— Тебя и тут может ждать хорошая карьера, с такими-то знакомствами. А мы поработаем. Ведь когда из труб комбината пойдёт дым, это увидят многие, — медленно произнёс я. — Сразу поймут, что всё заработало, и что на этом можно захапать денег.
На этом мы закончили, и мне можно было работать дальше, отправлять смену на комбинат и готовить возвращение Славы. Я вышел из здания и вернулся в машину, где сидел Женя, слушая музыку.
— О-о, моя оборона, — тихо подпевал он, когда я сел впереди. — Чё сказали? — он протянул руку и выключил магнитолу. Кассета вылезла наружу.
— Много чего, сейчас расскажу. Про Славу я спрашивал, но они его не ищут. Погнали в контору.
Сегодня людно, ведь на комбинат готовилась уезжать новая смена. Два десятка парней в тёплой зимней форме курили, шутили, обсуждали, кто и где встретил Новый год. Все трезвые, что радовало
— Ого, Волк, какая тачила, — пара человек тут же подошли осматривать прадика. — Какого года?
— Прошлого, — сказал я.
— Да ладно?
Женя сразу пошёл внутрь конторы, ему надо выдавать оружие сменщикам из нашего арсенала, который серьёзно вырос за последнее время. Свой паджерик я ещё утром загнал в гараж, где у нас стояли служебные тачки, а Руслан Ермаков, новый старший смены вместо Дениса Машукова, уже перегнал его в контору. Внедорожник отправится сегодня на комбинат. На него уже можно ставить эмблему фирмы.
Задняя дверь была открыта, Руслан следил, как туда складывают ружья в чехлах. Патронов взяли мало, на комбинате никто не стрелял, всё осталось там, передадут по смене.
— Твоя первая смена под твоим руководством, значит, — за подготовкой смотрел Василий Рудской, мусоливший во рту сигарету. — Ну, тут надо следить, чтобы никто не бухал, не убегал. Сложно тебе будет, в двадцать с лишним лет начальником стать.
— Разберётся, ничего там сложного нет, а люди его уважают. — сказал вышедший на улицу Машуков. — Вон Макс Волков в свои двадцать с лишним уже большой директор, а тут всего-то смена.
Бывший капитан помогал Руслану со своей старой сменой. Сам же Денис займётся подготовкой охраны угольного разреза. Когда вернётся Слава, поможет ему с планом охраны объекта.
— Ну, смотрите сами, — Вася затушил окурок. — Хотя эта смена поспокойнее. Моя-то будет жёстче.
— Ещё бы, — засмеялся Женя. — У тебя там половина — бывшие менты.
— Разберусь, к таким я подход знаю, — Рудской хмыкнул и бросил окурок в урну.
Вася Рудской наконец дождался, что будет старшим смены, почти полгода он был инструктором, и я к нему присматривался. А Лёня Лесняков, который был старшим смены раньше, будет заниматься делами более высокого уровня, в основном переговорами со своими бывшими коллегами.
Но Рудской всё равно будет заниматься инструктажами и обучением, когда наберём ещё партию людей.
— Зайди ко мне попозже, Вася, — сказал я, поднимаясь на крыльцо. — Обсудить надо кое-что.
Вместо своего кабинета первым делом я зашёл в комнату отдыха, где мне сразу налили чай. Парни там собрались в кучу у стола, рассматривали новые монетки, которые начали ходить с первого января, и мелкие купюры в 5 и 10 рублей, ещё даже не мятые.
С горячей кружкой, которая обжигала руки, я прошёл к себе и глянул на кипу бумаг, которая ждала меня на подпись. Вася зашёл меньше чем через минуту.
— Так, два вопроса, — я отхлебнул горьковатого чая и поставил кружку на стол. — В январе мы можем арендовать одно здание на Карла Маркса, оно подходит под стрелковый тир, ты говорил.
— Ну да, — он оживился. — Почти как по ГОСТ для стрелковой галереи. И подвал есть для КХО.
— И вот эти две недели, пока твоя смена не уехала на комбинат, сходи туда, договорись с собственником, всё померь.
— Сделаю.
— И сделай смету, во сколько нам обойдётся переделать всё это в учебный центр подготовки. Надо понимать, какие затраты, потому что платить будет холдинг, который держит комбинат.
— А им это зачем? — Вася нахмурил брови.
— Планируется создавать службу безопасности, а сотрудников надо постоянно обучать, деньги на это я выбил, — я отпил ещё чай и подложил под кружку старую газету, а то на столе оставался влажный след. — И если для спортивной подготовки у нас есть зал Семёныча, то для огневой и прочей должно быть своё отдельное место. Заодно, сможем обучать других, будет ещё заработок.
— Да хоть завтра схожу.
Бывший собровец ещё летом горел желанием открыть центр подготовки частной охраны. Но пока он оформлял филиал своего ЧОП, у них сменился хозяин, и их разогнали. Об этом тоже надо поговорить.
— И другой вопрос, — сказал я. — Касается твоего неоткрытого филиала. С новым хозяином у тебя остались какие-то незакрытые вопросы?
— Какие там могут быть вопросы? — недовольно произнёс он. — Бабки они мне большие не давали, отчитался им вплоть до каждого цента, который тратил на здание. И ещё за пушки им вернул, и даже из своих добавил, чтобы недостачи не было. А что, проблемы?
