Затрезвонила мобила, я достал, посмотрел на экран и вытащил антенну.
— Мне тут звонит Ремезов, — я показал экранчик Савватееву. — Подполковник ФСБ, если что.
— Я помню, — опер нахмурился.
— Вот и… да, Серёга? — фамильярно отозвался я по телефону, поглядывая на опера.
— Вы чего там ночью устроили? — подполковник был зол. — У нас операция сорвалась! А ещё…
— Серёга, у меня тут милиция пришла, давай перезвоню через минуту в кабинете, когда один буду.
Ремезов сразу отключился, а я посмотрел на Савватеева.
— Я бы поболтал ещё, но некогда. Дела, бандиты совсем распоясались, а у нас комбинат готовят к запуску. Вот и приходится говорить со всеми.
— Если что, вызову повесткой, — Савватеев закашлялся и вернулся в машину.
Я зашёл внутрь, сразу направился в кабинет, на ходу набирая Ремезова.
— Теперь я один.
— У нас операция сорвалась из-за ваших разборок! — кипел фсбшник. — Мне агента пришлось отзывать! Я не твоя крыша, чтобы прикрывать от братвы!
— Сейчас расскажу, с самого начала, — спокойно сказал я, усаживаясь в кресло. — На нас несколько дней назад наехал Черномор из-под Иркутска, очень крупный бандит. Вернее, не на нас, а на комбинат.
— Про этого я знаю, — отозвался Ремезов, понемногу успокаиваясь. — И что его грохнули у вас ночью, тоже знаю. А вот то, что он на комбинат наехал, не в курсе. Я с Белоглазовым давно не говорил, всё было некогда. И агент про это промолчал, но мы с ним по телефону говорили.
— Он хотел отобрать себе угольный разрез, чтобы мы на его условия пошли. Мы отказались, он уехал.
— Так просто? — Ремезов хмыкнул.
— Смогли убедить, он при всех сказал, что уедет, а сам остался. Ну и кроме этого много чего сказал. И, если вкратце, он подговорил пивзаводских на меня напасть, один даже избил моего человека. Потом выяснилось, что он с Черномором заодно, что не понравилось Крюкову.
— Кто его кончил? — спросил подполковник. — Черномора, и кто там рядом был? Тот парень, которому тогда летом Крюкова заказали? Поэтому ты его отправил на самолёте в Новосиб? Мне доложили про это.
— Его я отправил отсюда, потому что сразу все подумают на него. И могут прихлопнуть. Кто завалил Черномора — я свечку не держал, своими глазами не видел. А что до операции, я вообще не в курсе, что это за операция, и где она проходила. Бандиты сами между собой что-то решали, а я всю ночь против них держался.
— Так, — Ремезов успокоился окончательно. — Давай сначала. Значит, на комбинат наехал Черномор.
— Я с ним поговорил, и он съехал. А перед этим много чего сказал про местную братву, что те его сразу невзлюбили. Потом он подговорил пивзаводских, а ещё договорился с мясокомбинатовскими за спиной у пивзавода, а те и рады были вмешаться.
— Для чего?
— Я бы знал. Думаю, хотел закрепиться в городе, вот и начал свои комбинации проворачивать. Думаю, твой агент больше может сказать. Но не выгорело.
— Понятно, — пробурчал Ремезов. — В курсе, кто слил операцию местному УБОП?
— Не знаю я про эту операцию. Но сегодня меня звали Эдик и Крюков, чтобы про разборку с Прапором говорить. Вот тут подозреваю, что они позвали мириться, как раз чтобы мы никак не смогли чему-то помешать. А то если в городе все бы на ушах до сих пор стояли, ничего бы они не смогли сделать.
— Есть смысл.
Судя по звуку, Ремезов закурил и о чём-то задумался на несколько секунд.
— Максим, — голос уже совсем спокойный. — А чё ты там наплёл агенту про какого-то директора?
— А вот об этом нам с тобой нужно поговорить лично. И это важно, в первую очередь для тебя.
— Хм, ну я всё равно скоро буду у вас, разбираться, кто слил. Но смотри, Волков, если это ты грохнул Черномора… ух, да я вас… — он выдохнул. — Хотя вот никто же у нас не ожидал, что он сюда полезет. Все думали, что он в Братске на алюминиевый завод наедет, как Захар в своё время.
— Наехал. И другие тоже полезут, так что работы много. И об этом нам будет нужно поговорить.
— Ладно, понял.
Ремезов отключился. Я медленно убрал антенну и поставил телефон на зарядку, потом поглядел на компьютер, который мне недавно поставили, но ещё не подключали провода. На каникулах этим займётся Кирилл, если всё будет спокойно, тем более, он давно ждал.
Пока же всё утихло, милиция больше не приезжала. У нас были бы проблемы, если бы кто-то увидел, как Студент заходит сюда, но ему повезло. Я попросил Руслана привезти его.
— Ну, Волк, век должен буду, — сказал Студент, усаживаясь напротив меня. — Думал всё, сейчас повяжут. А раз ОМОН подтянули, значит, РУОП за нами гнался. А с ними в последнее время вообще договариваться невозможно.
— Серьёзная операция у вас была? — спросил я.
— Да, но не знаю, всё нашли или нет, — Студент достал сигарету. — Там несколько фур, мою взяли точно, что с остальными. — он пожал плечами.
— У меня не курят, Ваня. А в курилку на улицу пока не выходи, ещё светло. Как стемнеет, подгоню джип к крыльцу и тебя увезу.
— Лады, Волк, за это буду должен, — он вздохнул. — Вот только кто нас сдал? Интересно.
— Душман? — предположил я.
