Тесак, казалось, чувствовал то же самое. Его плечи расслабились, из горла вырвался низкий стон.
– Привет, цветочек.
Я улыбнулась ему в губы.
– Привет, волк.
Всей собой я ощутила гармонию и свободу. Я чувствовала их всякий раз, когда Тесак оказывался рядом – неважно, в каком настроении он был, неважно, какие трудности нас ждали. Я начала узнавать это чувство и приветствовать его. Поразительно, что такое вообще возможно. Что это ощущение дарил мне волк, который не просто был способен на убийство, но большую часть жизни купался в крови.
– Сколочу тебе шкаф.
– Не сколотишь.
Он нахмурился.
– Сколочу.
Я расцеловала уголки его рта.
– Все эти силы, волк, лучше пустить на благо тех, у кого сейчас ничего нет.
Тесак слегка сощурил единственный глаз, будто обдумывал мои слова.
Рагу забурлило.
Волк выругался и занялся горшком. А потом повернулся обратно и крепко меня поцеловал. Я рассмеялась.
– Сядь, – мягко приказал Тесак. – Расскажи, кого встретила.
Я прихватила миски, которые волк приготовил, и отнесла их на стол. Там уже ждали приборы, хлеб и графин с водой.
– Вашу королеву.
Волк застыл.
– Где? – хрипло спросил он.
– Она как раз заходила к Оливиане, когда я заскочила за платьями. О, кстати!
Я поспешила обратно в спальню к нарядам, где в хитроумном потайном кармане, которые Оливиана пришила ко всем пяти, оставила рисунки Риона.
Когда я вернулась, Тесак раскладывал ужин по тарелкам.
Я развернула рисунки.
– Рион нарисовал. В ту ночь, когда я вернулась.
Тесак бросил взгляд на пергамент, затем с улыбкой хмыкнул.
– У щенка глаз-алмаз, как детали-то подмечает.
Я рассмеялась.
– Именно это я и сказала. – Я расставила рисунки на книжной полке. – Он хотел, чтобы ты обязательно получил свой.
– Уверен, ты его обрадуешь.
– Он назвал тебя злым волком.
– И, думаю, не ошибся. – Тесак убрал горшок на плиту. – Иди есть.
Я села и тут же принялась за рагу. Улыбнулась, заметив, что волк следит, как я уплетаю ложку за ложкой.
– Я не хотела, знаешь ли. – Когда Тесак вскинул бровь, я немного смущенно пояснила: – Ну, худеть. Просто…
Я покачала головой, не уверенная, что сейчас лучшее время, чтобы во все это углубляться. Но тут меня осенило, что подходящий момент может не наступить никогда, и потому я, отхлебнув воды, призналась:
– Я была не в порядке.
– Больна?
Я взглянула на волка из-под опущенных ресниц.
– Не в порядке здесь, – постучала я по груди над сердцем, затем по голове. – И здесь, полагаю, тоже.
Тесак опустил огромный ломоть пропитанного подливой хлеба и коротко кивнул.
– Я думал о чем-то в таком духе.
Я проглотила еще ложку, затем продолжила.
– Не горжусь этим, но я не могла… – Я подыскивала слова, а волк ждал. – Мою жизнь, все, что я знала, обратили в прах. Пришлось заново разбираться, во что все превратилось.
Тесак, кажется, догадался, что речь не только о нем – что он был лишь небольшой и в то же время огромной частью этого.
– Я нигде не могла скрыться, – тихо призналась я. – От того, что он сделал, и от последствий. А от меня ждали, что я их приму. Смирюсь и буду жить, как раньше.
– Теперь ты не обязана принимать то, что не желаешь, – пылко проговорил Тесак, сидя без единого движения и наблюдая за мной. – Тебе больше никогда не придется это делать, Астер.
Я кивнула.
– Если бы только это было правдой. Я бы все за это отдала.
Тесак нахмурился, и я попыталась его успокоить.
– Я хочу остаться, – заверила я его. – Хочу, но будет нелегко.
– И пусть, – мгновенно отрезал волк. – Потому что я тебя не отпущу.
Трещины в моем сердце затянулись, но все нутро сжалось. Я сосредоточилась на ужине.
Спустя минуту Тесак последовал моему примеру.
Мы ели в тишине. Охваченная страхом и гнетущей необходимостью все рассказать, я чувствовала, как мне становится все труднее просто смотреть на волка. Но, даже не глядя на него, я знала, что он ни на секунду не сводил с меня взгляд.
Догадываясь, сколько всего я еще ему не рассказала, Тесак произнес:
– Если тебе тяжело, то давай отложим этот разговор, Астер. Я никуда не денусь. – Он встал из-за стола. – Расскажешь, когда будешь готова.
Я наблюдала за ним и никак не могла уложить в голове, как же это мне удалось найти мужчину столь властного и одновременно столь терпеливого. Но я понимала, в чем дело. Моего волка терзали свои демоны, как и предупреждала Оливиана в этом самом доме. Я хотела их познать. Хотела изведать каждую грань, которая делала Тесака таким, какой он есть, позволить этой его тьме коснуться моей.
Но я твердо решила не торопить события – и не торопить волка.
Может, собственные тайны сделали его таким терпеливым и дали способность сопереживать другим. Я не знала. Но была благодарна. Благодарна – и все же уверена, что не могу больше ждать. Я хотела, чтобы волк узнал меня от и до, а для этого мне нужно было честно рассказать, от чего и кого я бежала.
