— Один к трём, — ответил он. — Но потеряешь свои деньги.
— Записывайте.
Он через прутья решётки взял тоненькую пачку рублей, тщательно пересчитал и проверил, что не фальшивки, потом выдал мне квитанцию на серой бумажке.
— Реально что ли так и будет, кхе? — Женя усмехнулся и достал новую сигарету. — Но ты явно чё-то чуешь, Волк.
— Не всё, далеко не всё. Но этого нам пока хватит, Женя.
Сели за стол в угол. Ящик ещё не починили, картинки не было. Из хриплых колонок пел Михаил Круг про Жигана-Лимона. Владимирский централ тогда ещё не появился, это потом он будет играть везде, где только можно.
В зал набивались люди. Пришли и мои знакомые, Петруха и компания, с которыми я пил в своей прошлой, первой жизни. Все демонстративно сели от меня подальше, чему я был только рад.
Даже представить себе не могу, что хоть один из них сделал бы то же самое, что вчера для меня сделал Женя, когда отправился на помощь, не спрашивая ни о чём. Буду держаться своих.
— А ты чё, Игоря Иваныча знаешь? — спросил круглолицый мужик в чёрном спортивном костюме, который сел рядом со мной.
Вид бандитский, на пальцах золотые перстни, на шее толстая цепура. Смотрел на меня изучая, будто проверял, испугаюсь я или нет. Я не пугался.
— Занимались в зале с ним, — всё так же спокойно сказал я. — Вот и вспомнил меня.
— Ого. Ну, Игорь Иваныч бои смотреть любит. Сёдня Тайсон этого негра уделает.
— Тайсон проиграет, — уверенно сказал я. — Дисквалифицирует. Слишком он злой, сорвётся.
— Да ты гонишь! Да не проиграет он!
— Проиграет. Сто пудов сорвётся, начудит и проиграет. Победу получит второй.
Браток покачал головой. Не поверил. Ну а я делал вид, будто просто предположил, учитывая взрывной характер Тайсона.
— На сто баксов даже готов поспорить? — спросил браток, сверля меня глазами.
— Поспорим.
— Ну, — браток засмеялся и закурил ЛМ. — Тут ты зря. Но смотри, тебя никто не заставлял. Потом не бегай жаловаться Иванычу, что тебя обули. Всё сам.
Он отошёл к своему столу, хвастаясь лёгкими деньгами, а вскоре оттуда подошёл ещё один, бритый наголо, со сломанным носом и сбитыми костяшками пальцев. С ним поспорили о том же, только на двести долларов. Хотя он предлагал на тысячу, но я не стал, это уже много и может грозить неприятностями. Хватит и двести.
Братки поухмылялись, думали, что поставили меня на бабки. Женя не вмешивался, только курил. Горка окурков росла в стеклянной пепельнице.
Я думал подойти ещё к кому-нибудь. Но мне не хотелось спорить с простыми людьми, кто ставил с таким трудом заработанные деньги. У бандитов отнимать не жалко, но сильно жадничать тоже не буду, рискованно. Возможностей заработать ещё полно.
Настроили телевизор, но изображение рябило, да и сигаретный дым в зале мешал смотреть. Показ нелегальный, иногда прерывался, комментаторы говорили на английском, но никто их не слушал, ведь все в зале обсуждали, какой Тайсон молодец и вообще крутой.
По ящику показывали далёкий Лас-Вегас. Один бандит хвастался, что летал туда в прошлом году и просадил в этом самом казино три тысячи баксов. Начинался бой, о котором в моё время слышали все. Публика радостно загудела, когда выходил Тайсон, и недовольно замычала при виде Холифилда.
Бой я помнил так себе, но вспоминал по ходу. Холифилд дрался грязно, бил головой. Думаю, поэтому Тайсон и не выдержал. Сначала один укус уха, потом второй, что встретили одобрительным смехом… плавно переросшим в негодование, ведь бой остановили.
Третий раунд закончился, вскоре последовала дисквалификация. На ринге творится хрен знает что, там все толпились, орали, некоторые даже дрались. Холифилд удержал пояс ценой кусочка уха, Тайсон проиграл, а большинство тех, кто сюда пришёл, остались без денег.
Возмущались и в зале, пока амбал у входа не призвал к порядку. Думаю, в ресторане наверху люди тоже остались недовольны. Кто-то заказал себе водки, включили музыку, но большинство уходило в мрачном настроении.
— Держи, — круглолицый бандит положил передо мной сотку баксов, хлопнув по ней ладонью. — Всё как договорились.
Второй бандит, лысый, ударил кулаком по столу.
— Ты что-то знал! — заявил он с напором. — Не просто так спорил.
Женя поднялся и потянулся за стулом, без всяких прелюдий собираясь врезать братку, но я его остановил. Подраться всегда успеем.
— Бой в прямом эфире, — ответил я. — Заранее никто не знал и знать не мог, только предполагать. И как бы я по-твоему посмотрел бой раньше? Всё честно, так что давай, как договорились, двести баксов, или мне к Фролу идти? Я тебя не заставлял спорить, ты сам предложил.
Лысый шумно выдохнул через нос и затянулся сигаретой, глядя мне в глаза. Но я выдержал взгляд.
— Да я шучу, — он засмеялся. — Вот твои грины.
Положил две бумажки по сто. Это просто такая публика, что всегда пытаются так вихлять и запугать соперника. Хотя, если бы не короткий разговор с Крюковым, выбить деньги было бы сложно.
