[997]. Изначально предполагалось транслировать и звуки битвы, чтобы посетитель мог испытать весь ужас войны, но это, конечно, было бы в высшей степени непрактично. Разумеется, вонь, пыль, ходящая ходуном земля, холод, сам кошмар битвы – все это полностью передать никак нельзя. В результате панорама производит впечатление некоей аллегории (над немецкими военнопленными сгустились тучи), подобно аллегорическим полотнам, изображавшим победы Екатерины II над турками, где ангелы трубили в облаках над головой императрицы.
Конечно, из поволжских городов Сталинград пострадал больше всех. Но бомбили и Саратов, где находился крупный авиационный завод. Об этом можно узнать в местном парке Победы. У входа в него стоят танки, «катюши» и другие образцы военной техники; играют популярные песни военных лет. Во всех поволжских городах есть парки в честь тех, кто погиб на войне. И здесь, и во всех других частях страны память о павших не ослабевает.
Поволжские города стали крупными промышленными центрами, поскольку Красную армию нужно было снабжать из тыла, и этот рост продолжился после войны. Во время войны Саратов стал крупным центром производства самолетов, о чем до сих пор с гордостью рассказывается в путеводителях по городу. Население Саратова быстро росло уже в 1930-е годы (частично это было связано с изгнанием кулаков из деревень), но во время и после войны этот процесс еще ускорился, особенно в 1950–1960-е годы, когда были ослаблены ограничения на выход из колхозов. Отток населения из сельской местности происходил, несмотря на отчаянные попытки советского правительства наладить жизнь в деревнях: увеличить доступность радио и кино, поставлять больше товаров лучшего качества в сельские магазины, построить медицинские и спортивные учреждения, дать молодежи возможность овладевать техническими навыками. Однако успехи были чрезвычайно скромными. В 1956 году в Саратовской области только 21 колхоз из 81 был электрифицирован. Проблемой оставался и низкий уровень образования в деревне: в той же Саратовской области в период с 1953 по 1964 год лишь 1 % колхозников имел высшее образование, лишь 18 процентов окончили среднюю школу[998]. Колхоз контролировал перемещения крестьян, и недовольные даже именовали эту практику «вторым крепостным правом». Однако те, кто все же смог выехать в город (обычно это были молодые люди), воспользовались этой возможностью и в массе своей не вернулись. Военная служба тоже предоставляла молодым мужчинам пути отъезда – по ее окончании они часто оставались в городах. Переезд в города привел к полному опустению некоторых деревень, а в других осталось мало молодежи. Тем временем население городов было молодым и состояло в основном из мужчин.
У крестьян, хлынувших в города, как правило, не было особенных навыков, так что им приходилось соглашаться на низкооплачиваемую работу; но в течение поколения они же урбанизировались. С 1939 по 1959 год население Саратова увеличилось с 372 до 579 тысяч, Куйбышева – с 390 до 806 тысяч[999]. Переезд из деревень в города особенно часто совершали представители нерусского населения: татары особенно часто переезжали в Казань, где соотношение татар и русских уравнивалось. Чуваши тоже в больших количествах выезжали из деревень (гораздо чаще, чем этнически русские крестьяне) и селились в Чебоксарах и других городах, часто хватаясь за первую попавшуюся неквалифицированную работу[1000].
Быстрый рост городов требовал постройки нового жилья, транспортной и городской инфраструктуры. Советские города обрели нынешнюю форму в 1950-е и 1960-е годы, когда началась государственная программа по возведению дешевых в строительстве блочно-панельных пятиэтажек. Эти здания до сих пор известны как хрущевки – в честь Никиты Хрущева. Миллионы таких домов были построены на новых окраинах. Квартиры были маленькими и тесными, кухни и санузлы крохотными, часто дома были плохо построены и плохо содержались, но для семей, живших до того в бараках или в коммунальных квартирах в старых зданиях, они оказались настоящим спасением. Инфраструктура для новых больших районов часто была недостаточной: дома были выстроены словно бы в случайном порядке, без всякой оглядки на транспортную доступность; магазины тоже располагались произвольным образом; в окрестностях нередко не было ни детского сада, ни поликлиники; водопровод и канализация не шли в ногу с требованиями населения; не стоит и говорить о том, что в новых районах не было ни церквей, ни других культовых сооружений. Так рождался новый стиль социалистического города.
