Двенадцатилетний Гел завершил подготовительное обучение – причем на год раньше, чем положено. Все вокруг считали, что он просто не хотел отставать от Риона, который был на пару лет старше, и Гел не стремился никого переубеждать.
Кто-то мог подозревать, хотя и не знал наверняка, что в этом юном волке с разными глазами течет кровь вожака, прямо у всех под носом. Сам Гел догадался давным-давно, когда еще только начал тренироваться, чтобы однажды вступить в королевский легион, но его вполне устраивала простая жизнь.
Он прекрасно понимал, что от королевства, на которое он мог бы претендовать, ничего не осталось. Если кто из Вистензии и пережил падение башен – или удрал еще раньше, – они рассеялись по Синшеллу и Вордану.
И если учесть, через что им пришлось пройти, хороший правитель просто оставит свой народ в покое и даст им насладиться с таким трудом обретенным миром. Я постарался донести до него эту мысль как можно яснее.
Гел поставил Астер обратно, и она, рассмеявшись, принялась хлопотать над его длинными волосами. Он послушно не двигался и ждал, пока Астер приглаживала черные пряди, рассыпавшиеся по его широким плечам. Малец уже вымахал на полголовы выше ее, и, похоже, собирался перегнать еще и меня.
– Тебе вымыться надо, – сморщила нос Астер.
– Знаю. – Гел чмокнул ее в щеку, подхватил вещи и помчался дальше. – Встретимся на месте!
– Смотри не опаздывай, – предупредил я.
– Я никогда! – пропел он в ответ.
Я усмехнулся.
Астер посмотрела на захлопнувшуюся за спиной Гельвекта дверь и прикусила губу.
– Как думаешь, он и правда хочет на службу?
Теперь, с дозволения Дейда, волки Вордана могли сами решать, хотят ли они присоединиться к его легионам. Большинство все равно присоединялось, ведь стремление служить и защищать у нас в крови, и закрывать глаза на этот зов очень трудно. Астер беспокоилась, ведь следующий этап обучения, к которому Гелу предстояло приступить через пару недель, означал, что в будущем он станет воином Вордана. Даст обет, для которого, как Астер боялась, он еще слишком юн.
Моя половинка не была волчицей, поэтому я не мог объяснить ей, насколько для нас важно служить. Я мог лишь успокоить ее.
Я забрал у Астер кисти, бросил их на ближайший стол и обнял ее за талию.
– Он и правда хочет.
– Ты уверен?
Астер вцепилась в мои плечи, уставилась снизу вверх, совершенно не осознавая или, возможно, не обращая внимания на то, что у нее на щеке красуется здоровенное пятно синей краски.
Ухмыляясь, я кивнул, а потом облизнул большой палец и осторожно потер ее кожу.
Астер нахмурилась.
– Просила же их говорить, когда такое случается.
– И ты ждала, что кучка мальцов и правда это сделает?
Она закатила глаза, а я приподнял ее лицо за подбородок и поцеловал.
После того как мы покинули Вистензию, Астер многие месяцы не знала, куда себя деть. Я понимал, что ей просто нужно время, чтобы прийти в себя: время отгоревать по старой жизни и привыкнуть к новой. Пусть моя половинка и не казалась несчастной, но ее душа и сердце нуждались в отдыхе.
Я предложил Астер это жилье. Даже заказал еще одежды и распорядился доставить ее сюда, вместе с мылом и едой. Но Астер лишь рассмеялась и сказала, что больше года с трудом выживала почти в полном одиночестве, а потому последнее, чего ей хочется, – снова остаться наедине с собой.
Я испытал такое облегчение, что сразу же перенес все вещи, которые для нее приобрел, в лесной дом.
Еще спустя пару месяцев Астер все-таки попросила позволить ей использовать это городское жилище. Но не для того, чтобы в нем жить, а чтобы несколько раз в неделю давать уроки рисования и чтения обездоленным мальцам. В остальные дни она вместе с Марианой посещала приют и занималась там тем же самым.
Астер игриво прикусила мою нижнюю губу и вытащила край моей туники из штанов.
– Ужин, – глупо напомнил я, ведь это меня Мариана всегда отчитывала за наши опоздания. Ни в коем случае не Астер, и уж точно не Гельвекта.
– Желаешь повременить? – прошептала мне в губы Астер, и в вопросе звучала улыбка. Моя половинка слишком хорошо знала, что ждать я совсем не хотел.
Вместо ответа я подхватил ее и уложил на стол, задирая мешающие юбки. Пергамент и чернильницы разлетелись в стороны, хрустнуло стекло, и смех Астер оборвался.
– Все уберу, – пообещал я с ухмылкой – а потом стер с лица моей половинки недовольство, стянув с нее белье.
Пальцы коснулись мягкой влажной плоти. Я раздвинул ее, и мелодичный вздох чуть не свел меня с ума. Приподнявшись на локтях, Астер коснулась губами уголка моего рта.
– Я скучала.
Каждый раз.
Даже если мы расставались всего на пару часов, я получал в дар одни и те же слова, от которых сладко сжималось сердце.
– Знаю, – поддразнил я, погружая кончик пальца в ее гостеприимное тело.
Длинные ресницы затрепетали, и Астер скользнула по моим рукам ладонями, обхватила ими мое лицо.