— Я бы тоже на него подумал, но он там крутился, сам чуть не попался. Хотя он мог. А вообще, чё ты сразу на Душмана думаешь? — Ваня поднял взгляд на меня. — Он так-то свою долю имеет с дела.
— Он же тебя грохнуть хотел в сентябре.
— Было дело, — с хмурым видом пробурчал он. — Но сдал кое-кто другой.
Я посмотрел на него внимательнее. Ну, свои долги Ваня возвращает всегда и ценит, когда ему помогают. Так что ему сказать можно, мне пригодится человек, который знают всю их кухню изнутри. Сможем обдумать всё лучше.
— Такое дело, Ваня, но только между нами.
— Без базара, — подтвердил он.
— Душман был вместе с Черномором, Прапором и Пианистом в том кафе, — сказал я.
— А ты откуда знаешь? — он тут же оживился. — Погоди, это ты их грохнул? Или твои люди? Понял, ха! Точняк, допёр! Славка, его же тогда подтянули, чтобы Иваныча убить, и явно не просто так. По нему видно, что в таких делах сечёт.
— Вот ты знаешь, и они тоже на него подумают.
— Да я никому не скажу, Волк! Отвечаю! Но… вот Душман, сука, падла, подведёт он нас под статью или в могилу отправит. А его чё не грохнули сразу?
— Погоди с этим, Ваня, — сказал я, подняв руку. — Душман — человек опасный и злопамятный. И в то же время он любимчик Крюкова, и делал для него много всякой дерьмовой работы, которую никто другой делать бы не стал.
— Ну, тут да, — Студент закивал. — Иваныч его не даст в расход пустить.
— Но Душман и про тебя не забудет, и про нас помнит. Как появился повод, он нас едва не поубивал, но не осилил. Теперь будет терпеливо ждать. И с тобой тоже захочет расквитаться когда-нибудь.
— Угу, — он снова закивал. — Давай его тогда просто замочим.
— Ваня? — устало произнёс я. — Сколько раз его пытались убить?
— Точно, да на моей памяти только раз пять или шесть, ха! Он же сука будто чует, когда его убивать приходят. Ни у кого не вышло, ни у Гоши, ни у Черепа, ни у Майора, ни у остальных.
— Вот поэтому нужен другой вариант, надёжный, без промаха.
— Предъявить ему за то, что с Черномором был? Так надо же Славку подтягивать, а его за это… сам понимаешь, все узнают.
— Не торопись пока, — я поднялся с кресла и подошёл к окну, глядя на магазин через дорогу. — Дело сложное, а если вскроется, больше всех попадёшь. Без причины бригадира завалить нельзя. А подойдём к Крюкову со Славой, не факт, что он нас выслушает. Сам же говоришь, когда та история с покушением вылезла, ничего за это Душману не было. А вот мы тогда подставимся, что хотим по нему ударить. Хитрый это человек, так просто его не возьмёшь.
— И что предлагаешь? — Студент нахмурил лоб.
— Пока ты разбирайся с вопросами, срисовали тебя или нет. Тебя же ищет РУОП, и свои могут задать вопросы, что с грузом.
— Могут, да, но разберусь.
— А я хочу кое с кем поговорить про Душмана, — задумчиво произнёс я. — Есть один человек. И он даже не один.
— Мишаня Дунаев его бы сразу грохнул, — сказал Студент, но помрачнел. — Хотя и меня бы с ним за компанию. Не забыл он про брата, тогда плохо вышло.
— Душман и о Мишане не забыл. Зато ещё есть Виктор Крюков, двоюродный брат Игоря, он тоже за что-то Душмана не любит.
— Слушай, в натуре, — Студент закивал, оживляясь. — Сразу как его увидит, так набычится весь, огрызается. А тот его постоянно подкалывает, особенно когда Иваныча рядом нет.
— Ладно, Ваня, давай увезу тебя, уже темнеет.
Темнело совсем рано, а уличного освещения в городе с огромными долгами перед энергосетями было мало. Без проблем увёз Студента на его точку, и оттуда поехал в залинейную часть в старый дом.
На улице теперь выглядело так, будто выдрали зуб, отсутствие дома Жени сразу привлекало внимание даже в темноте. Выгорел домик сильно, разрушился, но зато не пострадали гараж и сараи.
Конечно, всё самое ценное было в доме, так что Женьку надо куда-то устроить. Пока он торчит у моего деда, но в этом доме тесно втроём. Сегодня заберу его на свою съёмную, завтра куда-нибудь пристроим.
Я зашёл в свой двор. Жившая теперь у нас овчарка по кличке Серый с лаем подбежала ко мне и обнюхала руки. В бане, стоящей в стороне, горел свет, из кирпичной трубы шёл густой дым. Дед натопил баню, обещал ещё на днях.
В сенях стоял покрытый копотью сейф, открытый. Женя всё хотел взять себе такой, несгораемый. Никто не знал, зачем ему это надо, но пригодилось, хотя бы остались документы и деньги.
Я открыл дверь и зашёл в дом. Сразу стало жарко, печку натопили от души. Слышно, как внутри горит уголь, а сверху на ней стояли чайник и сковородка с закрытой крышкой, из-под которой бил пар. Температура у печи такая, что можно готовить прямо на ней и экономить газ.
Женя сидел за столом в моей старой спортивной куртке, думая о чём-то своём. Перед ним лежала его купленная ещё осенью мобила. Дорогая и совсем новая модель, Нокия 8110, стоила больше штуки баксов. Женька копить деньги совсем не умел, брал всё, на что падал взгляд, пользуясь солидной зарплатой зама директора охранной фирмы. Но насчёт этого мы с ним ещё поработаем, чтобы спокойно пережить грядущий август.