Волк застонал и отстранился, завладев моей рукой. Он привязал и второе мое запястье к кровати.
Я скрежетнула зубами.
– Что ты, во имя звезд, собрался со мной делать?
Этот зверюга пропустил мой вопрос мимо ушей. Заскользив вниз по моему телу, он провел носом между грудей, по животу и остановился между бедер. Он широко их развел и ткнулся носом в самую плоть.
Следом ко мне припал его рот. Волк вдохнул мой запах, его плечи содрогнулись, и тепло окутало меня изнутри и снаружи.
– Проклятье, – прохрипел Тесак.
Я потянулась к нему, позабыв про связанные руки, и чуть не заскулила.
А он высунул язык и медленно провел им до самого клитора. Пощекотал парой быстрых движений, и теперь застонала уже я. Выпустив коготь, волк дразняще скользнул им по мне и вспорол тоненькое исподнее. А затем сорвал его – так грубо, что я дернулась на постели.
Тесак поднес ткань к лицу, сомкнул веки, вдохнул запах и отбросил ее на пол.
– Давай, перенесись домой, но учти, что я перенесусь следом. – Волк прижался носом к моему, сверкнул единственным глазом и пророкотал: – Учти, я в настроении пролить кровь, а этот твой муж слишком долго висит первым номером в моем списке, кого бы прикончить.
Стоило мне это услышать, как сердце замерло в груди, а потом до боли яростно заколотилось, когда Тесак поднялся, и на меня обрушился холод.
Волк стянул с себя тунику, расстегнул штаны. Его вид, его потрясающие размеры не шли ни в какое сравнение с моими воспоминаниями.
Он был куда больше – много больше, – чем способно вместить мое воображение.
Налитый член тяжело качнулся, когда волк придвинулся обратно.
– Скучала по мне? – Он насмешливо приподнял бровь, когда мой взгляд насилу оторвался от низа его живота и поднялся по мускулистому торсу, к звериному зеленому оку.
Тесак прикусил полную нижнюю губу, затем уставился на мои бедра, и его ноздри затрепетали.
– А ну-ка, раскройся для меня пошире и покажи, насколько.
Страх и предвкушение сковали мне язык и сердце.
Пусть волку и было невмоготу терпеть, но он ждал. Пока я дрожала, он смотрел лишь на мою плоть. А я разрывалась между необходимостью с ним поговорить и желанием дать ему все, чего бы он ни пожелал.
Я не могла ему отказать.
И я не могла отказать себе.
Я не понимала, что за игру ведет Тесак, но знала одно: слова для этого существа почти не имеют значения. Если я его хочу, то должна подчиниться его правилам.
Когда я раздвинула для него ноги еще шире, его губы разомкнулись, и он подался ближе, чтобы получше меня рассмотреть.
– Умница. – Мощные плечи содрогнулись вместе с прерывистым, хриплым выдохом. – Умница, и вся течешь…
Палец мягко прошелся по чувствительной плоти вокруг входа, словно по нежным лепесткам цветка.
– Держу пари, скучала по мне до безумия.
Я снова задрожала, и волк наклонился ближе. Он подул на мою плоть и засмеялся, когда я отозвалась стоном.
– Ты вся раскраснелась, набухла, цветочек. Готов поспорить, мне будет достаточно всего лишь…
Тесак прошелся по мне языком – один-единственный раз. И когда дошел до клитора, я взорвалась, потрясенно вскрикнув. Я застонала и выгнулась, а волк лег на меня и удержал мою голову, обхватив тисками пальцев подбородок.
Я зажмурилась, затаив дыхание, попыталась сомкнуть бедра, чтобы поймать все отголоски неожиданного оргазма. Но Тесак жестко раздвинул их коленом, оставляя меня раскрытой – лишая удовольствия.
– Посмотри на меня.
Я подчинилась – зеленый глаз горел яростью и голодом. Волк держал меня крепко, пусть и не до боли, и наблюдал, как я извиваюсь и содрогаюсь под ним.
– Он на такое способен?
– Тесак… – еле выдавила я.
Волк ухмыльнулся, пугающе и красиво, затем провел носом по моей щеке к уху.
– Способен он заставить тебя чувствовать, что ты никогда не насытишься, что тебе вечно будет нужно больше, даже полакомившись лучшим блюдом в твоей жизни?
Его бедра опустились, рука у меня над головой напряглась – вот и все предупреждение.
Тесак вошел в меня одним плавным толчком. Стон, вырвавшись из его горла, обдал мое ухо теплом.
– Ты же все еще сжимаешься, цветочек. – Волк зашипел на выдохе, когда я сжала его внутри себя. – Вот так. Говоришь, что я прав, без единого сраного слова.
Тесак вошел до конца и хмыкнул, когда я прерывисто застонала, не в силах все это вынести. Не в силах вынести волка и его огромный размер, ведь я так долго была пуста, что теперь ощущения просто сводили меня с ума.
– Похоже, у тебя очень хорошо это получается. – Тесак провел языком по линии моей челюсти и прошептал в уголок рта: – Ты так великолепно притворяешься, что не понимаешь и не чувствуешь.
Он выскользнул и медленно толкнулся обратно, и его слова прозвучали почти стоном:
– Так твердо веришь, что можешь без этого выжить, хотя мы оба знаем, что ты пыталась и ничего, звезды раздери, у тебя не вышло.
– Я пыталась, – начала я, слегка заикаясь.
