- О, да! – выкрикнула я больше от ощущений, чем от осознания, что говорю.
Он продолжал надавливать и поглаживать все настойчивей, вызывая вспышки во всем теле. Я металась по подушке, кусая губы и впиваясь пальцами в простынь.
- Хочешь, чтобы прекратил доставлять тебе удовольствие, моя красавица? – спросил и на вис над моими губами.
В груди сперло, я выгнулась, чувствуя, как ноги сами расходятся в стороны.
- Да… - простонала я. – Пожалуйста!
Его пальцы сжали сильно набухший бугорок, я закричала от страсти, но его губы накрыли мои и заглушили стон. Он целовал меня властно, жарко и со звериной жадностью. Пальцы ласкали мое средоточие так, что я невольно вцепилась в его плечи и выгибалась, постыдно подаваясь на встречу его движениям.
- Хочешь, чтобы я прекратил? – снова спросил волк.
Волны жара и страсти носились по телу, лишая разума, и лишь слабый голосов воспитания тихонько шептал о том, что делить ложе должно лишь с любимым.
- Пожалуйста… - едва слышно простонала я. – Не надо…
- Хорошо, - неожиданно сказал Верген.
Он резко убрал пальцы. У меня вырвался стон разочарования. Тело трясло, все ныло, внизу живота пульсировало, словно некая сила искала выход, но не находила. Грудь набухла. Я чувствовала, как из самого средоточия сочится что-то горячее.
- Ты вся изнываешь от любовных соков, - проговорил волк глухо. – Но если не хочешь, чтобы я подарил тебе небывалое наслаждения, займемся другим.
Дыхание стало прерывистым и частым. Я смотрела широко раскрытыми глазами в потолок, и пыталась осознать происходящее. Но мысли исчезли, осталось только острое ощущение незавершенности и желания, которое должно возникать лишь по любви.
Он с явным удовольствием облизал пальцы и откинулся на подушку, приняв положение полулежа.
- Я хочу, чтобы ты понимала, как желанна, - проговорил волк и распахнул килт.
Я во все глаза вытаращилась на вертикально застывшее мужское естество. Прежде мне никогда не доводилось его видеть, и я могла только гадать, что скрывают мужчины в портках. Но сейчас всего в метре от меня то, чем по словам матушки, мужчины гордятся больше всего.
Оно было большим, у основания окруженным черными завитками. От него по животу до самого пупка ползет тонкая дорожка волос.
- Этим орудием я буду доставлять тебе небывалое удовольствие, - сказал волк, наблюдая за моей реакцией. – Я отправлю тебя в сады наслаждений.
Я сглотнула пересохшим ртом и попыталась представить, как это должно происходить. Но мое невежество не позволило зайти дальше того, что уже совершил волк.
Охрипшим от его пыток голосом я проговорила, чувствуя жгучее смущение:
- Я не позволяю вам этого. Но… Как вы намерены… Как бы вы… Если бы я позволила…
- Я войду им сюда, - сообщил он и коснулся пальцами меня между ног.
Вздрогнув, от этого прикосновения, я часто задышала. Мысли моментально заволокло розовым туманов, и потребовалось несколько мгновений, что бы я вновь смогла говорить.
- Это решительно не возможно, - произнесла я смущенно.
Волк запрокинул голову, и по комнате прокатился глухой, низкий смех. Когда он прекратил смеяться, то проговорил:
- Твоя невинность распаляет еще больше. Почему же, скажи, моя красавица, это не возможно?
- Ваше орудие слишком большое, - сообщила я, смущаясь еще больше. – Оно туда не поместится.
Волк снова захохотал, обнажая слишком белые для человека зубы, а я косилась на его орудие, которое покачивается, когда зверь содрогается от смеха.
- О, Шарлотта, - наконец, проговорил волк, - я верю, что ты невинна и у тебя там туго и жарко. Но могу заверить, он поместится. И когда он туда проникнет, ты будешь счастлива.
Пока я пыталась понять, как это возможно, волк приподнялся на кровати, оперевшись спиной на изголовье, и сказал:
- Обхвати его пальцами.
- Что-о? – не поняла я.
Зверь повторил:
- Обхвати его пальцами. Я хочу, чтобы ты начала к нему привыкать.
- Я не стану этого делать, - воспротивилась я.
- Не вынуждай заставлять тебя, моя девочка, - произнес зверь спокойно. – Я говорил, что у меня в замке правил не много. Но я требую их исполнения. Одно из них – выполнять, если я прошу.
Я вспыхнула и попыталась отползти на край кровати, но кисть сжали горячие пальцы.
- Вы не можете просить меня о таком, - возмутилась я. – Это слишком даже для вас.
- О, милая, ты даже не представляешь, что значит «слишком», - с усмешкой проговорил зверь. – Сейчас я прошу тебя о мелочи. Поверь, это мелочь.
- Я не стану трогать вас там! – заявила я в приступе смелости.
- Значит, вот как, - произнес он.
Глава 8.2
В следующую секунду я сидела лицом к нему прямо перед поднятым орудием. Он посадил меня так, что пришлось раздвинуть ноги, и я ощутила невыносимое смущение, вперемешку с возбуждением, которое, несомненно, постыдно.
