Она продолжала говорить о Терамарском лесе, Ободе, о волках, ведьмах, старосте Эоле, который непременно болван и глупец, а я только и думала, что меня предали.
Меня использовали и выбросили, как тряпку. Стало понятно, почему волк после жаркой ночи резко стал холоден, почему даже не смотрел на меня.
В груди горело, глаза затуманились, я отчаянно моргала, чтобы слезы не прорвали запруду и не покатились по щекам. Наконец, кое-как справившись с ними, я проговорила, прерывая словоизлияние ведьмы:
- Бабушка Кирка, а ты можешь перенести меня прямиком в деревню?
Та на секунду замерла, словно выпала из чудесного мира, где королевств и волков. Потом произнесла:
- Конечно могу, милая.
- Тогда перенеси меня. Пожалуйста.
Глава 20
Ведьма посмотрела на меня странно и многозначительно. Настолько, что показалось, поняла больше, чем я хотела показать. Тем не менее, молча прошла к метле и взялась за черенок.
- Мое помело старое, но вполне сносно летает. Главное не забирать слишком резко в сторону, иначе закручивает. Ну и приземляется, бывает, жестковато. Сказать не хочешь, почему вдруг такая спешка?
Я молча покачала головой. Кирка, к моему облегчению, вопросов задавать не стала.
Наблюдая, как она ходит из угла в угол, вытаскивая из сундуков какие-то тряпки и подушки, я могла думать лишь о том, как ужасно со мной поступил волк. Как он завлек меня в свои сети, околдовал, а потом избавился за ненадобностью. А я поддалась. И от этого становилось еще горше.
Ведьма тем временем не замечала или делала вид, что не замечает моего настроения. Она положила метлу на воздух, та послушно зависла, словно подвязана на веревочках. Заем стала укладывать на черенок подушки и матрасы.
- Метлы – средство хорошее, - говорила она, - но шибко меж ног давит. А тебе с непривычки будет совсем туго. Потому вот, подушки. Я тебя не неволю, дитя мое. Мне было надо узреть, та ли ты, за кого себя выдаешь. Вижу – та. Седьмое дитя. Некоторые мои знакомые ведьмы насильно забирают молодых к себе, мол, обучать будут. Но я иначе считаю. Сила, она сама приведет куда надо, и когда надо. А коли понадобится мудрость моя, совет или вообще помощь, где мой дом знаешь. Ну-ка, иди сюда, опробуй.
Я послушно поднялась, предварительно спрятав бутылку с зельем в другой карман, и подошла.
- Закидывай ногу, - скомандовала бабушка. – Не летала никогда? Да конечно же не летела, что я спрашиваю. Так, вот тут держись. И наклонись вперед, иначе ветер срывать будет.
Я повиновалась всему, что говорила Кирка. Почему-то осознание того, что моя бабка ведьма, я сама ведьма или что-то на неё похожее, а также то, что сижу на летающей метелке вызывали интереса не больше чем муха, сидящая на столе. Основная часть мыслей всё еще оказалась занята Вергеном.
Ведьма продолжала устраивать меня на черенке, командуя и размещая. Потом, когда убедилась, что сижу именно так, как полагается сидеть на метле, спросила:
- Ну как? Давит?
Сидеть на помеле было действительно непривычно, и будь оно голым, я бы в красках испытала все ощущения. Но обилие подушек очень помогали.
- Вроде нет, - отозвалась я.
Облегченно выдохнув, ведьма ухватила черенок за самый край и повела, как теленка к выходу. Толкнув дверь, вынесла меня верхом на метле и остановила над порогом.
- Я отправлю метлу невысоко над лесом, - сказала она строго. – Будешь лететь прямо над верхушками, чтоб не сильно боязно было. Искусству полета надо обучаться, но ты сейчас управлять не будешь. Она будет двигаться по моему указанию. Главное, держись за черенок и не выпрямляйся. Поняла?
Я кивнула.
- Поняла, - сказала я. – А как ее обратно вернуть?
- Сама прилетит, - не без гордости ответила Кирка. – Моя метла старая, но послушная. Ну как? Готова?
Мыслями о предстоящем полете немного заглушила образ волка, который стоит перед глазами. Я сделала глубокий вдох и произнесла:
- Готова.
- Тогда вперед, - скомандовала ведьма и щелкнула пальцами.
В ту же секунду метла сорвалась с места и пошла по широкой дуге вверх. В лицо мощно ударила струя воздуха. Только сейчас до меня дошел весь ужас происходящего. Земля стремительно удалялась, дом ведьмы уменьшался, становясь размером сперва с телёнка, потом с кошку.
Боясь, что ветер сорвет меня с помела, я прижалась к черенку, который обмотан подушками и матрасами. В таком положении я вытаращенными глазами наблюдала, как подо мной проносятся верхушки деревьев, пяточки полян и серебристые блюдца озер. Но оценить эту красоту не могла из-за ужаса, который охватил от осознания того, что несусь в воздухе на огромной скорости. В конце концов, я просто зажмурилась.
Не знаю, сколько длился полет. Казалось – вечность. Но чутье подсказывало, на самом деле прошло не больше часа, прежде чем она пошла на снижение. Его я ощутила, когда воздух стал бить не только спереди, но и снизу. Открыв глаза, я с ужасом наблюдала, как земля теперь приближается с той же стремительностью, как и удалялась.
