– Так и есть, – согласился Тесак, разглядывая кроны деревьев над домом и развалины маленького крытого загона для животных позади него. – Тут спокойно.
– Я скучаю. – Я невесело хмыкнула. – По временам, когда я часами бродила по лесу, гуляла вдоль ручьев вместе с нашей чахлой лошадкой и воображала себя принцессой.
Я обошла груду почерневших камней и разросшийся кустарник, а мой волк, наблюдая за мной, присел на большой валун.
– Значит, в компанию к курам нам понадобится еще и лошадь?
Остановившись, я уставилась на Тесака через плечо.
– Думала, забуду?
Я улыбнулась, глядя под ноги, и тихо произнесла:
– Хватит и просто кур.
Волк продолжил наблюдать, как я блуждаю туда-сюда по земле, которую когда-то называла домом. Меня переполняли разом радость и отчаяние.
– Мне было шестнадцать, когда я впервые попала на бал – когда я впервые увидела Рорна. И там, пока я одиноко стояла в углу переполненного зала, ко мне подошла колдунья с алыми волосами, змеями на плечах и глазами цвета крови.
– Серебрина, – уверенно произнес Тесак.
Я помедлила.
– Ты ее знаешь?
Он кивнул, сцепив пальцы и подперев ими подбородок.
– Эта колдунья живет и работает в Синшелле. Берк водил меня к ней, чтобы она помогла исцелить глаз.
– И она не сумела его спасти.
– Она не знала, получится ли, но каким-то образом Берк догадался, что мне лучше жить без него. Поэтому они сделали так, чтобы веки остались сомкнуты.
– Берк знает, кто ты?
– Ведет себя так, будто не знает, и никогда не задавал вопросов, но, думаю, он давно все понял. – Тесак склонил голову набок. – Расскажи, что было с Серебриной.
Все еще ошеломленная, что мой волк знаком с этой колдуньей и что она родом из Нодойи, я не сразу вспомнила, о чем вела речь. А потом не сдержала легкий смешок.
– Она заявила, что мне явно ужасно скучно, но слишком уж расслабляться не стоит, потому что однажды я обрету истинную любовь в лице короля.
Я до сих пор помнила отблески огней, что играли в хрустале канделябра, на изумрудных венках и гирляндах, украшенных белыми розами.
– А когда она исчезла, буквально мгновение спустя я увидела принца на другом конце бального зала. Он сердито смотрел на меня. – Я указала на Тесака. – Вот примерно как ты сейчас.
Волк помрачнел еще сильнее, но потом расслабил лицо, и я усомнилась, стоит ли рассказывать дальше.
– Ты, наверное, не захочешь слушать остальное, – произнесла я тише, чем собиралась.
Тесак задумался, уставившись на свои руки, зажатые между коленями.
– И правда не хочу, но… – Он шумно выдохнул. – И хочу, звезды меня раздери, тоже.
Ощутив мое замешательство, Тесак взглянул на меня из-под ресниц. Солнце, поднявшись над деревьями, заставило изумруд его единственного глаза вспыхнуть.
– Я хочу тебя. Я хочу тебя целиком и полностью. Все, что соткало тебя такой, какая ты есть и какой ты становишься.
Обжигающий вдох застрял у меня в горле.
Тесак пожал плечами.
– Конечно, меня это бесит, но этот говнюк играет в твоей жизни огромную роль. – Мой волк вскинул подбородок и едва заметно скривил губы. – Так что рассказывай, цветочек. Рассказывай все остальное.
Я кивнула и снова устремила взгляд на дом, стараясь обуздать бушующие чувства.
– В тот вечер мне не хватило смелости подойти к Рорну. И на следующем балу, в семнадцать, я могла лишь наблюдать за ним издалека. Однако к концу праздника он вдруг пригласил меня на танец. Перед восходом солнца я спросила, поцелует ли он меня. До сих пор помню, как сердце ухнуло в пятки, когда он ответил «нет». Я чуть не расплакалась прямо у него на глазах. – Я рассмеялась и шмыгнула носом. – А потом Рорн ухмыльнулся и сказал, что это я его поцелую.
Тесак фыркнул.
– Эта игра продолжалась несколько месяцев, и я старалась сопровождать отца в башни при любой возможности. Рорн заигрывал с другими девушками, а я злилась и гадала, не посмеялась ли надо мной колдунья. Но потом я решила подразнить его в ответ и отправилась с его другом-воином на ярмарку. Последнюю перед тем, как люди стали куда большей угрозой, чем мы ожидали. Рорн вмешался, как только мы подошли к залитой звездным светом площадке для танцев, и заявил, что ждал меня. Я ответила, что тогда ему придется прождать еще вечность, но договорить не успела, потому что он меня поцеловал.
Я умолкла, вспоминая, как бесконечно тянулись минуты, а Рорн целовал меня, не прекращая.
– После этого вся моя жизнь перевернулась. Как только мне исполнилось восемнадцать, мы поженились.
Тесак стал похож на статую – невыносимо тихий и неподвижный.
– Но все волшебство, вся наша вера, будто мир лежит у наших ног, начали рушиться, когда умер мой отец, когда война стала еще яростнее, и спустя всего три месяца после гибели твоего отца Рорн был коронован. Теперь я знаю причину. – В моей груди боролись гнев и горе. – Я кое-что вспомнила.
Я вернулась к Тесаку, опустилась на колени между его разведенных ног и положила на них руки.