- Дальше сама? – спросил волк. – Или мне продолжить принуждение? В принуждении тоже есть свой шарм.
Его пальцы легли на мои ягодицы, спина невольно выгнулась, и я поняла, что вырваться не удастся.
Дрожа от избытка эмоций, я робко протянула руку и коснулась пальцами возбужденного естества. Дыхание волка участилось. С изумлением я вдруг подумала, что он может испытывать нечто похожее на мои ощущения, когда изнываю от его безжалостных мук.
Не думая больше, почему вдруг волк дал мне в руки такое оружие, я обхватила его пальцами.
- Да… красавица, - прохрипел зверь. – Не бойся, учись обращаться с ним…
Постепенно смущение и негодование сменялись любопытством. Я стала осторожно поглаживать самую верхушку, гладкую и горячую наощупь. Ствол твердел, взгляд зверя стал безумным, глаза заволокло невидимой пеленой.
Я слышала, как тяжело он дышит и с явным вожделением наблюдает за каждым моим действием. Я осмелела еще больше и стала водить пальцами вверх-вниз.
Волк явно испытывал нечто невыразимое. Одна его рука закинулась за голову, пальцы впились в изголовье, другой поглаживал меня по голове, от чего я ощущала необъяснимый подъем.
- Сожми сильнее, - приказал волк хрипло.
- Вам не больно? – спросила я осторожно.
- Это называется не болью, - отозвался зверь, тяжело дыша. – Совсем не болью… Сожми и продолжай двигать рукой.
Я послушалась. Сильнее обхватив пальцами его мужское естество, я принялась водить вверх-вниз. К своему изумлению обнаружила, что сама испытываю странное удовольствие от этого действия. Орудие в моих руках твердело, вены становились заметнее, волк дышал всё тяжелее, словно рассвирепевший буйвол.
- Вот так… - похрипел он, и на секунду он показался мне совершенно беззащитным и открытым. – Продолжай… так…
Увлеченная игрой, я ускорила движения, теперь уже с искренним желанием узнать, что будет дальше. Я так старалась, что сама чувствовала, как это будоражит меня.
Дыхание волка сбилось, он запрокинул голову, его пальцы сжали мои ягодицы, и я ощутила, как между ног от чего-то погорячело. Меня увлекало происходящее, как мотылька, который впервые увидел огонь.
Чтобы лучше рассмотреть его возбужденное орудие, я наклонилась. Неожиданно оно вздрогнуло, волк издал сдавленный стон и весь напрягся, а мне в лицо выплеснулось что-то теплое.
Я застыла, до ужаса перепугавшись, что сделала что-то страшное, ранила зверя, и теперь он убьет меня самым обычным, страшным образом. По лице текло что-то вязкое, но я не решалась шевельнуться и таращилась на Вергена.
Тот дышал так тяжело, словно бежал несколько вёрст без остановки, и глядел куда-то вверх. Взгляд затуманен, и приходить в норму он начал лишь спустя несколько мгновений.
Все еще слегка ошалелый волк посмотрел на меня, а я только и смогла выдавить:
- П-простите…
Он одул бисеринки пота со лба, затем провел ладонью мне по лицу и спросил хрипло:
- За что?
- Я что-то сделала, - прошептала я. – Я не знала, я… простите. Я ведь говорила, что не умею… Я не знаю…
Слова и мысли перепутались, сердце забилось, как у испуганного мышонка, я уже видела, как волк наказывает меня за ошибку.
Волк рассмеялся в третий раз за вечер и сел. Приблизившись к моему лицу, он цапнул откуда-то полотенце и вытер с щек вязкую жидкость. Потом посмотрел мне в глаза взял лицо в ладони.
- Моя девочка, - сказал он, - я всё больше радуюсь тому, что ты невинна. Это одуряюще приятно.
- Вы не сердитесь? – спросила я робко.
- Сержусь? – выдохнул он. – Я испытал удовольствие, Шарлотта. Когда из моего орудия изливается любовный сок, это значит, мне очень хорошо. И это удовольствие доставила мне ты. Женщина получает наслаждение в десятки раз сильнее. И я готов доставить его тебе. Только позволь.
С плеч скатилась гора, облегчение накатило тугой волной, и я расслабилась. Но позволять волку совершать то, чего он так желает не могла, поскольку не испытывала того, что должна испытывать к мужчине.
Я покачала головой и сказала:
- Нет, я не отдамся вам.
Волк хмыкнул. Прижав меня к себе, он резко оказался сверху. Я сдалась, тут же вспомнив, как поступал Грэм. Видимо, это отразилось на моем лице потому, что волк зарычал и отстранился.
- Не бойся меня, Шарлотта, - проговорил он глухо. – Я возьму тебя лишь тогда, когда ты сама об этом попросишь.
- Я не попрошу.
- Ты плохо себя знаешь.
- Я знаю, что не хочу быть, как мои сестры, – произнесла я, опуская взгляд на его могучую грудь. – Мне выпал шанс, и постараюсь им воспользоваться.
Верген провел пальцами по моей щеке.
- О, милая моя Шарлотта, - сказал он, - ты с рождения отличалась от своих сестер. Я волк, я это чувствую.
- Тогда отпустите меня.