Ему нельзя было такое говорить. Он не должен был такое даже думать. Зачем усугублять? Сколько бы я ни фантазировала, я никогда такого не воображала. Что волк все еще будет меня желать. Что он осмелится так себя вести. Но он не мог.
– Я правда пыталась, Тесак, но…
Волк спустился губами к моей шее, царапая кожу зубами, лаская ее. И все это время он оставался глубоко внутри.
– Я тоже пытался. Пытался тебя отпустить.
Он повел бедрами по кругу, надавливая везде, где мне было нужно, терзая меня так правильно. Ткань его штанов терлась о мой зад.
– Оказывается, я не могу тебя отпустить, Астер, – прохрипел волк. – Не могу, мать твою, и все тут. И не отпущу.
Его зубы глубоко вонзились в мою кожу, и внезапно я все поняла.
Некое чутье подсказало мне, что Тесак сейчас одновременно и разрушает все и закрепляет наши отношения навечно.
Он обокрал меня, не оставил вообще никакого выбора, поманив обещанием расплаты, – и я могла лишь позволить ему это, разразившись умоляющими всхлипами.
Я тонула и стонала так громко, что еще чуть-чуть, и перешла бы на крик.
Ладонь волка накрыла мой рот, пальцы скользнули меж зубов.
– Прими меня, – приказал Тесак мне на ухо и задвигал бедрами взад-вперед, точно и расчетливо ударяя по всем самым чувствительным точкам. – Давись мной, мать твою.
Не останавливаясь ни на мгновение, волк не оставлял мне возможности сосредоточиться на бушующих внутри чувствах. Он не позволял мне решить, хочу ли я, чтобы он остановился, ведь знал, что я нуждаюсь в обратном. Он сокрушал меня всеми возможными способами, о которых я, сама того не зная, так отчаянно мечтала.
Я заскулила, распадаясь на части. Впилась зубами в пальцы волка, предупреждая.
Он издал низкий, рокочущий смешок.
– Умница, цветочек. Вот так. – Он застонал, когда я пустила ему кровь, когда сама его суть потекла мне на язык и в горло. – Еще. Глотай все, мать его, до последней капли, Астер.
Обезумев, я извивалась и сотрясалась под ним, а он наблюдал, источая удовлетворение, охотник, что упивался гибелью своей жертвы. Я бессвязно молила его, сама не понимая, о чем, растворяясь в умопомрачительном наслаждении, что накатывало волна за волной.
В глазах потемнело. Сердце перестало трепетать. По ушам ударила пугающая тишина.
А потом ощущения вернулись с такой яркостью, что меня всю обожгло.
Опаляющий жар прокатился по телу с головы до ног, он превратил меня в дрожащую, едва дышащую груду безвольной плоти. И все это время зверь, которого я разъярила, продолжал безжалостно меня трахать.
– Теперь моя.
Тесак испил из моей шеи, а потом запрокинул голову и взревел.
Все его мышцы напряглись. Вздулись вены, все крепкое тело заблестело от пота.
Передышки не случилось, его черты не смягчились ни на йоту, ведь волк содрогнулся, окутанный той жестокой тьмой, что пронзила до этого меня. Его лицо стало более звериным, волчьим. Он опустил взгляд и качнул бедрами, чтобы излиться лишь в меня, до последней капли.
Медленно выскользнув, Тесак уставился меж моих ног и зашипел. А потом развязал одно мое запястье и шлепнул меня по бедру.
– Перевернись.
– Тесак, нам нужно… – тщетно подала я слабый голос.
– Тихо.
Волк перевернул меня сам и вздернул на четвереньки за бедра.
Стоя на коленях, я обернулась и вперила в него сердитый взгляд, но Тесак держал слишком крепко, и мне бы не удалось вырваться, даже если бы я того захотела.
– Ты не можешь вот так трахать меня и дальше.
Единственный глаз волка вспыхнул опасным огнем.
– Спорим?
Паника смешалась с разгорающейся в груди войной, лишая меня дара речи.
Тесак сверкнул клыками, еще алыми от моей крови, ухмыляясь без капли милосердия.
– Нагнись, цветочек.
– Я должна…
Я сглотнула, начиная осознавать последствия наших поступков – вместе со вкусом его крови на языке.
– Ты должна нагнуться, мать твою, – тихо произнес Тесак. Слишком тихо. – Сейчас же.
Я снова сглотнула и неловко развернулась. Вторая рука по-прежнему была привязана к деревянному изголовью.
– Везде, где он тебя касался, везде, где он тронул тебя хоть взглядом, я покрою собой. Удовольствием, которое я обрету с его прекрасной, жестокой женой.
– Но ты знал, что я не могла остаться…
– Я знал лишь тебя, даже не пытайся заливать мне эту чушь. Задом кверху! – гаркнул Тесак и огладил рукой мои ягодицы, когда я подчинилась.
В меня вторглись два пальца, проникли внутрь медленно и глубоко. Я застонала, когда волк их вытащил, и тут же замерла, ощутив, как они скользят по моей заднице. Тесак неторопливо разрисовывал ее и низ моей спины своим семенем.
– Ты уже меня пометил.
Волк едко рассмеялся.
– Ты знаешь, что это была не просто метка, – произнес он, и я вздрогнула.
Тесак продолжил обмакивать пальцы и размазывать себя по моему телу. Сжал мои груди, обдал своим жаром спину.
– Пахнешь уже намного лучше.