда идите.
– Как? Мы разве не вместе? – удивленно посмотрел на чекиста Мессинг и сразу же понял. – Я один должен пройти в кабинет товарища Сталина?
– Именно так, товарищ Мессинг. У вас документы какие с собой есть?
– Паспорт.
– Давайте его сюда. – Чекист протянул руку и забрал паспорт. – Вы же, говорят, на Лубянку таким манером ходили? Ну вот теперь здесь попробуйте. Желаю успеха, – улыбнулся чекист и, перегнувшись через сиденье, открыл дверцу со стороны Мессинга.
Мессинг выбрался из машины, постоял, оглядываясь по сторонам, потом медленно пошел к башне.
Сидевшие в машине чекисты молча наблюдали за медленно удаляющейся фигурой в темном пальто и шляпе.
В воротах стояли двое часовых и прохаживался старший лейтенант. Увидев Мессинга, он остановился, поджидая его. Мессинг подошел к нему, проговорил раздельно и четко:
– Я Лаврентий Павлович Берия. Вы меня узнали?
– Так точно, товарищ Берия, – старлей вытянулся и козырнул.
– Я – к товарищу Сталину. – И Мессинг неторопливым шагом вошел в Кремль, стуча каблуками по брусчатке.
Старлей, продолжая стоять по стойке смирно, смотрел Мессингу вслед и держал руку у козырька фуражки.
Потом Мессинг шел по коридорам, пересекал небольшие залы, освещенные приглушенными огнями ламп под потолком. Колонны отливали молочным светом, огненным блестками вспыхивала позолота на стенах.
Дойдя до двери в кабинет вождя, Мессинг открыл ее и вошел в приемную. Поскребышев, сидевший в углу за столом, поспешно встал и вытянулся по стойке смирно, вытаращив глаза. Мессинг молча прошел к двери в кабинет и открыл ее.
Сталин сидел за письменным столом, его лицо освещала настольная лампа. Увидев Мессинга, он встал и проговорил с улыбкой:
– Как вам удалось пройти, товарищ Мессинг?
– Очень просто, товарищ Сталин. Я всем говорил, что я – товарищ Берия.
Сталин негромко рассмеялся и взял со стола трубку:
– А я не знал, что товарищ Берия может пройти в Кремль, не предъявляя документов… А вы большой хитрец, товарищ Мессинг.
– А уж какой вы хитрец, товарищ Сталин, – улыбнулся Мессинг. – Пока я шел по Кремлю, чуть не умер от страха…
– Кремля не надо бояться, товарищ Мессинг, – сказал Сталин, остановившись перед Мессингом. – Меня надо бояться… Вы где остановились?
– Пока нигде. Меня с аэродрома прямо к вам привезли, товарищ Сталин.
– Что ж, вас устроят… Поживите, посмотрите Москву.. Мы подумаем, как вам жить дальше, товарищ Мессинг. А вы сами как смотрите на свое будущее? Вы его видите?
– Нет, товарищ Сталин. О своем будущем я ничего не могу сказать. Только смутные ощущения.
– Какие?
– Я обрел новую родину – Советский Союз… я полюбил эту родину и готов служить ей на любом поприще.
– На каком же поприще больше всего хочется? – спросил Сталин.
– Выступать со своими психологическими опытами.
– Немногого же вам хочется, товарищ Мессинг.
– Если меня позовут на другую работу, я буду работать, товарищ Сталин.
– Хорошо, мы подумаем о вашем будущем, товарищ Мессинг… С товарищем Берия, а? – И Сталин вновь рассмеялся.
По утрам Вольф Григорьевич выходил из гостиницы «Москва» и гулял по городу. Бродил по Александровскому саду, по улице Горького… Однажды зашел в ту сберегательную кассу.
Остановился у входа, оглядывая зал с высоким потолком, окошки кассира и контролера, небольшие очереди посетителей. Мессинг встретился взглядом с кассиршей в окошке.
Кассирша была та самая женщина, у которой он получил по чистому листу сто тысяч рублей. Она, увидев его, побледнела, мгновенно схватилась за сердце, взгляд ее затуманился.
Мессинг поспешно отвернулся и быстро вышел из сберкассы.