Всеволод Михайлович Келдыш, будучи с 1932 г. профессором Военно‑инженерной академии и членом всевозможных комиссий, немало сделал для реконструкции Москвы. Он консультировал сотрудников Мосметростроя, проводил экспертизу новых мостов через Москву‑реку, Яузу, Водоотводный канал, принимал все построенные в Москве набережные (а это не менее 43 км!), а также канал Москва – Волга. Интересно, что при такой занятости Келдыш почти никогда не ходил в отпуск. Его ученики отмечали в нем удивительную работоспособность, демократизм, благородство и высочайшую культуру. Скончался ученый на восемьдесят восьмом году жизни за рабочим столом.
В доме в 1931–1933 гг. жил и работал художник‑график Николай Николаевич Купреянов (1894–1933), о чем еще несколько лет назад свидетельствовала мемориальная доска на доме. Однако, несмотря на это, дом уже в наше время был снесен. По иронии судьбы, именно Купреянов когда‑то стал создателем знаменитого плаката «Берегите памятники старины!».
В 1920–1930‑х гг. Николай Купреянов был весьма популярен среди художественной интеллигенции Москвы и Ленинграда. Он являлся одним из лучших рисовальщиков своего времени и преподавал во Вхутемасе‑Вхутеине. В свои тридцать с небольшим лет Купреянов уже стал профессором. Среди его учеников были Юрий Пименов, члены знаменитой тройки Кукрыниксов – Михаил Куприянов, Николай Соколов и другие.
Работы художника хранятся в Третьяковской галерее, Русском музее, Музее изобразительных искусств имени
Пушкина. Искусствоведы изучают их как целую эпоху в истории российской графики. Рисунки Н. Купреянова есть в крупнейших музеях Лондона, Люксембурга, Лейпцига. Многие из этих работ были сделаны в квартире в доме 7/10 по Малому Знаменскому переулку. Ему было всего лишь тридцать девять лет, когда он трагически погиб. Но именно последние годы, когда Николай Купреянов поселился в Малом Знаменском, были для него самыми плодотворными.
Квартира Николая Николаевича Купреянова по Малому Знаменскому переулку была известным местом встреч столичных художников. Сюда заходили В. Фаворский, В. Татлин, Л. Бруни, Р. Фальк, Ю. Пименов, А. Тышлер и многие другие. Каждое из этих имен – страница в истории русской живописи. Вот почему, когда стало известно о сносе дома, представители художественной общественности забили тревогу.
За сохранение мемориальной квартиры ратовала и директор ГМИИ имени Пушкина Ирина Антонова. Однако все оказалось тщетно. Особенно интересно, что дом был снесен под предлогом, что только лишь квартира Купреянова являлась памятником истории, а не само здание. Но ведь даже в этом случае при уничтожении здания уничтожалась и охраняемая квартира!
Несмотря на такие, казалось бы, очевидные обстоятельства, внуку Купреянова, тоже художнику‑графику, Н.Я. Купреянову не удалось отстоять квартиру деда. Теперь на этом месте – новый дом.
Малый знаменский переулок, дом 7. Первый русский журналист и «Трутень»
Ранее было известно как дом Машковой, построен в XVIII в., архитектор В.И. Баженов.
Историю дома связывают с именем русского просветителя и масона Николая Ивановича Новикова (1743–1818). Новиков купил это здание для размещения в нем своей типографии и книжного магазина.
М. Знаменский, дом 7, двор (фото М. Гольдштадта, 2002 г.)
Интересно, что, активно занимаясь просветительской деятельностью, Новиков не имел соответствующего образования. Из Московского университета его исключили за «нехождение в класс».
Зато немалую услугу будущему просветителю в 1767 г. оказала работа секретарем созданной в Москве при Екатерине II комиссии по составлению проекта нового Уложения. Вот где набрался Николай Иванович дерзких мыслей о несовершенстве российской действительности. Чего он тут только не увидел: и «всю фальшь «добродетелей», лицемерие и подобострастие вельмож, угнетение бедных и униженных, чудовищную неграмотность людей всех сословий, духовную ограниченность молодежи».
После закрытия комиссии Николай Иванович, обуреваемый патриотическим стремлением изменить существующее положение в России, не нашел ничего лучшего, как издавать сатирический журнал «Трутень». Впервые в России нашелся человек, взявший на себя ответственность бичевать пороки русской жизни, высмеивать дворян и вызывать среди последних сочувствие к крепостным. «Бедность и рабство повсюду встречались со мною в образе крестьян», – писал просветитель.
Однако сочувствия у дворян Новиков не вызвал, крестьяне же были бы рады поблагодарить его за такое внимание, жаль лишь, что читать они не умели. Деятельность Николая Ивановича вызвала только глухое раздражение власти, переросшее в открытое недовольство им. Подзуживаемая придворными доброхотами, императрица Екатерина II вскоре пресекла бурную деятельность Новикова.
Но не тут‑то было. Мог ли отставной поручик Новиков, к тому времени прославившийся на всю Россию своими сатирическими журналами и по праву носящий титул «первого русского журналиста», сидеть сложа руки?
