Под ракитовый кусток.
Аня уснула быстро.
В очередной визит к маме Лена испугалась. На мгновение ей показалось, что это чужая женщина, а не их мать. Аня тоже встала как завороженная, глядя на мать и не решаясь подойти. Мама зачем-то повязала косынку на голову и закрыла рот маской. Лена сняла платок и ужаснулась – на маминой голове появились проплешины.
– Главное, чтобы лечение помогло, – сдерживаясь изо всех сил, сказала она, – а волосы отрастут.
Аня погладила маму по голове и села рядом. Она не щебетала, как обычно, а молчала все два часа. От еды мама отказалась.
– Ты и Кате передай, чтобы не возила ничего, совсем аппетита нет, – попросила она.
В плохом настроении Лена вернулась в дом тетки. Аня капризничала всю обратную дорогу и отказывалась спать. С большим трудом Лена укачала сестренку, перепев все знакомые песни. Вскоре вернулась тетя Катя, навещавшая сына.
– Как вы думаете, – набралась смелости Лена, – мама умрет?
Тетя Катя всплеснула руками и зачастила:
– Ты что такое говоришь? Как язык только повернулся?! Ничего она не умрет. Скоро курс лечения закончит и выпишется.
Лена расплакалась, и тогда тетка крепко обняла племянницу.
Ночью Лена проснулась, будто кто толкнул. В незашторенное окно светила луна. На соседней кровати сопела сестренка. Лена смотрела на небо: было полнолуние, и луна нарастила себе толстые бока.
«Ничего, скоро и до тебя волк доберется», – подумала она.
Вдалеке раздался протяжный вой. Сразу же по соседству залаяла собака, здоровый алабай, которого держали на толстой цепи. За ним сорвался еще один пес, а потом еще и еще.
– У вас волков здесь не водится? – поинтересовалась с утра Лена у тети Кати, та торопилась на электричку.
– Понятия не имею, – отмахнулась тетя Катя. – Вроде ничего не слышно. Да и люди в лес ходят, не видели.
– Просто ночью кто-то выл, – пояснила Лена.
– Собака бродячая, может, – предположила тетка. – А в войну здесь волков много было, бабка рассказывала. По деревне бегали. Люди на работу с факелами ходили, чтоб не бросились. Волки же огня боятся.
Следующей ночью у соседа пропал алабай. Сосед держал в руках оборванную цепь и ничего не понимал:
– Как его свели со двора? Он же любого сожрет. И слышно ничего не было!
– Так не люди свели. Волчица, наверное, была, – ответил кто-то. – Сманила твоего зверюгу и в засаду привела. Небось несколько матерых еще поджидали.
– Он и с несколькими справится, – не верил сосед. – Да и нет волков в округе.
Он отправился на поиски и вскоре нашел перекушенный ошейник со следами крови.
– Теперь всех собак сожрут, – сплюнул сосед. – Так и будут ходить.
Вечером Лена уточнила у тети Кати:
– А в дом волк пробраться не может?
Тетка призадумалась:
– Что им в доме-то делать? Они же обычно людей остерегаются, только в самый голод нападают.
Лене от этого легче не стало.
Перед сном она проверила засов на двери и закупорила окна.
– Мне жарко! – сразу же захныкала Аня.
Пришлось открыть форточку, но сестренка не успокаивалась.
– Песенку спой! – канючила она.
Лена вновь затянула про ненавистного волчка.
Ночью она опять пробудилась. Еще вечером Лена занавесила шторы, поэтому в комнате было темно. Лена повернулась, и кровать под ней скрипнула. Этот звук отозвался учащенным сердцебиением. Девушка заметила, что ее левая рука спускается с кровати. Раньше, в детстве, она до ужаса боялась дурацкую колыбельную, так полюбившуюся Ане. И верила, что под кроватью прячется волк. И если с кровати свисает рука или нога, он обязательно схватит. Она осторожно убрала руку под одеяло. Сон пропал. К легкому сопению сестренки примешивалось чье-то тяжелое дыхание.
«Вдруг волк пролез в форточку?» – испугалась Лена.
Она отодвинулась к стене и сжалась. Казалось, зверь вот-вот выскочит из-под кровати и набросится на нее. И в этот миг раздался бой часов, что висели на кухне. Лена подскочила на кровати, готовая сорваться в крик, но часы стихли, отбив один удар, а волк не появился. Лена встала и на всякий случай закрыла форточку.
Утром выяснилось, что на краю деревни пропала еще одна собака – лайка, с которой хозяин ходил на охоту.
«Пусть Анька хоть обхнычется, а спать будем с закрытыми окнами», – решила Лена.
Она накормила Аню, позавтракала сама и отправилась в огород: тетя Катя просила прополоть грядки. Усадила сестренку в песочницу, выдав ей ведерко, совок и кучу формочек, а сама подошла к клубнике. Выдрала сорняки и полила каждый кустик, пока не начало припекать солнце. Уже поспевала клубника. Еще несколько дней – и есть можно. От мыслей о клубнике во рту набралась слюна. А земляника, наверное, уже поспела. Можно было бы сходить на луг за деревней, если бы не одно «но» – волки. Хотя днем они вроде не нападают, но лучше не рисковать. Лена закончила с грядками и вернулась в дом с Аней: та уже наигралась и потребовала сказку.