– Эта колдунья, Серебрина, предрекла, что моя истинная любовь будет королем.
Теперь я предельно ясно поняла, что она имела в виду, и невольно хмыкнула.
Тесак мрачно уставился на меня сверху вниз и ответил сквозь зубы, хотя и ласково:
– Да, цветочек, ты говорила. – И он перевел взгляд поверх моей головы, к разрушенному дому.
– Тогда я сразу посмотрела на Рорна, и перед тем, как исчезнуть… – Я взяла волка за подбородок, заставляя его посмотреть мне в глаза. – Она язвительно рассмеялась.
Тесак еще сильнее нахмурился и сжал зубы.
– Разве ты не понимаешь? – спросила я, поглаживая его лицо. – Тогда и я не понимала, но сейчас все стало так очевидно.
Я встала, прижалась к носу волка своим и прошептала:
– Это был ты. С самого начала, только ты.
Его прерывистый выдох согрел мне губы.
Тесак молча всматривался в мое лицо, а я расплылась в улыбке и не стала сдерживать слезы, подступившие к глазам.
– Мне было предначертано полюбить тебя, и я люблю, – проговорила я, потому что знала, что Тесак давным-давно проник мне в самое сердце. – Я правда тебя люблю.
Проник – и заронил семя, которое поливал и лелеял каждое мгновение, что я с ним проводила. Каждым искусным прикосновением, каждым исцеляющим душу поступком и каждым искренним словом, он как никто другой дарил мне спокойствие и желание верить, когда я разучилась это делать.
Звезды ниспослали мне возлюбленного, который жаждал лишь любить меня в ответ.
Тесак вдруг усадил меня к себе на колени, и я рассмеялась. А он принялся целовать меня так неистово, словно давно этого ждал. Словно от наших поцелуев ему становилось легче. Затем он отстранился, будто бы проверяя, настоящая ли я и в самом ли деле принадлежу ему.
Я с улыбкой погладила его по щеке, а он сцеловал с моей слезу, прежде чем вновь припасть к губам.
– Моя очередь тебе кое-что показать, – пробормотал Тесак несколько обжигающих мгновений спустя и, запустив ладонь под халат, сжал мою ягодицу.
Я хотела почувствовать его внутри, ощутить на себе тяжесть его тела, но мы оба понимали, что творить такое здесь неразумно. Пусть мы сейчас и были одни, вряд ли это продлится долго. Рорн знал большинство мест, где можно меня отыскать.
Мы поднялись на ноги и перенеслись в глубь острова.
И очутились у большой плотины, поросшей тростником и кувшинками. Позади нее стоял просторный дом из дерева и камня, из трубы поднимался дым. Тут и там виднелись кустарники, ухоженные и увитые розами. В обе стороны тянулась ограда, а за ней пасся скот.
Маленькая ферма.
Я взглянула на Тесака.
– Твой?
Волк пристально смотрел на дом, и на лице его не отражалось ничего. Но я научилась замечать разные мелочи после того, как одержимо изучала его черты, вживую и на пергаменте. Тесак слегка двигал челюстью. Глаз был прищурен – совсем чуть-чуть, но давая мне понять, что волк лишь старается казаться бесстрастным.
– Не нужно сдерживаться, – произнесла я, сжимая его руку. – Со мной – не нужно.
– Привычка, – отозвался он и поднес мои пальцы к губам; взгляд его остался прикован к старому дому. – Я начал следить за каждым своим шагом с тех пор, как перестал жить в этом самом месте.
При мысли о том, что все эти годы Тесак прятался среди стен, которые выстроил, дабы себя защитить, мое сердце разбилось вдребезги. Берк и Мариана, его новая семья, наверняка много лет пытались туда заглянуть, и пусть Тесак подпускал их ближе, чем весь остальной мир, он все равно держал их на расстоянии.
– Удивлена, что дом все еще стоит, – призналась я. – Большинство жилищ в этой части острова давно заброшены, ведь здесь постоянно появляются отряды людей, отбирают урожай и оружие. – Я посмотрела на склоны холмов, обрамляющих долину. – Они убивали даже тех, кто сдавался.
Рука Тесака стала липкой, его пальца крепче сжали мои.
– Я не имею права высказываться, ведь творил то же самое.
– Творил, – осторожно произнесла я. Нет смысла притворяться, будто он и его король поступали правильно. – Но, наверное, ты был чуть менее кровожадным.
Волк шумно фыркнул.
– Кровожадным?
Я улыбнулась.
– Я не права?
Он поддел мой подбородок и наклонился.
– Еще никогда так не жаждал крови, как последние несколько дней.
Тесак поцеловал меня, прежде чем я успела ответить, быстро заставляя напрочь позабыть, где мы находимся.
– Может, теперь здесь живут вовсе не фейри. – Выпрямившись, он снова посмотрел на место, что когда-то давно было его домом. – И потому нам пора уходить.
Мы не перенеслись, но зашагали по залитой полуденным солнцем дороге в соседний город, оттягивая неизбежное возвращение в башни.
– Каким он был? – спросила я. – Гельвект.
– Думал, ты его знала.
– Да, но не очень хорошо. Далеко не так, как ты. – Я поболтала рукой, сжимая ладонь волка, и расплылась в улыбке, когда у него дрогнули уголки губ. – В башнях висит его портрет. Хочешь посмотреть на него?