Тесак тоже остановился и сощурился, будто бы обеспокоенный, что брякнул лишнего.
Скребущееся внутри желание, что уже граничило с болью, ускользнуло, и холод пробрал меня до костей. Может, я слишком старательно пыталась закрывать глаза на иного рода тоску, от которого все же никак не могла избавиться.
– Хочу, – призналась я, и веселье как рукой сняло. – Хотя не уверена, что это уготовано мне звездами.
Мы оба понимали, что в моих словах сквозил намек на попытки зачать – и на последовавшие неудачи, но, к счастью, волк не стал заострять на этом внимание и тихо прочистил горло.
– Не только звезды решают, что у тебя будет, Астер.
Влага застлала мне глаза, но Тесак невозмутимо взял меня за руку, словно это уже успело стать нашей давней привычкой, и мы продолжили путь к редким деревьям в конце набережной. Там начинался лес, более густой, чем тот, где прятался дом волка. Деревья тянулись насколько хватало глаз, окружая город, словно древние стражи.
Не заходя в лес, мы свернули налево. На углу улицы я увидела тележку с цветами, и Тесак терпеливо ждал, пока я их изучала и нюхала. Торговка улыбнулась, когда я похвалила их редкую расцветку, но застыла, когда на цветы упала тень волка.
– Эти, светло-коричневые, – произнес он и бросил на прилавок несколько монет.
Женщина собрала букет, стянула его веревочкой и протянула в дрожащей руке. Я расплылась в довольной улыбке, поднесла их к носу и вдохнула аромат.
– Никогда еще не видела фиалок такого цвета.
– Как твои волосы, – буркнул Тесак так быстро, что я с трудом разобрала слова.
Поглаживая лепестки, я пыталась угомонить трепещущее сердце. Мы обошли тележку и вошли в очередной переулок, направляясь к сердцу города.
– Все еще хочешь сладкого?
– Нет, все хорошо, – ответила я, но на самом деле это было совсем не так.
Все нутро перекручивалось в таком хаосе, какого я еще не знала. Я даже не могла вычленить в этом клубке то или иное чувство и просто плыла по течению. Словно бы мне удалось сбежать из моей жизни в сон, который, увы, скоро закончится.
– Просто я сладкоежка.
– В детстве не подпускали к сладкому?
Я усмехнулась, глядя на цветы.
– У отца были свои правила.
– Ешь что хочешь, – произнес Тесак с ухмылкой, когда я на него посмотрела. – Ты уже далеко не дитя.
– Это правда. Знаешь, мне даже интересно, не старше ли я тебя.
Я предполагала, что и на здешнем континенте разница в возрасте мало волновала тех, в ком течет кровь фейри: большинство из нас способны прожить и тысячу лет. Но я намеренно поддевала волка, желая проверить, не вспыхнет ли он. Мне нужно было, чтобы он дал мне повод сбежать из этого места, за которое я так отчаянно цеплялась.
Но, похоже, мои иглы знатно притупились.
– На прошлой неделе тридцать стукнуло, – сказал Тесак. – Достаточно опытен для тебя?
Он схватил меня за локоть и провел мимо лужи густой грязи и прокисшего молока. А потом притянул к себе и прошептал:
– Мы оба знаем, что да.
Я покраснела, не в силах вспомнить, когда в последний раз у меня так часто горели щеки. Слишком часто, если учесть, что я была на пять лет старше волка. Это вызвало у меня шальную улыбку, а потом и вовсе заставило рассмеяться, когда Тесак затащил меня в нишу, где из запотевшего окна позади нас поднимался пар.
Волк прижал меня к стене, и рука с букетом безвольно повисла, когда он приказал:
– Открой рот.
Мне на язык легло нечто твердое и сладкое, и во взгляде Тесака вспыхнуло пламя. Он обхватил мое лицо ладонями. Накрыл мои губы своими. Невыносимо неподвижный, он с низким стоном-рокотом вдохнул мой запах. А потом резко выдохнул, приоткрыл мне рот языком и забрал леденец себе.
Прежде чем я успела вплавиться в камень, волк потянул меня обратно к выходу из переулка.
Я никак не могла прийти в себя, мой разум был переполнен туманом, как те окна, что остались позади.
Словно догадываясь о происходящем в моей голове, волк решил этим воспользоваться.
– Расскажи мне, откуда ты, – выпалил он так внезапно, что стало ясно: незнание его мучило.
– Вистензия.
Раскрытие тайны почему-то показалось мне предательством, пусть я и ощутила некоторое облегчение, наконец-то признавшись.
Тесак резко застыл в конце переулка и повернулся ко мне, в единственном глазу читалась сотня вопросов.
– Из-за Ночного моря.
Я кивнула.
Он склонил голову набок.
– Зачем ты сюда прибыла?
– Думаю, можно сказать, что передышки ради.
Я не солгала, и, к счастью, волк это явно почувствовал. Широкие плечи слегка опустились. Но во взгляде тем не менее мелькала настороженность.
– Я знаю, что это далеко не все.
Я опустила глаза, провела рукой по волосам. Зверь наблюдал за мной, и чем дольше тянулось мое молчание, тем быстрей его любопытство перерастало в подозрение.
– Астер, ты приплыла сюда на корабле?
Я качнула головой, и Тесак нахмурился.