– Жил-был волк, – начала Лена, – и был он такой маленький, что все его обижали. То заяц подзатыльник даст, то ежик иголками уколет. А когда волк рассказывал про трех поросят и волка с козлятами, ему никто не верил, и все смеялись над ним.
Аня замерла: сидела над манной кашей и хлопала глазами.
– Почему? – наконец спросила она.
– Что почему? – не поняла Лена.
– Почему он маленький? – уточнила сестренка.
– Мало каши ел! – рассмеялась Лена.
…Лена шла по городу. На ней был тонкий халат и шлепанцы. Это обстоятельство ее смущало: одежда домашняя, а она на улице. Сзади послышался рык. Лена обернулась, холодея, и увидела волка. Шерсть на его загривке стояла дыбом, пасть ощерилась рядом острых зубов. Лена приглушенно, вглубь себя, охнула и понеслась прочь. Волк мчался следом. Никогда в жизни она так не бежала! Мимо мелькали чужие дома, но сворачивать туда смысла не было – подъезды запирались на кодовый замок. Вскоре показалась родная дверь, она была распахнута. Лена влетела в подъезд, захлопнула дверь и помчалась по лестнице. Внизу раздался скрип – волк вошел в подъезд. Лена добралась до квартиры и нажала на звонок. Никто не откликнулся. Она нашарила в кармане ключи и трясущимися руками попробовала открыть замок. Секунды превратились в вечность, ключ никак не попадал в скважину. Лена глубоко вдохнула, настраиваясь, и все же отворила дверь. И тут на лестничной площадке появился волк. Он прыгнул, Лена влетела в квартиру, оставив в пасти зверя тапок, и проснулась.
В комнате было душно. Лена лежала не в силах шелохнуться – страх парализовал. Рядом тяжело дышала сестренка, ей тоже не хватало кислорода. Лена превозмогла себя и открыла форточку. Села под нее и припомнила: сны про волка не снились ей с начальной школы. Раньше во сне она ходила босиком, а само сновидение заканчивалось, когда волк хватал за ногу. Все выяснилось одним утром, когда Лена проснулась и увидела, что мама будит ее, тряся за ногу. С тех пор мать ее больше так не поднимала, а сон не возвращался. Девушка легла в кровать, но так и не уснула. В деревне этой ночью пропали еще две собаки.
Лена поехала к маме одна, тетя Катя осталась с Аней. Лето преобразило город, сделав его нарядным: ярко светило солнце, небо голубело под стать Лениным глазам, пылали разноцветьем клумбы, зеленели газоны и деревья. На перроне уже вовсю торговали земляникой. Лена прошла мимо и сглотнула: так хотелось хоть ягодку, но лишних денег не было, и она не остановилась.
На первый взгляд мама не изменилась. Но, присмотревшись, Лена отметила появившийся румянец и блеск глаз.
– Ты как? – осторожно поинтересовалась она.
– Кажется, лучше, – ответила мама и поцеловала дочь.
Лена долго сидела с ней в обнимку. Хорошо, что не взяла сестренку: она так соскучилась по маме, а Аня бы оттянула мамино внимание на себя.
– Катя сказала, уже земляника пошла, – вспомнила вдруг мама.
Лена оживилась:
– Хочешь, насобираю?
Мама махнула рукой:
– Тебе и так забот хватает, не надо.
Но Лена уже загорелась: наконец у мамы появился аппетит.
– Тетя Катя тебе во вторник ее привезет, обещаю.
В понедельник тетка, как всегда, уехала на работу, а Лена с Аней отправились на луг.
– Будем маме ягодки собирать, – предупредила Лена.
– А мне? – уточнила сестренка.
– И тебе. Ты рви и ешь, а я маме.
Лена дала Ане кружку, сама прихватила литровую банку и сунула в сапог большой нож. Пусть будет.
Сестры вышли на поляну. Трава набирала рост, медом пах клевер, деловито гудели шмели и пчелы. В лесу перекликались птицы. От всего веяло такой безмятежностью, что хотелось развалиться на траве и долго смотреть в небо.
Земляника росла повсюду. Тяжелые ягоды пригибали побеги к земле. Лена посадила сестренку на покрывало и велела есть землянику, не сходя с места, сама же стала быстро рвать ягоды. От земляники шел такой дух, что трудно было не бросить пару ягод в рот. Мешался нож. Лена вытащила его из сапога и положила рядом. Время летело незаметно, банка постепенно наполнялась. Лена поднялась, чтобы сказать Ане, что скоро они пойдут домой, и замерла: сестренка шла к большой собаке. Та стояла около леса и приветливо виляла хвостом. Серая с рыжиной, со стоячими, как у овчарки, ушами, собака улыбалась. Или скалилась?
– Аня, стой! – заорала Лена, и сестренка послушалась. Неуверенно посмотрела на Лену, на зверя и пустилась в рев. Лена зашарила по траве: где нож? А зверь неспешно направился к Ане. Помогло чудо – нож блеснул на солнце, Лена схватила его и бросилась наперерез: – Убью!
Волчица остановилась и побежала назад. Возле леса она обернулась женщиной с седыми спутанными волосами и исчезла.
Мама позвонила во вторник вечером:
– Очень вкусная земляника. Спасибо, доченька!
Через месяц ее выписали, и Лена с Аней вернулись домой.
А через неделю у соседа по площадке пропала собака. Сорвалась с поводка на прогулке и унеслась прочь, больше ее не видели. Лишь после нашли окровавленный ошейник.