Хотелось спать, но это ещё не скоро выйдет. Едва я переехал через железнодорожный переезд, мне снова позвонил Душман.
— Говорю же, некрасиво с домом вышло, дорогой.
— Меня хотел спалить?
— Не, Максим, ты чего? Это люди Прапора, и ехали они именно туда за твоим другом. Надо бы их развернуть, но они сами по себе, меня не послушают. Вот, ищу, кого можно подтянуть, пока Иваныч не приехал. Такой бардак устроили сегодня.
Но дальше было спокойно. Уже почти утро, и надо решать, что делать дальше, как решать вопрос с милицией за стрельбу возле конторы, укрыть Женю со Славой ото всех, и наверняка будет неприятный разговор с Ремезовым.
И снова зазвонил телефон, который стоял на зарядке. В этот раз номер определён, но у меня он не был записан. Я ответил.
— Волгин беспокоит, — представился звонивший уставшим голосом. — Слышал, да и весь город слышал, что сегодня творилось. Никто не спал. Понимаю, кровь у молодых бурлит, но не время для такой бойни, не спокойно сейчас. Надо разговаривать, а не стрелять.
Никак, сам Эдик решил мне позвонить. Местный Смотрящий и вор в законе хотел стать посредником.
— Ко мне сейчас Игорь Крюков едет, — продолжил Эдик. — А то он только вырвался на охоту, и тут такое… Подъезжай и ты со своими, обсудим вопросы, которые у всех накопились, — он откашлялся и твёрдо добавил: — Под мои гарантии.
Глава 9
Я понимал, что решение Эдика вмешаться в конфликт необычное. Я же не один из них, не живу по их понятиям и правилам, не скидываюсь в общак, не плачу им за крышу, а ещё у меня контакты с милицией и ФСБ.
С другой стороны, в эти времена такие связи уже давно никого не смущает. У всех там знакомые, даже у законников. За одним столом вполне себе сидели и братва, и воры, и бизнесмены, и политики, и многие другие, так уж было принято вести дела.
Если ты что-то из себя представляешь, с тобой говорят, если нет — платишь долю или закопают. Так что если пивзавод решил бы нас перестрелять, их бы ничто не остановило, кроме одного — не смогут физически, у них не хватит боевиков.
Так что подобный конфликт в городе не выгоден, особенно когда его не удалось разрешить за ночь, и пролилась кровь, нескольких авторитетов уже привезли в морг. Дальше стрелять смысла мало.
Ещё мне намекал Макар, что этот конфликт мог повлиять на какую-то операцию силовиков, а силовики могли готовить её только на большое дело. А раз большое дело под угрозой, пришлось вмешаться аж Эдику, чтобы мы с Крюковым договорились мирно. Они не смогут провернуть свои махинации, если вся милиция в городе будет стоять на ушах.
Ну и сам Эдик от вмешательства ничего не терял, наоборот, ещё сильнее закрепляет свой авторитет. Будет выгодно смотреться на фоне Захара, который тогда пытался помирить Гошу и Крюкова, но после этого война только разгорелась сильнее.
Ещё они могут думать, что это мы завалили Черномора и остальных. В целом, это не так далеко от правды, но такой исход для нас тоже нежелательный. Слава завалил там всех, кто попался под горячую руку, включая одного типа с мясокомбината, который вроде и не при делах.
Но раз этот Пианист там сидел, то он явно был в курсе, что кто-то замышляет против нас подставу. Так что тут вопрос сложный, кто с кого спросит. Да и мы не наследили, Слава в этом деле понимает. Жаль только, что не удалось его удержать подальше от старой работы.
Короче, головной боли прибавилось, и я думал, что это далеко не конец.
Встреча была назначена в кафе Альгамбра, на базе Эдика, на центральном рынке, где он засел так, что его никто не может оттуда выдавить. Пока он там сидит, его влияние росло, как и доходы. Конечно, он не так силён, как покойный Лука, но зато хитрее, и есть авторитет.
Я взял с собой несколько человек из конторы, кроме Жени, которого оставил разбираться с домом. Тем более, туда наехала милиция и все остальные. В конторе тоже полно гостей с самого утра, там остался Лёня, который объяснял бывшим коллегам, из-за чего ночью шла перестрелка у нас на пороге.
К нам пока ещё никто не подошёл из-за стрельбы в загородном кафе. Но придут, там был убит Прапор, который дрался с нашими и огрёб от Жени, так что точно следователь им заинтересуется. И РУОП тоже захочет узнать, связаны ли мы с разборкой. Так что Новый год обещает быть весёлым.
Слава уехал в Читу ночью на машине, и мы все будем говорить, что он отправился туда сразу вечером, чтобы улететь на самолёте. Ещё и билет ему купим в железнодорожной кассе на вчерашнее число, Лёня обещал это сделать по старым каналам.
Сам Слава как раз вспомнил про двоюродного брата в Новосибирске, где и погостит, пока всё не утихнет, денег хватит. Не думаю, что он сильно наследил, но пусть лучше побудет подальше отсюда, если будут искать, братва или милиция. Жаль только, что не вышло отправить с ним Женю, но за ним присмотрим сами.
Эдик ждал всех внутри кафе. Татуировки на пальцах он свёл, их почти не видно, стальные зубы давно заменил, так что на сидевшего большую часть жизни законника он вообще никак не походил. А вот Монтёр, его помощник, как был уркой, так им и остался, даже дорогой пиджак ничего не менял.
