— Никаких пут, — сказал он, позволив шарфу грациозно упасть на пол. — Никогда никаких пут.
— Как скажешь, Ноэль. — Удерживая его взгляд с обещанием, она протянула руку к застёжкам на плечах и расстегнула их. Платье с мерцанием упало, собираясь лужицей у её ног, лишая Ноэля воздуха. Возможно, она и миниатюрная, но с пышными формами, гладкой загорелой кожей, прерываемая только треугольником кружев на стыке бёдер. Груди полные и тяжёлые на фоне стройного тела, соски тёмные и в этот момент налитые тугими бутонами. Расправив крылья в приглашении, она ждала его.
Выбор за ним.
«Как скажешь, Ноэль».
Такое простое утверждение и такой мощный удар. Протянув руку, он обхватил одну её грудь, взвешивая эротическую тяжесть полушария и испытывая удовлетворение от ощущения пробежавшей по коже дрожи. И это пробудило ту часть его тела, которая погрузилась в оцепенелый сон, когда похитители превратили его в кусок раздавленного и сломленного мяса.
Сегодня та часть, которая сделала его авантюристом, покорившим горы, заставлявшим женщин вздыхать от удовольствия, с рёвом вырвалась на поверхность.
Инстинктивно он запустил руку в волосы Нимры и наклонился к её губам. Она открылась ему, горячая и сладкая, её сила лизала его чувства так же сладостно, как и тело под его прикосновениями. Притянув Нимру ближе, он скользнул рукой вверх от её груди, положив ладонь ей на щеку, удерживая на месте и исследуя каждый дюйм её рта. Он отведал вкус, о котором мечтал дольше, чем она знала.
Он хотел действовать медленно, чтобы узнать каждый изгиб и каждую точку наслаждения, но её пульс манил его чувства, приглашая взять то, что он не брал уже несколько месяцев. Обхватив рукой её шею, он провёл большим пальцем по бьющейся жилке.
Нимра стиснула талию Ноэля и наслаждалась моментом, когда он начал целовать дорожку к месту, которое песней сирены звало вампира, что было такой же частью его, как и желание к Нимре.
Она прижала губы к его уху.
— Выпей из меня, Ноэль. Я даю тебе разрешение.
Он всегда питался с разбором. Когда не было любовницы, он обращался к друзьям, потому что кормление не обязательно должно было нести сексуальную нотку. После нападения он не мог вынести близости с другим существом. Даже сейчас, с этой женщиной, которая заставляла его голодать во всех отношениях, и когда его член налился кровью, он сказал:
— Приятно не будет.
Не потому, что он потерял такую способность, а потому, что не был готов к связи, создаваемой сексуальным экстазом, который мог подарить его поцелуй… к уязвимости, которая приходит вместе с тем, что кто-то другой может вторгнуться в личное пространство.
Нимра выгнулась в молчаливом приглашении.
Его пульс бился в такт её. Ноэль скользнул к крыльям и поцеловал то место, куда через секунду вонзил клыки. Кровь Нимры — эротическим порыв для его чувств, ошеломляющий удар силы.
Голод в Ноэле и тьма, которая превратилась в ярость во время событий в Убежище, поднялись на поверхность, наслаждаясь её вкусом. Она наполнила его чувства, утопила в ощущениях, и, несмотря на его слова. Он мужчина и хотел, чтобы и она чувствовала то же самое.
Повинуясь инстинкту, он наполнял её тело удовольствием, беря кровь, и почувствовал, как она выгибается и вздрагивает… он не сдерживался, не останавливался от простого возбуждения. Она таяла в его объятиях, а запах крови из-за желания напоминал аромат пачули. Одурманенный грубым наслаждением, он обнаружил, что просунул своё бедро между её ногами, положил руки ей на спину и коснулся чувствительных внутренних краёв крыльев, вжимая грудь себе в торс. Но когда прекратил питаться и закрыл языком небольшие раны, обнаружил, что не вздрогнул, позволив Нимре быть так близко… и не только на физическом уровне. Возможно, потому, что она дала ему контролировать, и ему это было необходимо… или, возможно, просто потому, что она Нимрой.
Нимра расслабилась в объятиях Ноэля, чувствуя, как он облизывает кожу на её шее, залечивая следы от клыков. Она не сказала, чтобы он не волновался — место прокола зажило бы само за считанные минуты — ибо знать, что он хочет заботиться о ней — неожиданное удовольствие. Этот мужчина оставил её тело трепетать в экстазе, не похожем ни на что, что ей доводилось чувствовать, хотя его плоть напряглась и осталась ненасытной.
Когда он уткнулся в неё носом, прежде чем поднять голову, нежность стала ещё одним неожиданным актом, признаком мужчины, скрытого за тенями кошмара.
Пока Нимра наслаждалась этим ощущением, Ноэль провёл рукой по её спине, касаясь чувствительных краев, откуда росли крылья.
— Тебе хорошо? — пробормотал он, и разница заставила её напрячься, а бёдра сжаться от грубого вторжения его тела.
— Да. — Ни один ангел не позволял никому, кроме доверенного любовника, ласкать её подобным образом. — А ты не боишься? — спросила она, и эхо её прошлого скользнуло маслянистым и тёмным пятном сквозь толчки удовольствия. — Ты видел, что я сделала с Амарией
Ноэль продолжал изысканно-деликатные ласки.