Вдруг у нас есть шанс превратить эту невозможную связь в нечто досягаемое, когда я объясню Тесаку, почему все так сложно?
Завтра, поклялась я про себя.
– Еще одну ночь, – пробормотала я, пока волк наполнял кухонную раковину мыльной водой.
Тесак застыл.
Мгновение спустя он ухмыльнулся мне через плечо. А когда я улыбнулась в ответ, Тесак покачал головой и продолжил мыть горшок из-под рагу.
– Когда ты решишь, цветочек.
Пока он убирал со стола, я наполнила нам ванну.
Прежде чем раздеться, волк разжег камин. Я тем временем стащила с себя испорченное платье. Тесак помог мне забраться в воду и усадил на себя верхом. Я уперлась ладонями ему в грудь, скользнула ими к плечам.
– Ты владеешь огнем.
Волк изо всех сил постарался остаться невозмутимым, но я все равно заметила, как слегка сжались его полные губы.
– Огонь, – повторила я. – Ты каждый раз его сам разжигаешь.
– Пристально за мной наблюдаешь, а, цветочек?
Я весело усмехнулась.
Уголки его губ приподнялись.
– Я не выставляю это напоказ, – произнес Тесак. – Неправильно, что я обладаю такой способностью, и, пускай иногда она бывает полезна, мне она не нужна.
– И все же она у тебя есть. – Я провела пальцами по его ключице. – Кто-то из родителей владел огнем?
– Отец, – признался волк.
Единственное короткое, хриплое слово – а я уже ощутила, что одержала маленькую победу. Отчасти я задавалась вопросом, смогу ли сама столь аккуратно выложить всю себя по кусочкам? Чтобы не напугать собеседника, а пробудить в нем любопытство и желание узнать больше?
Я чуть не фыркнула, представив, как вот так небрежно расскажу хоть что-то из того, что мне предстояло раскрыть. Не обращая внимания на страх, сковавший грудь холодом, я решила уточнить то, что уже давно подозревала:
– В твоем отце текла кровь альфы.
Тесак кивнул, и я почувствовала, что больше ничего пока от него не добьюсь.
Пусть мне ужасно хотелось узнать, что стряслось с его родителями, с ним самим, и почему он оказался у Марианы и Берка, я не стала давить.
Волк сам расскажет в свое время, что он и подтвердил, ободряюще скользнув пальцами по моему подбородку.
У меня екнуло сердце и затрепетали ресницы.
– Ты говорил серьезно? Что никуда не денешься.
– Я все говорю серьезно, даже когда я злой волк.
Я огладила его крепкую, увитую волосками грудь и улыбнулась.
Он приподнял мою голову.
– Мне нравится, как ты предостерегаешь мое сердце.
– Предостерегаю?
Тесак легонько стукнул пальцем по кончику моего носа.
– Морщинками, что появляются прямо перед тем, как ты сверкнешь этой своей убийственной улыбкой. – Припав губами к моей щеке, волк произнес почти шепотом: – И пусть я заранее знаю, что произойдет, сердце все равно замирает…
Он поцеловал скулу и откинулся назад.
– …каждый, чтоб тебя, раз.
Вспыхнув румянцем, я смеялась до тех пор, пока напряженные губы волка не растянулись в пленительной улыбке в ответ. Моя собственная улыбка погасла, когда я поддалась невыносимому желанию поцеловать его.
Но прежде чем мы слишком увлеклись, я схватила Тесака за плечи и с закрытыми глазами прижалась виском к его виску.
– Я хочу знать, – прошептала я. – Мне нужно знать, что ты все равно будешь чувствовать то же самое, что бы я тебе ни рассказала.
– Посмотри на меня. – Я подчинилась и увидела, как ярко пылает его изумрудно-зеленый глаз. – Я волк, цветочек, и у меня за плечами миллион злодеяний. Я слишком многое повидал и сделал, чтобы ты могла меня хоть чем-то отпугнуть.
Мне хотелось в это верить. Отчаянно хотелось.
– Клянешься?
Заправив волосы мне за ухо, Тесак обхватил мою щеку ладонью и пристально всмотрелся в мое лицо.
– Астер, может, просто расскажешь, что произошло? Выплеснешь, чтобы оно перестало тебя мучить.
– Клянусь, я так и сделаю, но сейчас мне просто нужно знать, что мне больше никогда не придется туда возвращаться. Что ты все равно будешь хотеть, чтобы я осталась. – Я сглотнула ком. – С тобой.
– Никто и ничто никогда меня с тобой не разлучит. – Тесак посмотрел мне в глаза. – Клянусь жизнью.
С моего сердца словно свалился тяжкий груз, и я шумно выдохнула. Кивнула и, подавшись вперед со слезами на глазах, прижалась к губам волка своими.
– Спасибо.
– Никогда меня не благодари. – Тесак провел пальцами по моей шее, спустился к руке, оставляя след из мурашек. – Ты – моя. Моя половинка. Я всегда и с радостью буду давать тебе все, что тебе нужно.
Я обхватила рукой его крепкий член.
– А что нужно тебе, волк?
Он втянул воздух сквозь зубы, а потом застонал, когда я потерлась об него своей плотью.
– Только ты, цветочек. – Я приняла его в себя, а он прошептал мне в губы: – Можно я оставлю тебя себе?
– О да.
Рычание Тесака разбудило меня еще до того, как он переложил меня со своей груди на подушку и сел.