Едва мы вошли, Эдик поднялся и пошёл нам навстречу.
— Скоро начнём, Максим, — сказал он. — Во втором зале будет встреча, как раз недавно его открыли. Там мой человек с вами побудет, чтобы не скучали. Хотел с вами увидеться, поздороваться.
— Понял.
— И ещё, — Эдик подошёл ближе. — Я говорил с Гришей по телефону… с Гришей Черепом, ну, если так понятнее. Он передал, что не в курсе, что это его человек был в том кафе с Черномором и Прапором, и такое бы не одобрил. Раз, говорит, без разрешения куда-то залез, то и сам пусть расхлёбывает, что случилось. Вернее, уже не сможет.
— Ну а я при чём? — спросил я. — Или вы думаете, что к той бойне причастен я?
— Я не могу такого знать, — он развёл руками. — Господь один только всё знает, а мне лишь бы мирно всё было. Время и так сложное, куда усугублять. Но не все думают, как я.
Голос вора вдруг изменился с интеллигентного на холодный.
— Кто-то ищет того, кто Черномора грохнул, а кто-то с Черномора хотел спросить за то, что он фуфло втирал и за базар не ответил. Говорил, что уедет, а сам тут крутился, планировал что-то.
— Да, — я кивнул. — Он говорил, что отсюда уедет и мешать не будет.
— Вот и верь таким, — Эдик пожал плечами. — Ситуация сложная, но беспредела никто не хочет, поэтому меня попросили вмешаться, чтобы не доводить до крайностей, как летом было. Вон туда, — Эдик показал на зал, снова превращаясь в радушного хозяина. — Скоро будем.
Люди остались со мной. Конечно, будь рядом Женя со Славой, было бы спокойнее. Зато со мной Артём, один из первых наших работников, и ещё несколько хороших и проверенных человек. И у них есть оружие, которое у нас не забирали. Да и мы бы его не отдали.
Кажется, раньше здесь был кабинет директора игорного клуба, здесь я тогда говорил с Родионовым. Но маленькое помещение преобразилось и ничем не напоминало старое.
Второй зал был совсем небольшим и напоминал такое же помещение в Шахерезаде, где мы недавно разговаривали с Черномором. Только мебель подороже, как в лучших ресторанах города. Большие вложения для места, куда обычные посетители не ходят. На идеально белых скатертях стояли пустые тарелки и бокалы, но никакой еды ещё нет. Музыки не играло. Я огляделся, но не сразу заметил стоящего в углу человека, сильно слепило от большого окна.
— О, какие люди, — протянул он.
— Здорово, Мишаня, — совершенно спокойно сказал Артём. — А я думал, ты умер ещё летом.
— Почти, — пробурчал Миша, стоящий у двери на кухню.
— Брата твоего жаль, — продолжил Артём. — Всё не было случая сказать. Мы с ним тогда прятались в одном сарае, пока нас чехи искали.
— Он рассказывал. Ладно, что поделать?
Парень со следами от старого ожога на щеке внимательно смотрел на нас. Ходили слухи, что Мишаня жив и здесь, на рынке, и Эдик наконец-то решился его показать остальным. Он был одет в камуфляжную форму, как у охранника. Я слышал, что на рынке открыт очередной ЧОП, и Миша явно записан туда. Правда, в кобуре у него явно не ИЖ, а оружие посерьёзнее.
— Занимаюсь безопасностью Эдуарда Владимировича, — объяснил Мишаня, заметив мой взгляд на пистолет. — А я захотел поздороваться и передать Димке привет.
— Передам, — я медленно кивнул, рассматривая его.
— Даже рад, как он поменялся, видел разок, — продолжал Мишаня, подходя ближе. — А то когда он ходил за Майором, даже смотреть на него страшно было. А тут ещё эта падла его ударила. В старые времена Димка бы ему яйца отрезал на живую, но сейчас хоть другие не бросили. А кто Прапора завалил, Волк? — как бы между делом спросил он.
— А ты чего этим интересуешься у меня? — ответил я вопросом на вопрос.
— Думал, вдруг ты знаешь, — Мишаня поднял обе руки. — Я это не предъявляю, думаю, это вообще кое-кто другой. Ладно, вино сейчас принесут, тут вино отличное. Сейчас, пну кого-нибудь, чтобы поторопились.
Один из последних богатовских встал в стороне, потом вышел на кухню. Двери между залами были закрыты не до конца, слышно, как Эдик встречал нового гостя.
— Да я тут с китаёзами на охоте был, — говорил бодрый голос Крюкова. — Захотели они зимнюю охоту посмотреть, а сами бухали, как не в себя, даже ружьё никто не взял. Но чего поделать? Китайские бизнесмены, инвесторы, надо было просьбу уважить. Да и мы сами так охотимся, чего и говорить?
— Да, надо показать им наше русское гостеприимство, — сказал Эдик. — А вот и ты Витька, привет, родной! Игорь, ты в курсе, что он одно время со мной там был? Много с ним разговаривали, о всяких вещах.
— Он говорил, — голос Крюкова стал жёстче. — Вот и взял, чтобы с тобой поздоровался. Может, хоть ты его вразумишь? А то он…
Стали говорить невнятно. Я выглянул в щель между дверьми. Рядом с Крюковым стоял худой мужчина, отдалённо похожий на самого Игоря, только чуть старше, короткостриженый, в простом сером свитере и джинсах. Он крепко сжимал руку Эдику, и они явно были рады друг друга видеть.