– Ты переместилась. – Когда я так и не сумела придумать, что ответить, он продолжил сам. – Ты знатной крови.
Значить это могло все что угодно. И волк это прекрасно осознавал.
Те, в ком была хоть капля благородной крови, иногда появлялись на свет со способностями, недоступными большинству фейри.
– Тогда, полагаю, и ты тоже, – парировала я. Ведь и Тесак был способен управлять разломами энергии, чтобы перенестись из одного места в другое.
Едва фраза сорвалась с губ, как волк разомкнул яростно сжатые зубы, и я оказалась прижата к грубой каменной стене. Он приблизился еще немного и склонил голову набок.
Движение настоящего хищника.
Я ощутила себя такой крошечной, такой беспомощной добычей, когда он оперся руками о ту же стену, поймав меня в ловушку.
– Ладно.
Тесак поддел мой подбородок носом, провел им по линии челюсти.
– Храни свои тайны, – прошептал он хрипло. – Пока что.
Его губы почти касались моих.
– Открой свой прекрасный ротик.
Я подчинилась, инстинктивно, мгновенно. И язык волка втолкнул мне в рот еще один леденец, на этот раз со сливочным вкусом.
Я даже не заметила, откуда Тесак их брал. Я была слишком поглощена своими чувствами, которые не могла себе позволить, и размышлениями о неизбежных последствиях. Его губы идеально подходили к моим, мягкие, но требовательные в каждой скользящей ласке, и это сводило меня с ума.
– Еще одну ночь, – прохрипел волк, и требование прозвучало мольбой.
Уже задыхаясь, я полетела навстречу гибели.
– Еще одну.
– Курица или говядина?
– И то и другое, – ответила я, не понимая, к чему вопрос, и уставилась на свои голые ноги.
Провела пальцами по тунике, в которую переоделась. До этого она сушилась на спинке стула, ткань была тяжелой, но достаточно удобной.
Мы вернулись в домик всего несколько минут назад. Всю дорогу вверх по склону Тесак бросал на меня голодные взгляды и крепко держал за руку. Я почти ожидала, что в дверь мы так и не войдем. Что меня прижмут к ней и задерут мои юбки по крайней мере до талии.
Но с подлой ухмылкой, от которой подкашивались колени, волк отпустил меня, полез достать из буфета бутылку вина и поставил ее на стол, буркнув: «Эта – не краденая».
Я улыбнулась, радуясь, что волк этого не видит: он наливал мне бокал вина и разжигал камин. Такая мелочь, брошенные вскользь слова, но это значило, что ему не все равно.
Тесак молчал, и я отвлеклась от фиалок, которые сунула в молочник на столе, взяла бокал и спросила:
– А ты?
– И то и другое, – проворчал он.
– Опять голодный? – ухмыльнулась я.
– Бесконечно, видимо, – пробормотал Тесак так тихо, что я едва расслышала. – Золото или серебро?
Я поколебалась, гадая: какой вред способны нанести несколько пустяковых вопросов? После всего, что мы уже натворили.
– Серебро. – И я решила закинуть удочку: – Синий или зеленый?
Я не услышала ничего, кроме звука собственного глотка. Поднеся к губам бокал вина, я повернулась к короткому коридору, что вел в купальную.
Я была уверена, что Тесак не ответит, но тут он наконец подал голос:
– Ни то ни другое. Голышом или в одежде?
Я рассмеялась, от души, и наконец поняла смысл игры.
– Умно.
– Это не ответ.
– А для чего камень? – спросила я, в основном для того, чтобы не пялиться на его идеальный зад и мускулистые бедра, когда он вышел из спальни и направился в купальную. – Тот, что в комоде.
– Что это мы, повсюду шныряли? – Однако в голосе волка не было недовольства. Скорее, веселье. Плеснула вода и воцарилась тишина. А потом: – Иди сюда.
Я провела пальцем по надколотому ободку бокала.
– Это не ответ.
Этот зверь, к которому я слишком уж привязалась, и правда хранил в почти пустых шкафчиках пугающее количество спиртного. Я не настаивала, чтобы он рассказал мне больше о своей коллекции, но и не возразила, когда Тесак налил мне вина.
Я напомнила себе, что его демоны, пристрастия и жизнь ничуть меня не касаются.
И все-таки желание узнать еще, узнать как можно больше, не давало мне покоя. Меня будто тянуло по дороге, по которой я не имела права идти, и я безуспешно пыталась удержаться на распутье. Эдакая битва со стремлением вволю побаловать себя, прежде чем вернуться к тому, от чего мне никогда не сбежать.
И битву эту я проигрывала.
– Иди сюда, и я отвечу.
Я нахмурилась. Из полутемной купальной доносился плеск воды. Вот же командир.
Пахнущие кедром и овсом пузырьки бурлили у краев ванны, поднимались к потрескавшемуся потолку. Свет свечей мерцал в углах.
С бокалом в руке я прислонилась плечом к дверному косяку. Тесак скривил губы в улыбке, не открывая единственного глаза.
– Уютно устроился.
– Камень – единственное, что осталось у меня от матери.
– Сентиментальный, значит, – заключила я и глотнула вина.
Я не видела иных сокровищ или портретов, поэтому не сомневалась, что сделала верный вывод.
Волк застонал и попытался погрузить верхнюю часть туловища поглубже в ванну. При этом его огромные ноги наполовину высунулись из-под воды.