Самые резкие изменения произошли в Тольятти – городе к западу от Куйбышева. Сначала город носил название Ставрополь («город креста») и был основан в 1737 году специально для калмыков, обратившихся в христианство. В 1964 году город был переименован в честь Пальмиро Тольятти, генерального секретаря Итальянской коммунистической партии. Выбор итальянского коммуниста в качестве патрона был связан со строительством в сотрудничестве с «Фиатом» огромного Волжского автомобильного завода. Строительство автозавода, а затем гигантской новой гидроэлектростанции и плотины (см. главу 17) привело к затоплению города на старом месте, и жителям пришлось переехать на новое. В процессе небольшой город стал крупным промышленным центром: в 1957 году его население составляло 60 тысяч жителей, а сейчас превышает 700 тысяч. Для «нового социалистического города» были построены новые жилые дома, создана инфраструктура, в том числе множество спортивных площадок для физически крепких советских граждан новой формации[1001]. Интересно, что машины, известные на Западе как «Лады», в СССР именовались «Жигулями» в честь Жигулевских гор в излучине реки, ближе к Куйбышеву (тех самых гор, что в конце XIX века вдохновляли художников).
Ульяновск, бывший Симбирск, был тихим провинциальным городом, но в то же время и местом рождения Ленина (Владимира Ильича Ульянова). В 1922–1923 годах управление культуры тогдашнего Симбирска решило открыть посвященный революционным событиям музей, где был бы отдельный зал для экспозиции «Ленин и его семья»[1002]. Однако после войны возникли более грандиозные планы, и в 1960-е годы центр теперь уже Ульяновска подвергся полной перепланировке к столетию со дня рождения Ленина в 1970 году. Его главным элементом стал Ленинский мемориал – массивное строение из бетона, стали и стекла с постоянной экспозицией, посвященной вождю революции: сюда был перенесен и дом, где родился Ленин: он был реконструирован на открытом пространстве в центре мемориала. Планирование комплекса, а также стоимость доставки материалов со всего Советского Союза, расходы на строительство и зарплату для рабочих обошлись в огромную сумму[1003]. В процессе сердце старого Симбирска было стерто с лица земли. Новый центр города сформировался вокруг мемориала: широкая улица соединила две огромных площади с новыми большими бетонными зданиями администрации, университетов, библиотеки и гостиницы. Это был утопический дизайн, но время оказалось жестоким к бетону[1004]. Ленинский мемориал остается популярной туристической достопримечательностью (в 2001 году его посетило 25 256 человек)[1005], но сейчас (в конце 2019 года) идет его полная реконструкция[1006]. В апреле 2018 года городской совет Ульяновска решил вернуть площади Ленина ее первоначальное название Соборная, хотя собственно собор, построенный в память о павших в Отечественной войне 1812 года, был взорван еще в 1936 году! Напротив, улица с еще одним домом семейства Ульяновых сохранилась, и сейчас в этой части города можно найти несколько очаровательных небольших музеев, сохранивших быт симбирских купцов и демонстрирующих творения городских архитекторов в конце XIX – начале XX века.
Во время гитлеровского вторжения в СССР антирелигиозная пропаганда отошла на второй план, поскольку Сталин решил, что для отражения захватчиков необходима поддержка всех советских граждан. Однако СССР был атеистическим государством, и в 1960-е годы Хрущев лично возродил кампанию против религии.
В это время снова начали закрывать или сносить церкви, мечети и другие культовые сооружения по всему Советскому Союзу, арестовывать и сажать священников и религиозных деятелей. В центрах городов крупнейшие церкви, мечети и синагоги превращались в кинотеатры, театры или общественные пространства (или сносились и заменялись ими). Несмотря на разрушение многих старых и красивых церквей, центры многих советских городов остались целы, а административные здания, построенные в конце XVIII и XIX веке, сохранились поныне. Главные улицы современных поволжских городов – Саратова, Самары, Ульяновска, Казани, Нижнего Новгорода, Твери – до сих пор можно узнать на фотографиях конца XIX века.
Сентиментальное отношение к Волге установилось в Советском Союзе еще до войны. В 1930-е годы издавались путеводители, рекламирующие туристические поездки по реке. Одна из таких книг, опубликованная в 1930 году и переизданная через три года, открывалась поразительным утверждением о том, что после коллективизации «СССР стал страной самого крупного в мире сельского хозяйства» (внимание туристов также обращалось на прелести цементного завода в Сталинграде)[1007]. Сатирический роман Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» высмеивал жадность нэпманов 1920-х годов, но включал в себя и главу «Волшебная ночь на Волге». В ней пароход легко скользит вниз по реке, и председатель очень важного комитета «неожиданно для всех и для самого себя» заводит песню: «Пароход по Волге плавал, Волга русская река…», а «остальные суровые участники заседания пророкотали припев». «Резолюция по докладу председателя месткома так и не была вынесена», – сухо отметили авторы книги