К 1777 г. Новиков основал журнал «Утренний свет», являясь к этому времени уже активным членом ордена «вольных каменщиков». Естественно, это наложило в некоторой степени на журнал отпечаток мистицизма. Поэтому неудивительно, что в журнале много внимания было уделено религии и философии. А собирались московские масоны на Тверской улице, в Английском клубе, у родного брата поэта Хераскова.
Новиков становится редактором газеты «Московские ведомости» и арендует Московскую университетскую типографию. Для Москвы это было необычное явление, так как, кроме университетской типографии, помещавшейся на втором этаже здания у Воскресенских ворот Китай‑города, в старой столице существовала еще только сенатская.
В рамках Московского университета типография являлась основным источником умственной пищи. Но пища‑то была куда как скудна: всего сто семьдесят наименований книг. И вот тут‑то Николай Иванович проявил себя настоящим организатором. Прежде всего, он резко увеличил выпуск книг самого разного содержания, что сразу же сказалось на числе подписчиков: от прежних шестисот до четырех тысяч человек.
«Россия училась говорить, читать и писать по‑русски по книгам и журналам, издаваемым в Москве», – писал поэт Петр Вяземский. Но деятельность просветителя и книгоиздателя не ограничивалась только Москвой. Желая видеть грамотными своих соотечественников, он содействует открытию в семнадцати городах России первых книжных магазинов. По его инициативе выходят более тысячи названий книг. Его стараниями в России впервые издаются сочинения Бомарше, Вольтера, Дефо, Мольера, Свифта, Руссо, Шекспира, сотни произведений отечественных писателей. Книгоиздатель привлекает к работе просвещеннейших людей России. В переводе исторических трудов принимает участие А.Н. Радищев. Первое периодическое издание для детей – «Детское чтение для сердца и разума» – редактирует Н.М. Карамзин. Основоположник русской агрономии А.Т. Болотов работает над «Экономическим магазином». Оценивая деятельность Новикова, В.Г. Белинский писал: «…Царствование Екатерины II было ознаменовано таким дивным и редким у нас явлением, которого, кажется, еще долго не дождаться нам, грешным. Кому не известно, хотя бы понаслышке, имя Новикова? Как жаль, что мы так мало имеем сведений об этом необыкновенном и, смею сказать, великом человеке!»
Книгоиздательство расширяется, увеличивается тираж книг, Московскому университету стало тесно хранить в своих стенах издаваемые Новиковым книги. Да и своя частная типография требует дополнительных помещений.
Тогда Новиков инициирует создание первого в России книжного издательства на паях – «Типографской компании». Для размещения компании он и покупает дом в Малом Знаменском переулке. Для перестройки дома Новиков приглашает московского зодчего и масона В.И. Баженова и предоставляет ему широкое поле деятельности.
Баженову действительно было над чем подумать. Дом был очень старый, не в смысле ветхости, а по древности. Он представлял собой богатые палаты первой половины XVII в. Обследовав дом, архитектор наверняка обнаружил и древние подвалы, на которых возвышались палаты. Сейчас это редкое явление для такого богатого архитектурным разнообразием города, как Москва. К чести Баженова, он не покусился на древность и сохранил для нас, потомков, реалии строительства Москвы XVI и XVII вв. Василий Иванович и здесь проявил свой талант и фантазию в оформлении строения, придав ему классический облик.
Новиков не только продавал книги, он содействовал приобщению к чтению бедных и неимущих москвичей. Для чего он организует в Москве одну из первых «народных» библиотек. Николай Иванович также открыл больницу и аптеку для бедных; он, наконец, спас в голодные годы тысячи горожан и подмосковных крестьян, бесплатно раздавая им зерно и хлеб.
Деятельность Новикова была прервана арестом в апреле 1792 г. Масонскую «Типографскую компанию» закрывают, а самого просветителя как активного члена ордена «вольных каменщиков», участвующего в преднамеренной антигосударственной деятельности, подвергают унизительным допросам и обыскам.
Допрашивали просветителя в здании Тайной канцелярии у Мясницких ворот, там же, где содержался арестованный Емельян Пугачев. Руководил допросами Новикова московский главнокомандующий князь Прозоровский. Ничего от Новикова не добившись, он писал в Петербург находящемуся там в ту пору прокурору С.И. Шешковскому: «Я сердечно желал бы, чтобы вы ко мне приехали, я один с ним не слажу!» С Новиковым «сладила» императрица. Она приказала, чтобы Новиков подписался под отказом от своих убеждений и признал их ложными и вредными. Но Николай Иванович не отрекся от своего мировоззрения.
По указу Екатерины II Новиков был заключен на пятнадцать лет в Шлиссельбургскую крепость, в ту камеру, где ранее находился малолетний император Иоанн Антонович, убитый охраной во время попытки поручика Мировича освободить его. Императрица повелела провести публичное сожжение изданных Новиковым книг, а собрали их по книжным магазинам более 18 тысяч экземпляров! Усугубило гнев императрицы и обнаружение в доме Новикова тайной типографии, в которой печатались масонские книги.