Я сдернул с себя штаны, и она раздвинула ноги еще шире, приглашая. Мы оба застонали, глядя, как мой член плавно входит в ее сладкую тесноту.
Я схватил Астер за бедра, и обжигающий жар волной прокатился по телу. Казалось, я просто не способен насытиться своей половинкой. Не было еще ни дня – ни мгновения, звезды его раздери, – чтобы я ее не жаждал.
Низко застонав, я толкнулся в нее до предела. И она жадно меня приняла, так красиво ахнув.
– Посмотри на меня, – произнес я, и она вскинула на меня пылающий взгляд. – Скажи.
Щекоча губами мою скулу, Астер проронила признание, без которого не обходился ни один мой день, даже когда я выводил ее из себя:
– Я тебя люблю.
У меня дрогнуло сердце – и член.
Я поймал ее губы своими, начиная двигаться. Впился пальцами в ее бедра, и Астер одобрительно застонала. Я погружался все глубже, задевая самые чувствительные места, и Астер одновременно таяла и напрягалась.
С хриплым вскриком она попыталась отстраниться. Я не позволил. Я зорко следил, как ее глаза вспыхнули, а затем почти закрылись под натиском нарастающего наслаждения.
Стук ее сердца, трепетавшего все чаще с каждым ее прерывистым вдохом, был для меня лучшим звуком в мире.
Я мог бы оставаться в Астер часами напролет, что и происходило при каждом удобном случае, но сейчас позволил себе сорваться за ней следом. Астер поймала губами мое ругательство и, скользнув ладонью под тунику, крепко прижала меня к себе.
– Боюсь, нам все-таки придется задержаться. Со вчера твоих сисек не видел, – пожаловался я.
Астер рассмеялась, слегка запыхавшись. А потом, после быстрого поцелуя, оставила меня, чтобы привести себя в порядок в купальной комнате.
– И хорошо, потому что Гел не запер дверь.
«Засранец мелкий», – подумал я с ухмылкой.
Я обнял стоящую у раковины Астер со спины и уткнулся носом ей в шею. Астер провела пальцами по моей щеке и пробормотала:
– Потом. Мы опоздаем.
Она была права, так что я, как и обещал, устранил учиненный нами беспорядок, а потом мы перенеслись в дом Берка и Марианы.
Астер со звонким смехом остановила меня у двери – и заправила мне тунику обратно в штаны.
Возможно, я не сделал этого сам – и вообще часто забывал что-нибудь вот так небрежно, – просто чтобы она со мной повозилась. Если Астер и догадалась, то, похоже, не имела ничего против. Привстав на цыпочки, она поцеловала меня в щеку, а потом постучала в дверь.
Клык и Оливиана, разумеется, уж были на месте, но извечное стремление Клыка угодить матери никогда не спасало его от едких шуточек отца.
– Если бы ты рассказал ему нормально, а не издавал эти свои невнятные звуки, которые вырываются у тебя изо рта, как у рыбы, решившей научиться говорить, тогда он, может, и прислушался бы.
Я отодвинул стул для Астер. Оливиана придвинулась ближе с графином вина, чтобы наполнить ее бокал.
Я уже собирался сесть рядом со своей половинкой, когда Клык, вздохнув, попытался выбить из-под меня стул. Я успел его перехватить и в ответ пнул Клыка в голень. Тот выругался, морщась.
– Прошло десять лет, отец мой дорогой, забудь уже, чтоб тебя.
Берк ткнул стаканом виски в сторону сына.
– И все эти десять лет они, вполне вероятно, строили козни, чтобы нас уничтожить.
– Ничего нового, – заметил я, что делал слишком часто, и Берк нахмурился. – Дейд даже согласился наконец заключить с Эррином новый договор.
Спустя считаные месяцы после войны королевство, в котором когда-то жили почти одни только люди, открыло границы, приглашая к себе фейри всех мастей.
Мы не были дураками. Ни от кого не ускользнуло, что человеческие королевские особы в черном списке Дейда занимали первое место. И все же, по настоянию Опал, он решил оставить их в покое и выслушать их оправдания.
При этом аккуратно используя их страхи.
Теперь наши воины постоянно присутствовали в Эррине, а также по всему побережью. Если Марвис, людской король, захвативший Вистензию, решит снова попытать счастья на нашей земле, у него ничего не получится.
И он, похоже, был прекрасно об этом осведомлен – до сих пор мы не увидели никаких признаков готовящегося нападения.
Для него я был мертв. А если он в это и не поверил, то, возможно, ему оказалось достаточно моей готовности притворяться мертвым. Ну или он понимал, что у него нет ни малейшего шанса от меня избавиться. Ни малейшего шанса, что это сойдет ему с рук.
Сейчас, когда Синшелл и Вордан снова объединились, как в прошлом, Марвис точно не был готов к подобному риску.
Тем не менее я понимал тревогу Берка. Я и сам по-прежнему ее в немалой степени испытывал – ведь теперь у меня появилась семья, жизнь, о которой я не мог и мечтать.
Но если беда снова нагрянет, мы будем готовы. Нам есть за что бороться. Нам есть что терять. Так что мы всегда будем настороже.
Не сводя с меня глаз и сжимая зубы, Берк поразмыслил над моими словами еще немного, пока Мариана ставила на стол блюдо с горой куриного мяса, приправленного травами.