— Кто их знает? Сам же говоришь, там братва. Ладно, если что, ты всё равно пока в городе, я тебя найду. И ещё, подними новые требования к комнатам хранения оружия…
У меня затрезвонила мобила. Глянул на номер, это Студент. Я взял аппарат и вытащил антенну, но пока не отвечал, а продолжил говорить:
— Будем строить такую на комбинате, но там, я слышал, что-то поменяли в требованиях с первого числа. Так что надо сразу делать, чтобы на совесть. И она будет больше, чем эта.
— Понял, займусь.
Он кивнул, посмотрел на телефон и торопливо вышел. Я сразу ответил на звонок:
— С прошедшим, Ваня.
— Я быстро, — сказал Студент. — Тут короче это, Душман под тебя копает. Выяснил, что твой паджерик был рядом с той кафешкой, где Черномор был. Лан, погнал я дальше.
— Благодарю, — произнёс я, но он уже сбросил вызов.
Значит, Студент не забыл, как я его укрыл у себя, когда за ним гнался ОМОН, вернул должок. Вот только Душман долго раскачивался, я думал, он узнает о машине быстрее. И что делать в этом случае, я планировал. Я отключил телефон, положил на стол и подошёл к двери.
— Женька, зайди! — позвал я. — Обсудим кое-что.
Тем временем, кафе «Альгамбра»
Кафе уже открылось для обычных посетителей, но в отдельный зал для важных переговоров их не пускали, здесь сидел только Эдик и те, кого он сюда приглашал.
Официанты разносили блюда, причём из привезённой дичи, в основном оленина и жареная кабанятина, разливали вино, но гости к еде и выпивке даже не притрагивались.
Эдик предпочёл бы, чтобы приехал сам Кирьян, влиятельный иркутский авторитет и вор в законе, а вместе с тем очень начитанный и образованный человек. Да и грузинское вино он любил, ему привозили его целыми бочками.
В начале 90-х многие воры старой закалки осуждали Кирьяна, когда он начал совместные дела с братвой новой формации, причём на равных, но время показало, что Кирьян был прав. Сейчас он занимался перевозками леса и металла в Китай целыми составами. Стал очень влиятельным. И зазнался, раз не приехал к Эдику, который был один из тех, кто его короновал.
Вместо него прибыли два молодых мордоворота, Граф и Серб, которые даже не сидели. С ними охрана из десятка быков, которые ждали снаружи. Так что это не визит вежливости, а вполне себе грубый наезд. Но Эдик продолжал играть роль хозяина, правда, уже терял терпение. Вместо того, чтобы выпить вина и пообедать, гости начали с предъяв, едва все посторонние вышли.
— Кирьян недоволен, — сказал Граф, растягивая интонации. Это крепкий парень лет тридцати с короткой стрижкой, одетый в блестящий чёрный пиджак, который был узок ему в плечах. — У вас завалили Черномора. У нас с ним дела были совместные, а его у вас по беспределу хлопнули.
— Хлопнули и хлопнули, — Эдик отмахнулся. — Мёртвым уже всё равно, что дальше будет.
Гости выглядели угрожающими, но в подсобке сидели люди из бригады Мишани Дунаева, которых запугать сложно. Если кто-то из приезжих полезет за оружием, им сразу придёт конец.
— А вообще, не зря говорится, — продолжил Эдик. — Что о мёртвых либо хорошо, либо ничего… кроме правды. Так что дела с ним вести было нельзя, не подходящий это человек.
— Да мы за Черномора… — начал было Граф, но Эдик его перебил:
— Я тебе обосную за Черномора, — злобным хриплым голосом сказал он. — Любому за него обосную, и самому Кирьяну, если потребуется, поясню. Черномор варежку раскрыл, метлой своей мёл, а за базар не ответил. Лохами всех называл, хлебало на наши территории раскрыл, город грозился под себя подмять! А потом ко мне прибежал, чтобы я его за него мазу тянул. А я за таких мазу не тяну! Вот его замочили, как я и говорил ему самому, вот когда он прямо тут напротив меня сидел! Я ему говорил, чтобы уезжал пока цел, но он не послушался.
Дверь приоткрылась, на шум выглянул Мишаня. Эдик махнул рукой, чтобы он ушёл. Граф и Серб переглянулись между собой.
— Но кто его завалил, ещё не выяснили, — продолжил Эдик спокойным голосом. — Много кто мог, он врагов себе за два дня быстро заработал. А ещё на нашу собственность позарился.
— Так это, — сказал Граф. — Так вы этот комбинат не берёте, он и стоит без дела. Но если ты, Эдик, на него какие-то виды имеешь, то Кирьян сказал не мешать. За Черномора ты пояснил, с этим понятно, а вот…
Он задумался и посмотрел на спутника. Серб кивнул и заговорил вместо Графа:
— Фура с нефритом, — голос у него был низкий и глухой. — Кто там её сдал? Говорят, так стукач ментовской был. Надо бы выяснить, мы тут для этого, чтобы понимать, как со следующим грузом будет, стоит оно того или нет.
— А вот про то, кто сдал фуру, — Эдик потянулся и взял бокал. — Мы уже знаем. Только стукач не ментовской, а комитетский. И даже весточку передали Крюкову про это, только он ещё не отреагировал. Если напомните, буду признателен.
— Напомним, — Серб кивнул. — Как раз к нему сейчас поедем.
Глава 14
Женя пришёл ко мне сразу, хотя у него было много дел. Пальцы правой руки были измазаны в синей пасте, ведь внизу он оформлял выдачу пушек на новую смену. А ещё же ему надо будет принимать оружие от той смены, которая скоро вернётся.