В голове всплыли слова Кирки о жесткой посадке. Я сжалась в комок, готовясь совершить приземление, но понятия, как это делать не имела. Метла тем временем спустилась достаточно низко и понеслась над самой землей, цепляясь помелом за поверхность, будто пытается затормозить. Меня подкидывало, я из последних сил цеплялась за черенок, но в какой-то момент метла резко встала, а меня с силой выкинуло с подушек в траву.
Прокатившись несколько метров, я застыла, раскинув руки и таращась в безмятежное небо, по которому плывут облачка. Некоторое время лежала неподвижно, собирая мысли в кучу. Потом в голове вспыхнуло.
- Бутыль! – выпалила я и испуганно сунула пальцы в карман.
Бутыль оказалась цела, я выдохнула и поднялась. Меня повело в сторону, пришлось растопырить руки, чтобы не упасть. Когда равновесие вернулось, поискала взглядом метлу. Та висит в полуметре над землей, покачиваясь, как лодка на воде, и шевеля подушками, словно крыльями, которые по какой-то неведомой причине удержались на черенке.
Я хотела её взять, но едва сделала к ней шаг, метла вертикально взмыла вверх и умчалась в сторону леса.
Проводив её задумчивым взглядом, я обернулась.
Глава 20.1
Только теперь увидела, что ведьмин транспорт доставил меня прямо к месту, где я прощалась с селянами, когда уходила в Терамарский лес. Сейчас вечер. Солнце клонится к закату, и на улицах никого нет – все либо дома, либо в таверне. Во всяком случае, я на это надеялась.
Мне хотелось зайти к родителям, но после всего, что случилось в замке волка, не знала, как смотреть им в глаза.
Едва подумала о звере, на меня вновь накатила тяжелая волна горечи, в груди защемило, а по щекам потекли слёзы. Теперь, в одиночестве, я их больше не сдерживала. Дав волю чувствам, я рыдала навзрыд, как маленькая девочка, которую несправедливо обидели.
Казалось, прорыдать так могу сутки. Но позволить себе этого не могла. Жители деревни и так слишком долго ждали спасительного зелья, и мне хотелось верить, что вернулась я не слишком поздно.
Подобрав подол, чтобы не цеплялся, я почти бегом двинулась вправо вокруг деревни. Спустя некоторое время, впереди показались заросли чубушника, в которых скрывается колодец.
Потирая распухший от слез нос, я пролезла меж веток и оказалась рядом с ним. Отчаянно хотелось выгнать мысли о звере из головы, но они настойчиво лезли обратно, даже когда я начала отмерять капли зелья, как наказала старая ведьма.
Когда считала удары сердца, я думала о Вергене. Когда повторяла слова заклинания, я думала о Вергене. И даже когда развернулась и пошла, не оглядываясь, куда глаза глядят, я думала о Вергене.
Но Верген обо мне не думал.
Он оставил меня у ведьмы и отправился за новыми победами.
Погруженная в тяжелые думы, я не заметила, как оказалась на окраине деревни с другой стороны. Хотелось побыть одной, но не знала, где укрыться. Остановившись возле задней стенки сарая, я стала думать, куда податься.
И тут за спиной раздался голос, от которого сердце упало в пятки, а по спине прокатилась ледяная волна.
- Да не ужели.
Медленно, словно во сне, я обернулась.
Передо мной стоял высокий мужчина с черными волосами и такими же черными глазами. Губы растянуты в сальной улыбке, ноздри раздуваются, как у дикого быка.
- Грэм… - только и смогла выдавить я.
- Я уж не думал, что вернешься, - проговорил он глухо и стал медленно приближаться. – Не знаю, как тебе удалось сбежать от меня в лесу. Я долго бродил по зарослям, но пришлось вернуться с пустыми руками. А ты вот, сама пришла.
Я попятилась. Вся смелость, крупицы которой с таким трудом собирала всё это время, испарились, а я вновь ощутила себя слабой и беспомощной перед этим громилой.
Грэм все приближался, я уже чувствовала вечный запах хмеля, который тянется за ним шлейфом.
- Наконец-то я получу то, что моё по праву, - произнес он и потянул ко мне руку.
Неожиданно для себя я дёрнулась и ударила его по руке.
- Я не стану твоей! - проговорила я, пугаясь собственной смелости. – Я не стану твоей женой, и не останусь в деревне! Я восстановила колодец, но тайно! И я уйду, куда захочу!
Такая дерзость Грэма, видимо, лишь повеселила, он подошел вплотную и прижал меня к стене, навалившись всем весом.
- Тайно? – проговорил он. – Так даже лучше. Не придется ни перед кем отчитываться. Да? Мы с тобой славно повеселимся.
Его рука скользнула вниз, и сквозь ткань я ощутила его пальцы, которые настойчиво лезут между ног.
- Не смей! – прошипела я. – Негодяй!
- О, - усмехнулся торговец, - У девочки появились зубки?
Он стал быстро задирать мне подол. Сердце заколотилось, как у цыпленка, я стала дергаться, пытаясь вырваться, но Грэм держал крепко и глухо посмеивался.