— Ты сделала всё обдуманно и с заботой. Ты не своенравная женщина.
Она отдала ему свою кровь, своё тело, но его слова стали столь же драгоценны.
— Рада, что ты видишь меня такой.
Странно было находиться без одежды в объятиях мужчины, который не снял доспехи из хлопка и джинсовой ткани… и всё же если она и не была довольна, то странно умиротворена.
Ноэль заговорил, и его слова несли обещание разрушить мир в пух и прах.
— Расскажешь мне про свои силы?
Глава 8
— Что бы ты ответил на моё признание, что это тайна?
Выражение его лица не изменилось.
— Я терпелив.
Рассмеявшись, хотя что-то древнее в ней присмирело, она потянулась к его лицу, но опустила руку на полпути.
— Я бы показала тебе, Ноэль, но нет. — Это стало бы осквернением мужчины, которого и без того лишили выбора монстры, которые запятнали Убежище его кровью. Даже несмотря на то, что он не почувствует боли, а лишь удовольствие, которое ей только что подарил.
— Я возвращаю, — прошептала она. — Возвращаю то, что они дают другим.
— Удовольствие за удовольствие, — продолжил Ноэль, понимая всё на раз. — Боль за боль.
Она кивнула.
— Не само действие, а намерение определяет то, что почувствует тот, на ком я использую дар.
После этих слов, он, защищая, обнял её.
Да, она могущественный ангел, но чего бы ни требовал такой дар, это её преследует.
— Поэтому Назарах отстал от тебя.
Тот ангел известен своей жестокостью.
Нимра жестоко заговорила:
— Мы встретились, когда я только забрала эту территорию. Назарах решил контролировать меня… Но больше никогда не возвращался на мою землю.
Ноэль порочно улыбнулся.
— Хорошо.
Даже на следующий день, тело Ноэля продолжало гудеть от крови Нимры. Её кровь обладала такой силой, и он знал, что ему не придётся питаться ещё неделю… хотя есть и другие потребности, подумал он, просматривая досье, которое Нимра прислала ему. Список людей, у которых был доступ к Полуночнику и которые могли желать ей зла.
Однако, судя по тому, что Ноэль знал о людях из списка — и то, что смог узнать от Дмитрия, после звонка лидеру Семёрки — никто не оставил бы ничего на волю случая, особенно учитывая, как трудно найти Полуночник. Смерть кошки Нимры вообще говорило о любителе. А если ещё вспомнить афоризм, что яд — оружие женщины… Амария убедила его в этом, а Асирани, несмотря на безответные чувства к Кристиану, казалась преданной.
Но Ноэль не стал списывать её со счетов без дальнейшего расследования. Зная, что у вампирши есть привычка рано приходить в офис, который занимала на нижнем этаже, Ноэль решил посмотреть, сможет ли проследить за ней. Он уже находился в коридоре, ведущем к офису, когда услышал тихий и яростный шёпот. Инстинктивно, он замедлился.
— … Просто послушай. — Тихий женский голос. Асирани
— Это ничего не изменит. — Жёсткий голос Кристиана. — Не хочу делать тебе больно, но не чувствую того же к тебе.
— Она никогда не будет смотреть на тебя так, как ты хочешь, — сказала она… грустно.
— Это тебя не касается.
— Конечно. Может, она и наша леди, а ещё она мой друг. — Выдох, который означал разочарование.
— Она играет с Ноэлем, потому, что он вампир. Ни единого шанса на серьёзные отношения.
— Когда она будет готова к таким отношениям, я буду рядом.
Ноэль шагнул вперёд, пока не заметил отражение пары в старинном зеркале на другой стороне коридора
Асирани, одетая в изумрудно-зелёное платье, с зачёсанными волосами, покачивала головой с торжественным выражением лица, а одетый в чёрное Кристиан производил впечатление римской статуи.
Когда вампирша повернулась, словно собираясь войти в офис, Ноэль отошёл.
Мнение Асирани об отношениях Кристиана с Нимрой вряд ли новость. Многие ангелы заводили любовников вампиров, но длительные отношения редкость. То, что у вампиров и ангелов не может быть детей, одна из самых сильных причин. Но независимо от того, во что верила Асирани, Нимра не играла в игры. И пока принадлежала Ноэлю.
Что касается будущего… его первоочередная задача — обеспечить её безопасность.
Эта мысль вернула его к делу Асирани. Когда она говорила о Нимре, в её голосе была неприкрытая забота и сочувствие. Хотя присутствовало и разочарование с оттенком гнева — и они были направлены на Кристиана, но даже не оттенок обиды, которую она должна чувствовать, чтобы желать смерти Нимры. И после всего этого, подозреваемых больше не было.
Кристиан — хоть и придурок — но преодолел враждебность и сотрудничал с Ноэлем, когда дело касалось интересов Нимры. Экзетер провёл рядом с Нимрой столетия, а Фен — десятилетия.
Ноэль не мог представить, чтобы кто-то из мужчин испытывал к ней такую глубокую ненависть, чтобы она не заметила перемен. Что же касается двух старших слуг — они проявили тихую преданность.