Впрочем, я и рассчитывал на этот разговор, и что его сестра нас узнает. Да и такие деньги для братков с пивзавода небольшие.
Пришлось повозиться и на кассе.
— Деньги только через неделю, — заявил старичок. — Я кассу закрыл, приходи через неделю или лучше через две.
— Лучше бы сейчас, — сказал я. — Мало ли что будет потом. Время сложное, всякое бывает.
Бандит, охранявший кассу, что-то шепнул, я услышал только тихое «с Крюковым говорил». Короткий разговор с главным бандитом творит чудеса, хотя никто и не слышал, о чём мы с ним говорили.
Вот и мой выигрыш, триста долларов и три миллиона шестьсот тысяч деревянными. Доллар тогда стоил примерно около семи тысяч рублей, но я точно не помнил. Потом, когда пройдёт реформа, будет стоить семь рублей, а потом, после дефолта, резко рванёт вверх.
Так что эти хрустящие бумажки с Франклином побудут у меня, ещё пригодятся.
— Мне только мои верни, — сказал Женя на выходе. — И хорош, больше не надо. А баксы в дело, пригодятся потом.
— Играли на твои, вот ты и заработал тоже, вместе же пришли.
Уговорил его, чтобы он взял сверху пятьсот тысяч. Свою долю получит и Кирилл, который тоже вложил. По дороге зашли в магазин, купил хлеба, нормального масла вместо Рамы и колбасы из местного мясокомбината. Пусть его держали бандиты, но качество они сохранить умудрились, как и технологии.
Хотели ещё сходить в зал Семёныча, но таскаться с деньгами по городу, особенно когда начинало вечереть и смеркаться, мне не хотелось. Пошли домой, снова по мосту.
С другой стороны, когда мы спустились и оказались в частном секторе, нас ждали. В конце узкой пустынной улочки чёрная Тойота Марк 2. Едва нас разглядели, как оттуда сразу вышли трое. Нет, это не грабёж. Одного я знал, этот тот тип, что тогда быковал на Семёныча и получил от меня. Второй был водителем, третьего я не видел раньше.
Нашли меня, но в городе подходить не рискнули. Сейчас людей вокруг нет, но вряд ли это их остановит. Эти, похоже, не видели меня сегодня рядом с Крюковым.
— Привёл кентов? — спросил я. — Не поможет.
Вместо ответа бандит достал из салона новенькую биту. Три амбала, один с битой, против нас двоих. Никуда отсюда не деться, придётся снова подраться.
— Родионов тобой очень недоволен, — с угрозой сказал бандит, похлопывая битой по ладони. — Чтобы больше к нашему залу не подходил и не мешал. Или хана тебе.
Женя хмыкнул и похрустел шеей.
— А это и не ваш зал, — ответил я и повесил пакет с продуктами на ближайший забор, чтобы не растоптали.
Глава 7
Эти трое крепкие и высокие, но в уличной драке это не всегда помогает. Но вот то, что их трое, и есть бита — это серьёзное преимущество.
— Ты в стороне постой, Волк, — тихо сказал Женя. — А я с ними разберусь.
— Ну да щас, — ответил я. — Буду я в стороне стоять, жди. Ты этого с битой возьми, а я остальными займусь.
Водитель кажется не особо храбрым, надо выключить его первым, чтобы не мешался. А вот третий, крепкий короткостриженный парень в майке, который отбросил горящую сигарету, меня напрягал. Он казался самым опасным среди них. Вроде я как-то видел его в зале у Семёныча, но не мог вспомнить, кто это.
Они подходили ближе. Схватку начал Женя, вообще без всяких подготовок. Он набрал горсть песка под ногами и швырнул в глаза быку с битой. И сразу напал, ударяя с ноги.
Я тоже не ждал. Пнул по бедру водилу, вмазал прямым правым ему в морду. Он отошёл, а я пнул его в корпус. Хорош с него, он скривился и согнулся, громко ноя от боли.
А вот тот, рыжий, напал на меня. Я закрывался, но он бил он умело. Целился точно, прямо мне в голову, плюхи увесистые. Я получил раз в скулу, но защитил челюсть от следующего удара. Пнул его лоу-киком, но он подставил ногу, я задел его голень. Мою собственную пронзила боль, но я устоял. Хитёр, гад, точно занимался кикбоксингом.
Передышки ему давать нельзя, он куряга, терял дыхалку. Я задел его джебом левой два раза, снова лоу-кик в бедро, от которого он закрыться не успел, и опять короткий джеб. Пытался подловить его на мощный удар правой, но не удавалось.
Дыхалка уходила, но тот выдыхался быстрее. Снова пнул его его в ногу, сразу добавил джеб и в этот раз врезал правой, сильным боковым. Он пытался защититься, но без больших боксёрских перчаток это сложно.
Сразу поплыл, но ударил меня в ответ правой. Я пригнул голову, встречая его кроссом. Кулак столкнулся с его челюстью, рыжий поплыл сильнее, а я его повалил на землю и насел сверху. Несколько ударов, и он уже не мог защищаться.
— Брось, — раздался спокойный голос.
Женя уже отобрал биту и навис с ней над водителем, который доставал из кармашка штанов складной нож. Водитель послушался. А Женя присмотрелся к нему и спокойно, как-то буднично, размахнулся битой, целясь в голову.
Убьёт же.
— Женя, — позвал я. — Ты чего? Сядешь же из-за него!
— И что? Зато эту погань…
— Женя, — я поднялся. — Люди видят. Сядешь на зону. А помнишь, что мы хотели? Тут без тебя никак не обойдётся. Спокойнее.